Валентина Старикова - Ах, эта белая сирень…
— Айда их догоним, Ринат!
Ринат повеселел, хотя чувствуется, что он несколько настороженно держит себя с Машиными подружками, но и немудрено. Если бы его товарищи из посёлка Мукры видели его в роли пастуха, гнавшего козочек к водопою, вот бы смеху было!..
Всю дорогу босоногие подружки объедались шоколадными конфетами, а Маша не смела протянуть руку к кульку, потому что конфеты нёс Ринат.
— Не ешь, не ешь, Машка, — шепчет весело её лучшая подруга Нина на ухо. — Смотри, приворожит тебя конфетами, будешь бегать за ним, как собачка, — и хлопнула Машу по спине веткой, сломанной по дороге от цветущего кустарника.
Вернулись они вечером к прибытию пассажирского поезда. Ринат и Маша остановились недалеко от любимых Машей кустов сирени — они будто чувствовали важный момент жизни: благоухали, как никогда прежде, — белый цвет так свеж и праздничен.
— До свидания, — говорит ему Маша, но не протягивает руку для пожатия — на всякий случай, вспомнив последнюю их встречу, только с лукавой улыбкой глядит ему в глаза.
— Рая просила вас приехать, — произносит он, но глаза говорят другие слова: «Умоляю тебя, приезжай».
— Я приеду.
Через два дня Маша приехала.
— О, что у нас теперь творится дома! — сразу стала рассказывать Рая, как только они встретились. — Отец прямо топал ногами и кричал, что этому никогда не бывать: «Мой сын, правоверный мусульманин, никогда не женится на русской, пусть бы она и была самой лучшей девушкой на свете». А мать ходит с заплаканными глазами.
— Ох, Господи! Что же теперь будет? — ужасается Маша. — Бедный, бедный Ринат.
Маша стоит, как в воду опущенная, но ничего путного в голову её не приходит.
— Да уж, Ринату достаётся, как только не ругают его наши: и невестки, бабушки и тётушки. Ты только бы слышала, Маша! В общем, большой скандал.
«А уж, небось, как меня-то ругают, — думает Маша, — просто Рая этого мне не говорит».
— Рая, честное слово, я не хотела этого. Мне очень жаль, что так получилось. Скажи, что мне делать? Может быть, мне сегодня же уехать и забыть дорогу в Мукры, а?
— Ладно тебе, не расстраивайся, — жалеет Машу подруга и, заглядывая в глаза, обняв за плечи, продолжает: — Вот увидишь, скоро всё забудется. А знаешь что? Давай лучше пойдём на день рождения.
— На какой ещё день рождения? — оторопела Маша.
— На день рождения Рината, — отвечает Рая.
— К вам? Да ни за что на свете! — испуганно восклицает Маша.
— Нет. Не бойся. Не у нас, а далеко отсюда, на окраине посёлка. Там живёт друг Рината, мой жених. Я обещала, что если я найду тебя у тёти Дуси, то я приведу тебя. Будет много наших друзей, одноклассников. Вот увидишь, будет весело. Пойдём, а? — уговаривает она Машу. — Посуди сама, что за день рождения у брата будет, если мы с тобой не пойдем?
— Нет уж. Иди одна. Меня там никто не знает и не ждёт, — не соглашается Маша.
— Ну, тогда и я не пойду, — решительно говорит Рая. — А как бы было хорошо, если бы мы пришли. Ринат был бы рад.
Немного подумав, Маша соглашается.
— Ну, хорошо, пойдём, если ты пообещаешь мне, что мы там будем недолго. У меня на душе неспокойно.
Идут долго, и Маша ругает себя маленьким язычком: «Вот дура, зачем идёшь? Ведь может что угодно случиться. Наверное, Малика, его невеста, там».
Но возвращаться поздно. Пришли. Праздник начался без них, но, судя по всему, недавно. Гости сидели за столами, но угощения на тарелках и блюдах едва были початы.
Молодёжи действительно много — человек сорок. Сидевшие потеснились, и девушкам поставили два стула. Рая и Маша оказались как раз напротив сидящего во главе стола виновника торжества — Рината. Места им достались в самом конце, но Машу это устраивает. Она хочет быть неприметной и не выделяться.
По правую руку от Рината сидит девушка в дорогом шёлковом платье национального покроя — вся в блёстках — довольно красивая. Немного портит лицо крупноватый нос. Волосы, цвета вороньего крыла, заплетены в две толстые косы.
«Это Малика», — решает Маша.
Но как только Маша и Рая усаживаются за столом — выскакивает из-за стола девушка, которую Маша считает невестой, и исчезает за дверью. За ней следом уходит и Ринат. Сразу же оттуда, куда они исчезли, слышится шум, возня, звон посуды, приглушенные крики. Будто кого-то, рвущегося войти в дверь, оттесняли или же кого-то били, но вскоре за стеной наступила тишина.
