Юрий Лимонов - Емельян Пугачев и его соратники

Ю. А. Лимонов

Емельян Пугачев и его соратники

В 1973 г. исполнилось 200 лет со времени крупнейшего восстания народных масс России — Крестьянской войны под руководством Емельяна Пугачева. Общественность нашей страны широко отметила этот славный юбилей. Во многих городах были проведены научные конференции, на которых заслушаны доклады ученых Москвы, Ленинграда, Оренбурга, Челябинска, Уфы, Казани, Саратова, Уральска, Алма-Аты. Были выпущены в свет новые книги, брошюры, сборники документов, посвященные Крестьянской войне, прочитаны лекции на предприятиях, в учебных заведениях, колхозах. Периодическая печать, как центральная, так и местная, поместила ряд материалов по истории восстания Пугачева; ведущие историки нашей страны выступали по радио и телевидению. Теоретический орган КПСС журнал «Коммунист» поместил специальную статью в ознаменование юбилея. В статье подчеркивались важность всестороннего изучения истории революционной борьбы народных масс, значение крестьянских войн в общей системе социальных движений народов России[1].

Классики марксизма-ленинизма рассматривали крестьянские войны как глубоко прогрессивные, ибо они были направлены против феодалов, крепостников, против класса эксплуататоров.

В. И. Ленин писал: «Когда было крепостное право, вся масса крестьян боролась со своими угнетателями, с классом помещиков, которых охраняло, защищало и поддерживало царское правительство. Крестьяне не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же боролись, как умели и как могли»[2].

Проводя четкую линию преемственности революционной борьбы, вождь пролетариата подчеркивал необходимость изучения крестьянских движений, программы и цели восставших — уничтожение помещиков, получение земли и воли, установление общежития «свободных и равноправных мелких крестьян»[3].

B. И. Ленин также неоднократно отмечал ноль вождей крестьянских масс — Степана Разина, Емельяна Пугачева, их общую преданность делу восстания, глубокую социальную направленность в борьбе, их антагонизм к классу помещиков-крепостников[4].

Советская наука много и плодотворно разрабатывает историю классовой борьбы в России. В трехтомном труде «Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Восстание Пугачева», изданном под редакцией профессора В. В. Мавродина и при участии коллектива авторов Института истории СССР АН СССР и Ленинградского университета, в работах А. И. Андрушенко, C. X. Алишева, Р. В. Овчинникова, В. М. Панеяха, А. Н. Усманова во многом раскрывается ход движения, его этапы, движущие силы, лозунги и цели. Эти исследования, а также использование новых архивных документов позволяют создать серию биографических портретов руководителей Крестьянской войны 1773–1775 гг. — Емельяна Пугачева и его ближайших соратников: Ивана Наумовича Белобородова, Ивана Никифоровича Зарубина-Чики, Ивана-Грязнова, Григория Туманова, Афанасия Тимофеевича Соколова-Хлопуши, Кинзи Арсланова и Салавата Юлаева. Их биографии, их деятельность во время Крестьянской войны 1773–1775 гг. типичны для миллионов крестьян, казаков, работных людей и солдат России XVIII в., и поэтому представляют огромный интерес для советского читателя, для всех, кто интересуется историей нашей Родины. Одни имена — самого Емельяна Пугачева, Белобородова, Хлопуши, Зарубина-Чики — известны каждому со школьной скамьи, со времени изучения «Истории Пугачевского бунта» и «Капитанской дочки» А. С. Пушкина, другие — Грязнова, Туманова — почти неизвестны. Рассказать об их деятельности представилось возможным только после тщательных архивных поисков.

Крестьянская война 1773–1775 гг., потрясшая устои могущественной Российской империи, вошла в историю под названием «Восстание Пугачева». Эта борьба народных масс навсегда связана с именем донского казака Емельяна Пугачева.

