Николай Глебов - В степях Зауралья. Книга вторая

В степях Зауралья. Книга вторая

Глава 1

Классный вагон полковника царской армии Войцеховского стоял на станции Челябинск третьи сутки. Полковник на восток не торопился, самое главное — быть в безопасности. Красная Москва, где он прожил несколько тревожных дней, далеко. В Сызрани и Самаре имелся надежный заслон чехословацких войск группы капитана Чечека. В Омске находился сам командующий корпусом генерал Гайда. Войцеховский был спокоен. У него восемь тысяч штыков и пулеметы. Правда, оружие пришлось прятать за обшивку вагонов и везти пулеметы в разобранном виде, затем клясться в своей лойяльности большевистским комиссарам, но зато, кажется, план этого пройдохи Локкарта близок к осуществлению.

Углубившись в свои мысли, Войцеховский прошелся раза два по обширному салону и, подойдя к столу, побарабанил пальцами по зеленому сукну.

«Этот джентльмен» с паспортом дипломата оказался на высоте положения, — подумал он про Локкарта. — Ставка на чехословацкий корпус в борьбе против красных придумана неплохо. Неважно, что командиром эшелона числится этот пестрый попугай Богдан Павлу, хозяином здесь я, Войцеховский!»

Полковник самодовольно погладил холеную бородку и, опустившись на стул, отдался воспоминаниям.

Еще в бытность в Петрограде, когда пришлось скрываться от большевиков, он нашел себе приют у английского представителя Локкарта. Тот свел его о французским посланником Нулансом. Они договорились скоро.

— Перед отъездом в Сибирь постарайтесь побывать у господина Френсиса, — во время очередной беседы заявил Локкарт полковнику. — Кстати, этот американец проявляет большой интерес к нашей деятельности, — Локкарт дружески похлопал по плечу Войцеховского. Ясно, что кроме политических целей, Френсис видит и прямой бизнес в предстоящем восстании чехов. Это основа основ всей американской политики.

«Но и ты с Нулансом метишь отхватить немалый кусок, — подумал с усмешкой про своего партнера Войцеховский и мысленно выругался: «А впрочем, провались все к черту!»

Встреча с американским посланником окончательно убедила Войцеховского в намерении Антанты свергнуть власть Советов. Гайда об этом знает. Френсис прямо заявил Гайде, что Войцеховский необходим в чехословацком корпусе в интересах Белого дома:

— Полковник имеет особую инструкцию, — разглядывая индийскую шкатулку из слоновой кости, стоявшую на столе, говорил он. — Его миссия весьма ответственная. Прошу учесть, что Войцеховский вошел в тесный контакт с господином Теуслером — руководителем Красного Креста в Сибири. Я должен вам сказать, что Теуслер имеет большой вес в банке Чайна-Джапан-Трейтинг, от которого зависит ваше финансирование. — Френсис не спеша передвинул шкатулку. — Больше того, господин Теуслер является близким родственником президента Вильсона. Надеюсь, вы меня понимаете?

Глаза Френсиса, казалось, потухли. Не поднимаясь с кресла, он кивнул головой, давая понять, что визит окончен.

— Прошу обеспечить безопасность Войцеховского и действовать согласно его указаниям.

Гайда почтительно поклонился и попятился к двери.

— Постойте! — американец поднял руку. — В Омске вы должны встретиться с доверенным лицом господина Мак-Кормика. Господин Мак-Кормик весьма озабочен конфискацией его складов по сбыту сельскохозяйственных орудий. Надеюсь, что в этом вопросе вы проявите известную настойчивость. — Френсис прищурил глаза. — Полагаю, что ситуация там изменится в нашу пользу. — Выдержав короткую паузу, он продолжал: — Обстановка в Сибири благоприятная: экспроприация сельскохозяйственных машин, которую проводят красные среди богатых крестьян, очевидно, послужит вам на пользу. Более подробную информацию вы получите от Войцеховского. Желаю успеха.

На следующий день после разговора с американским посланником Гайда встретился с Войцеховским у Локкарта. Участие в беседе принял и Нуланс. Ночью был вызван Богдан Павлу.

— Советское правительство разрешило нашим солдатам возвратиться на родину через Владивосток. Вы назначаетесь начальником средней группы эшелонов. За вами будут двигаться части капитана Чечека. Держите с ним тесную связь. Общее руководство движением эшелонов по линии Сызрань — Петропавловск будет осуществлять полковник Войцеховский, — заявил Гайда Павлу. — Он едет с вами инкогнито. Предупреждаю, полковник имеет особые инструкции от тройственного союза, и указания этого офицера для вас обязательны наравне с моими приказами.

Углубившись в свои мысли, Войцеховский не заметил, как вошел Богдан Павлу.