У Маши стало тревожно на сердце. «Ринат так и не появляется, — отмечает она для себя уныло. — Может, его побили? А может быть, сюда рвались родственники Малики, чтобы опозорить меня и даже побить?»
Но вот оттуда, где только что что-то происходило, вошел симпатичный парень. Маша узнаёт в нём того незнакомца, который нахально рассматривал её на вокзале в Самсоново.
— Меня зовут Ильяс. Я друг Рината, — представился он Маше, прямо подойдя к подругам. — Можно я сяду рядом с вами?
— Садись, садись, Ильяс, — разрешает Рая и шепчет Маше: — Это мой жених.
Притихшие было гости оживились. С этого момента девушкам стали оказывать повышенные знаки внимания, и это Машу смутило. Ильяс распорядился заменить им стаканы на фужеры. Принесли рюмочки на тоненьких ножках. Заменили ложки, вилки на лучшие. На столах полно всякой еды, а Ильяс предлагает ещё какие-то национальные деликатесы. В душе Маша злится на него. Зачем он это всё делает? Это просто стыдно так поступать по отношению к сидящим за одним столом их товарищам. Ах, как хочется смыться поскорее отсюда! «Зачем я согласилась? Вот дура!» — ругает себя Маша.
— Рая, ты помнишь, что обещала мне? — говорит она подруге так тихо, чтобы не могли понять сидящие рядом. — Нам пора уходить, но если не хочешь — оставайся. Я не обижусь. Только проводи меня до двери, пожалуйста.
— А что случилось? — удивляется подруга. — Я даже не поела как следует.
К ним подходит Ильяс и обращается к Маше:
— Что будет пить Маша-гуль?
«Интересно, — удивляется Маша, — он назвал меня так, как называет меня только соседка по дому татарка тётя Соня. Неужели расспрашивали у неё обо мне?»
А вслух сказала:
— Ничего не надо. Всё есть. Спасибо.
— Тогда мы будем пить ликёр, — и обращается ко всем со словами: — Друзья, сейчас мы будем пить необыкновенный ликёр, напиток царей. Ему сто лет.
И действительно приносит фигурную бутылку с выгоревшей, будто от времени, а может быть, так оно и есть, и крошащейся под пальцами этикеткой. Пробка никак не хочет вылезать из горлышка бутылки, и когда всё же в рюмки, фужеры, стаканчики из бутылки потекла густая, точно свежий мёд, ярко-зелёного цвета жидкость, Маша почти поверила ему. Но удивилась, как могла такая редкость попасть в руки Рината. А то, что бутылка эта от Рината, Маша не сомневается.
«Но почему Ринат не за столом? Где он? Что же всё-таки происходит?» — пытается понять Маша.
Маше не хочется пить этот подозрительный напиток, но не попробовать было бы сверхнеуважением к хозяевам торжества. Она это понимает. «Скорее всего, ужасная гадость, — думает Маша. — Но если я откажусь, меня бросятся уговаривать, а я этого не хочу. Ладно, выпью и уйду».
Напиток оказался вкусным, пахнущим конфетами, и сладким, как мёд. Он ей показался совсем не крепким, но это было обманчивое впечатление. Чтобы соблюсти приличия, Маша подождала немного и приподнялась, чтобы проститься со всеми и уйти.
«Но что это? Ноги не слушаются меня, — испугалась Маша. — Ноги как ватные. Что это со мной? Я пьяная или отравлена? Но у меня такая же, как прежде, ясность мысли и трезвость ума. Придётся подождать. Если я запьянела, то думаю, это со мной скоро пройдёт. Я отпила из рюмки совсем немного».
Прошло минут двадцать-тридцать, и Маша пробует проверить свои ноги. «Ага! Всё в порядке!» — обрадовалась она. И обратилась к Рае:
— Рая, я ухожу, а ты как хочешь.
— Я с тобой, — отвечает её верная подруга.
После этого странного дня рождения Ринат и Маша не виделись долго. Маша дала себе слово, что не поедет в Мукры до тех пор, пока родители Рината не определятся в своём решении — женить сына или нет. Ожидание затянулось, и Маша потеряла надежду, что когда-либо ещё она увидит Рината.
Иногда она уходит на целый день к заливу. Работает на бахчах или же задумчиво ходит по берегу. Мечтает. Теперь в роли сказочного принца выступает Ринат. Это он предлагает ей руку и сердце. Это он называет её ласковыми словами. Это он увозит её далеко-далеко от его отца и от её тоже. Маша вздыхает. Она знает, что не сможет заставить себя стать женой Рината против воли его родителей.
«О Ринате так долго ничего не известно, — печально говорит себе Маша. — При желании мог бы сам приехать. Видимо, отказался от меня».
Вот уже подошло время сдавать экзамены, и вот уже и экзамены прошли. Маша поступила в техникум. Ей даже выделили место в общежитии, и она, окрылённая успехом, вернулась из Каршей домой.
