Два очка победы - Николай Павлович Кузьмин

Два очка победы

ТАЙНЫ СПОРТИВНОГО ХАРАКТЕРА

(Вместо предисловия)

Когда читаешь повесть о футболе, тебя охватывает хорошее волнение: надеешься не только почувствовать страсть спортивной борьбы, еще раз пережить все то, что видел на зеленом поле, но и разгадать «тайну» спортивного характера, «тайну» Бобровых, Яшиных, Стрельцовых, Нетто… — увидеть то, что скрыто от глаз болельщиков в повседневном труде, в обыденной жизни спортсмена.

Каков он дома, с друзьями, в семье? Каковы его человеческие качества, нравственные принципы? Автор повести, писатель Николай Кузьмин, по-видимому, хорошо знаком с футбольной жизнью. Не буду говорить о достоинствах, а может быть, и недостатках чисто художественной стороны произведения, поскольку я не профессиональный критик, — все ж должен сказать, что повесть в целом производит отрадное впечатление. Психология героев, специфика взаимоотношений между товарищами по команде, между игроками и тренерами показаны на страницах повести жизненно достоверно и интересно.

Пафос произведения, его внутренняя идея, как мне представляется, в том, что автор совершенно справедливо показывает: футбол — не просто развлечение для молодежи. Он несет в себе и важную социально-эстетическую функцию: воспитывает у молодежи, беззаветно преданной спорту, такие моральные качества, как честь и честность, душевная выдержка, способность отдавать всего себя делу. И это еще не все. Быть настоящим футболистом — значит развить в себе высокое чувство коллектива, товарищества, взаимопонимания и взаимопомощи. Более того, воля к победе, мастерство и другие необходимые спортсмену (да и любому человеку) достоинства развиваются вместе с чувством долга, необходимости. В ответственных матчах от молодых людей требуется не только выдержка и мастерство, но и способность мыслить, а в международных матчах — и высокий патриотизм. Именно эти качества и развивает спорт. Без них победа не приходит. Умение побеждать воспитывается в неразрывной с высокими морально-нравственными достоинствами личности молодого человека.

Не боясь ошибиться, скажу: не только люди, увлеченные спортом, но самый широкий круг читателей прочтет повесть Николая Кузьмина с интересом.

Андрей СТАРОСТИН,

заслуженный мастер спорта СССР.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Передача была резкой, длинной, из глубины поля, — защитник, посылая мяч вперед, сыграл на обострение.

Выбежав на перехват из-за спины своего подопечного, Скачков мгновенно понял, что к мячу не успеет, не хватит трех шагов, чтобы остановить его в момент прикосновения к земле.

Атака сорвалась. Отбитый защитником мяч перелетел через Скачкова и опустился у него за спиной, где бежал Полетаев, футболист с девяткою на черно-белой, вертикально полосатой майке.

Скачков мог дотянуться до мяча головой, но не рассчитал своего прыжка… Знаменитый торпедовский центрфорвард, первый нападающий в сборной страны, с ходу обработал мяч и, разгоняясь, устремился на ворота. Два долгих трудных тайма он вел упорное единоборство со Скачковым, изматывал его рывками, финтил, оттягивался в линию полузащиты и вот, уже под самый занавес, все-таки дождался. Теперь он был неудержим.

Стремительно рванулись вперед и партнеры Полетаева. Один понесся направо, к угловому флагу, вытягивая на себя защитника, другой смещался левее.

Алексей Маркин, вратарь, заслоняясь рукой в перчатке, стоял, нагнувшись, и кричал что-то своим, показывал, кто из торпедовцев остался неприкрытым.

Скачков боялся, что торпедовцы сейчас мгновенно, по-хоккейному, разыграют лишнего.

Полетаев накатывался на ворота без помех, — никто из защитников, ни Стороженко, ни Батищев, не рисковали бросить свою зону.

Семен Батищев все же бросился навстречу Полетаеву, не выдержал. Однако толку-то! Не с его умением бросаться обезвреживать такого форварда, как Полетаев. Скачков, догадываясь, что сейчас произойдет, готов был закричать, чтобы Семен смотрел на мяч, а не на игрока. Ну, так и есть!

Полетаев показал, что хочет уклониться влево, и, тут же бросив корпус вправо, разминулся с обманутым защитником. «Ах, Сема, Сема… Вот уж действительно: сила есть, ума не надо!»

Проскочив тяжеловесного защитника, Полетаев пересек черту штрафной площадки. Ворота оказались прямо перед ним.

Трибуны ревели. Каждый болельщик знал, что Полетаев бьет без подготовки и одинаково уверенно с обеих ног.

Оставалась надежда, что Полетаев отпасует мяч партнеру, освободившемуся от Батищева, а тому придется бить под слишком острым, выгодным для вратаря углом. Но — нет, напрасно. Уж кто-кто, а Полетаев такого случая не упустит.

Мяч был уже на взъеме хлесткой полетаевской ноги, когда к прорвавшемуся форварду успел широкогрудый Комов, страж центральной зоны «Локомотива», подстраховщик на последнем рубеже перед воротами. Он с разгону врезался в Полетаева — всей мощью своего тяжелого литого тела. Полетаева перед воротами как не бывало…

Пронзительный свисток судьи заглох в истошных воплях зрителей.

В грудь Комова толкали набежавшие торпедовцы, он отступал, махал руками и отругивался. Батищев помогал ему, загораживая его собой. Кто-то из торпедовцев уже попинывал его украдкой от судьи, Семен зверел, замахивался. Однако подоспел судья и решительно взмахнул руками.

Комов, небрежно уперев руки в бока, отошел к воротам и, пережидая, без нужды постукивал по штанге носком бутсы. На Полетаева, катавшегося по траве с поджатой ногой, он не глядел, — сам понимал, что снес его безжалостно, срубил как дровосек.

Кое-как судья утихомирил разгоряченных футболистов. И тут все увидели, что Полетаев не встает. На поле выбежали врач и массажист. А через минуту ребята подняли своего форварда и понесли за бровку. «Похоже, перелом», — определил Скачков, покуда футболисты в полосатых майках укладывали Полетаева на беговой дорожке, сбоку поля.

Судья, распоряжаясь и поглядывая на секундомер, указал на белую отметку в одиннадцати метрах от ворот. Комов, точно его стегнули, бросился протестовать. Но низенький судья коротким властным жестом приказал ему убраться и замолчать. Что-то ворча и всем своим видом выражая несогласие, Комов никак не унимался и за спиной судьи доказывал Батищеву несправедливость наказания.

Не желая наблюдать, как будут расстреливать ворота, Скачков устало дотащился к центру поля.

Ошибка с Полетаевым точно лишила его последних сил, и острым, выработанным за многие сезоны чутьем капитана он сразу уловил, что в слаженном механизме команды произошел предательский сбой, и виной тому был он сам. Износился, обессилел. И эту свою изношенность, утяжеленную еще и похоронным молчанием трибун, он тащил сейчас на своих плечах в центральный круг. Тяжело, невыносимо тяжело. Унизительно. И, главное, не первый раз. Неделю назад, на матче в Тбилиси, после примерно такой же ошибки, он сам попросил себе замену. Точно так он поступил бы и сейчас, оставайся до конца игры достаточно времени. Но судья поглядывал на секундомер, с заменой не стоило и заводиться. Он плелся к центру