Емельян Иванович Пугачев

Емельян Иванович Пугачев родился в станице Зимовейской на Дону в 1742 г. Его отец и дед были казаками. До семнадцати лет Емельян Пугачев прожил дома, помогая отцу крестьянствовать. Затем он начал исполнять казачью службу. Девятнадцати лет он женился на казачке из соседней станицы Софье Недюжевой, но прожил с молодой женой недолго, был отправлен в поход в Пруссию. В Семилетней войне Пугачев отличился, командир донского полка И. Ф. Денисов взял его за «отличную проворность» к себе в ординарцы. За три года службы Пугачев воевал в Пруссии и Польше. В 1762 г. он вернулся домой, где прожил полтора года. В 1764 г. Пугачев был снова призван в армию и со своей командой побывал в Белоруссии и Польше. Затем он был отпущен домой, где и прожил четыре года. В 1768 г. в связи с войной с Турцией Пугачев вновь призывается в армию. Он участвует в бою под Бендерами и за храбрость получает чин хорунжего (младшее офицерское звание в казачьих войсках). Зимой 1768 г. Пугачев заболел и вернулся на родину. Ему было отказано в просьбе об отставке в Черкасске, куда он приехал за отпускным билетом. Пугачев решил возвратиться домой и попутно навестил свою сестру Федосью и ее мужа С. Н. Павлова в Таганроге. Родственники жаловались на трудную жизнь поселенцев с Дона. Павлов заявил зятю, что намерен бежать из Таганрога, ибо уже «многие казаки бегут». Пугачев одобрил решение Павлова и предложил им перебраться на Терек. Он прямо сказал: «Там наши семейные (казаки — Ю. Л.) живут, сверх того тамошнему атаману Павлу Михайлову дан указ, чтобы таких тамо принимать». Однако побег не удался, более того, арестованный властями Павлов выдал Пугачева, и ему пришлось скрываться. Пугачев добрался до Терека. В январе 1772 г. он был избран терскими казаками ходатаем и послан в Государственную военную коллегию. Однако в Моздоке Пугачев был арестован. Вскоре он бежал из-под стражи. Начались бесконечные дни скитаний. Скрываясь от властей, Пугачев побывал на Дону, на Украине, в Белоруссии. Здесь у него впервые возникла мысль назвать себя Петром III. Вера в «хорошего царя», который освободит «черный народ» от тягот «бояр-помещиков», отражала общее стремление широких масс крестьян России, их наивный монархизм, присущий крестьянину XVII–XVIII вв., тем более что самозванство было широко распространено в этот период. До Пугачева уже объявились семь самозванцев, называвших себя именем Петра III.

В конце августа под видом выходца из Польши Пугачев получает в Дебрянском форпосте паспорт на жительство в России. В этом любопытном документе находим описание внешнего облика Пугачева: «…волосы на голове темнорусые, усы и борода черные с сединой… Росту два аршина 4 вершка с половиною…» С новым паспортом Пугачев отправился в Самарскую губернию, затем на Дон и на Иргиз, а оттуда под видом богатого купца в конце ноября 1772 г. прибыл под Яицкий городок. Он лично убедился в бедственном положении яицких казаков.

Восстание казаков на Яике в 1772 г., затем ожесточенное столкновение между «старшинской» и «войсковой» сторонами, жестокое подавление выступлений казаков царской администрацией, казни и аресты, лишение казачьих вольностей, — все это создавало идеальную обстановку для нового восстания, для взрыва социального протеста. На Яике Пугачев впервые назвался именем Петра III и предложил казакам денежную помощь для отхода на Кубань. Казаки соглашались, тем не менее просили отсрочить время окончательного решения до Рождества. Пугачев отправился на Иргиз, но по дороге был арестован, на него донес его попутчик. Взятый под стражу, Пугачев был доставлен в Казань. После допроса казанский губернатор Я. Л. фон Брандт охарактеризовал разговоры Пугачева об отходе яицких казаков на Кубань как тяжкие преступления и, донося об этом деле в Сенат, предлагал, «учиня наказание кнутом, послать (Пугачева — Ю. Л.) на вечное житье в Сибирь». В начале июня в Казани было получено послание из Петербурга, в котором по именному указу Екатерины II надлежало арестованного «наказать плетьми» и отправить в Сибирь, «где употреблять его на казенную работу, давая за то ему в пропитание по три копейки в день».

Но исполнение «милостивого» решения «матушки-государыни» запоздало. Арестованного уже не было в остроге, Пугачев снова бежал из-под стражи. А вскоре на Таловом умете (постоялом дворе) близ Яика объявился «Петр III». К «государю» стали прибывать казаки. Верили ли первые соратники Пугачева, что он действительно Петр III? Нет, в это они не верили. Как показал на допросе Следственной комиссии один из ближайших соратников Пугачева И. Зарубин-Чика, он прямо спросил у «Петра III» о его происхождении и получил вполне определенный и правдивый ответ, что «император» из донских казаков. Знали об этом и другие казаки, но для них это не было столь важно. «Лишь бы был в добре к войсковому народу» — так считали казаки. На встрече с представителями казаков на Таловом умете Пугачев заявил: «Ежели бог меня допустит принять царство, так я буду жаловать Яицкое войско, как прежние государи, рекою Яиком и всеми притоками, рыбными ловлями и сенными покосами безденежно и беспошлинно. И распространю соль на все четыре стороны — вези кто куда хочет безденежно; и оставлю вас при прежних обрядах, и буду жаловать так, как и донских казаков, — по 12 рублей жалованья и по 12 четвертей хлеба. А вы мне за все это послужите верою и правдою». Таким образом, Пугачев сразу предлагал казакам осуществить их стремления, желания и прежде всего казачьи права и вольности, попранные царской администрацией. Вот почему казаки, выслушав своих посланцев, заявили: «Принять в войско сего проявившегося государя, хотя бы он подлинной или не подлинной был».