Жорж Санд - Франсуа-найденыш

— Потому вам и не след повышать голос, барышня. Я-то говорю тихо, а вот вы — не так, как полагалось бы в комнате, где больная.

— Однако довольно, господин Франсуа, — бросила Мариэтта, понизив тон, но заливаясь краской от досады. — Потрудитесь-ка посмотреть, где Катрина, и узнать, почему она бросила на вас мою невестку.

— Прошу прощения, барышня, — невозмутимо ответил Франсуа, — раз она не могла оставить ее на вас, потому как вы любите поспать, ей поневоле пришлось положиться на меня. А звать ее я не подумаю — бедняжка из сил выбилась. Не в обиду будь вам сказано, она уже две недели все время на ногах. Я отослал ее спать и до полдня буду работать за себя и за нее: справедливость велит помогать друг другу.

— Вот что, господин Франсуа, — резко переменила тон девушка, — вы говорите со мной так, словно я лишь о себе думаю, а всю работу на других взваливаю. Может быть, мне вправду следовало посидеть с больной, но тогда Катрина должна была мне сказать, что устала. Она же уверяла, что нет; кроме того, я не считала, что невестка в опасности. А вы решили, что я бессердечная, хотя непонятно, с чего вы это взяли. Вы знакомы со мной всего сутки, и мы еще не на такой короткой ноге, чтобы вы меня попрекали. Вы ведете себя как глава семьи, а ведь…

— Ну, ну, прекрасная Мариэтта, договаривайте, что у вас на языке вертится. А ведь меня подобрали и вырастили из милости, не так ли? И я не могу быть членом семьи, потому что не имею на это права — я, безродный найденыш! Это и все, что вы хотели сказать?

И, выложив Мариэтте правду в глаза, Франсуа так посмотрел на нее, что она покраснела до корней волос, потому что поняла: он человек строгий и серьезный, хотя держится так спокойно и мягко, что его не выведешь из себя и не заставишь подумать или сказать что-нибудь несправедливое.

Бедная девушка несколько оробела, хотя обычно за словом в карман не лезла; но даже робость не подавила в ней затаенного желания понравиться этому красивому парню с таким открытым взглядом и такой твердостью в речах. Пристыженная и смущенная, она еле сдержала слезы и торопливо отвернулась, чтобы Франсуа не заметил ее смятения.

Но он прекрасно его заметил и дружелюбно сказал ей:

— Я на вас не сержусь, Мариэтта, и вы на меня не злитесь. Я о вас плохо не думаю. Просто я вижу, что вы молоды, а в доме беда, и вы с этим не считаетесь; вот мне и пришлось выложить вам, что я думаю.

— И что же вы думаете? — спросила она. — Да говорите начистоту, чтобы я знала, кто вы мне — друг или недруг.

— Я думаю так: если вам не по нраву заботы и тревоги, которые терпишь ради тех, кого любишь и кто попал в беду, отойдите в сторонку, смейтесь над всем, мечтайте о нарядах, воздыхателях, предстоящем замужестве и не сердитесь, что вам здесь находится замена. А если у вас, милая девушка, есть сердце, если вы любите свою невестку, чудесного племянника и даже их верную беднягу служанку, которая надрывается на работе, как лошадь в упряжке, вставайте чуть пораньше, обихаживайте Мадлену, подбадривайте Жанни, помогайте Катрине и, главное, не слушайте госпожу Северу, врага этой семьи. Поверьте мне, она плохой человек. Вот как я думаю, и все тут.

— Рада слышать, — сухо отозвалась Мариэтта. — А теперь ответьте, по какому праву вы требуете, чтобы я думала на ваш манер.

— Что ж, отвечу, чтобы вы все знали, — сказал Франсуа. — По праву найденыша, ребенка, взятого и воспитанного из милости госпожой Бланше; по этой причине мой долг — любить ее как мать, мое право — поступать так, чтобы отплатить ей за доброту.

— Мне возразить нечего, — сдалась Мариэтта, — и остается одно: пока что уважать вас, а со временем и подружиться с вами.