— Депеша от командующего, — Павлу прищелкнул каблуками и протянул Войцеховскому бумагу.

— Что сообщает Рудольф? — спросил он офицера.

— Генерал совершенно конфиденциально предлагает вызвать вооруженный конфликт с большевистским гарнизоном Челябинска и занять город. Одновременно группа войск капитана Чечека применит, оружие на линии Сызрань — Самара. Таким образом, Урал и Сибирь будут отрезаны от Москвы. Так полагает командующий.

По лицу Войцеховского пробежала едва заметная усмешка.

«Так полагает командующий, — повторил он про себя. — Положим, эта мысль заимствована из арсенала Локкарта и развита более подробно Френсисом. Да, впрочем, не все ли равно. Сейчас пойдет игра ва-банк. Фортуна, кажется, поворачивается лицом ко мне». — Приняв озабоченный вид, Войцеховский обратился к Павлу:

— Ваше мнение?

— Я прежде всего солдат. — Жесткие, щетинистые усы Павлу затопорщились.

Заложив руки за спину, полковник прошелся по салону. «Итак, начинаем игру. Правда, за карточным столом сижу я, Войцеховский, но незримый «Дядя Сэм» и «Джон Булль» вместе с прекрасной «Марианной» стоят за моей спиной. Что ж, откроем ход с чехословацкого валета Гайды, а там будет видно», — подумал Войцеховский и, повернувшись к офицеру, спросил сухо:

— Сколько потребуется штыков для операции?

— В зависимости от ее хода, — уклончиво ответил тот.

Войцеховский вновь прошелся по салону. По сообщению лазутчиков, белоказаки были сосредоточены в семи верстах от города. Большевистский гарнизон ушел на Дутова. В Челябинске остался один лишь взвод слабо вооруженных красногвардейцев. Момент для выступления чехословаков благоприятный.

— План захвата города? — Войцеховский в упор посмотрел на Павлу.

Тот поиграл носком лакированного сапога и начал не торопясь:

— Я веду разговоры с Челябинским совдепом, заверяю его в своем уважении к принципам невмешательства во внутренние дела страны и… — выдержав паузу, он произнес с улыбкой: — занимаю город.

— Так, — полковник одобрительно кивнул головой.

— По известным причинам цель конфликта от нижних чинов корпуса будет скрыта. Допустим, я выдвигаю версию, что Советы намерены разоружить наших солдат, загнать их за колючую проволоку, а затем передать в руки немцев для расправы. Как вам нравится моя идея?

— Признаться, придумано неплохо, — ответил тот и отвернулся к окну.

«Этот попугай вообразил, что идея выдачи чехословацких солдат немцам принадлежит ему, — подумал с пренебрежением Войцеховский. — Что ж, пускай себя тешит, в конце концов, все это мне безразлично».

— Еще вопрос: кто, по-вашему, должен возглавлять гражданскую власть после переворота? — повернувшись к чешскому офицеру, спросил он.

Павлу махнул рукой.

— А не все ли нам равно? Там, где будут трупы, найдутся и шакалы.

— Кого вы имеете в виду?

— Меньшевиков, — ответил офицер. — А потом… мы дадим им пинка!

— Кто это «мы»? — сдержанно спросил Войцеховский.

— Я имею в виду истинных друзей России, — не скрывая саркастического тона, ответил офицер.

— Хорошо. Подавайте сигнал тревоги. — Полковник поправил портупею и, пристегнув шашку, вышел вместе с Богданом Павлу из вагона.

Полуденное майское солнце заливало теплом длинные железнодорожные составы, опустевший перрон, неприглядное серое здание вокзала и пакгаузы.

Тишину станции прорезали тревожная дробь барабана и звук трубы горниста. Из вагонов высыпали чехословацкие солдаты и, застегивая на ходу подсумки, строились в боевой порядок.

26 мая 1918 года на станции Челябинск раздались ружейные выстрелы иноземных солдат. В тот день на Урале и в Сибири открылась новая страница гражданской войны.

Глава 2

Несколько месяцев назад, до восстания чехов, Нина Дробышева была вызвана губкомом партии из Зауральска и работала ответственным секретарем горсовета в Челябинске.

Обстановка в то время в уезде была сложной. В учреждениях все еще находились враги народа: меньшевики, эсеры и прочее буржуазное охвостье. Начались диверсии и саботаж. Бывшие владельцы паровых мельниц Архипов и Толстых через свою агентуру тормозили ремонт оборудования. В Челябинске чувствовалась нехватка муки и продовольствия. По людным местам шмыгали подозрительные личности, распространяя разные слухи. Сократился подвоз зерна из ближайших сел и станиц. В Верхне-Уральске и оренбургских степях появились банды Дутова.