— Идет, — согласился Франсуа. — Пожмем-ка друг другу руки.

И он направился к Мариэтте, протягивая ей свою большую руку и делая это не без изящества. Но тут девочку укусила муха кокетства, и, отстранившись, она ответила, что девице негоже давать руку молодому человеку.

Франсуа расхохотался и оставил ее: он видел, что она лукавит и больше всего на свете хочет ему приглянуться.

«Ну, красавица моя, — подумал он, — это вы бросьте; если уж мы станем друзьями, то не так, как вам того хочется».

Он подошел к Мадлене, которая проснулась и, взяв его за руки, сказала ему:

— Я хорошо поспала, сынок, и господь бог явил мне милость: первый, кого я увидела, пробудившись, был ты. А где мой Жанни? Почему он не с тобой?

Когда Франсуа объяснил, где мальчик, она дружелюбно заговорила с Мариэттой, беспокоясь, что та просидела с нею всю ночь, и уверяя, что не нуждается в такой заботе, — болезнь ее не настолько уж серьезна. Мариэтта ждала, что Франсуа скажет, как поздно она встала, но он промолчал и оставил ее наедине с Мадленой, которой захотелось попробовать встать, потому что жар у нее спал.

Дня через три она почувствовала себя так хорошо, что смогла заговорить с Франсуа о делах.

— Да успокойтесь вы, милая матушка, — ответил он. — Живучи в людях, я малость поумнел и в делах теперь разбираюсь. Я вытащу вас из беды и со всем справлюсь. Вы только не мешайте мне: подтверждайте все мои слова и подписывайте любую бумагу, которую я принесу. Здоровье ваше меня больше не тревожит, и я немедленно отправлюсь в город посоветоваться с законниками. Сегодня базарный день, я обязательно разыщу тех, кто мне нужен и, надеюсь, не потеряю время даром.

Франсуа как сказал, так и сделал: навел справки у законников, посоветовался с ними и убедился, что последние векселя, выданные Бланше Севере, дают все основания для судебного разбирательства, потому что мельник подписал их, одурев от лихорадки, вина и собственной глупости, — словом, только что не в беспамятстве. Севера тешила себя надеждой, что Мадлена, боясь издержек, не посмеет начать тяжбу. Франсуа тоже не посоветовал бы госпоже Бланше положиться на удачу и начинать дело в суде, но он рассчитывал добиться полюбовного соглашения, для чего Мадлене следовало прежде всего проявить необходимую твердость; а так как ему нужен был человек для переговоров с их противницей, он придумал план, который удался наилучшим образом.

Он уже три дня присматривался к маленькой Мариэтте и заметил, что она ежедневно ходит гулять в сторону Доллена, где жила Севера, с которой девушка была в лучших отношениях, чем хотелось бы найденышу; она поступала так потому, что встречалась там со знакомыми молодыми парнями и горожанами, которые нашептывали ей разные сладкие слова. Не скажу, чтобы они так уж сильно действовали на Мариэтту — она была еще простодушна и не знала, что волк вечно вокруг овчарни бродит. Но лесть она любила и была падка на нее, как муха на мед. Прогулки свои она совершала в строгой тайне от Мадлены, и так как мельничиха всегда старалась поменьше болтать с соседками, а сейчас к тому же не выходила из комнаты, она ничего не видела и не подозревала. Толстуха же Катрина была вообще не способна что-либо заметить или угадать. Таким манером эта девчоночка, сдвинув чепец набекрень, отправлялась пасти овец в поле, где оставляла их на кого-нибудь из пастушат, а сама шла красоваться в дурную компанию.

Франсуа, сновавший туда и сюда по делам мельницы, приметил это, дома ничего не сказал, но воспользовался своим открытием, а как — сейчас расскажу.

XXI

Он перехватил Мариэтту на дороге, у брода через реку: взойдя у Доллена на мостки, она увидела, что найденыш сидит верхом на досках, свесив ноги над водой, как человек, которому некуда спешить. Девушка зарделась, как ягодка падуба, и будь у ней время притвориться, что она тут случайно, она просто свернула бы в сторону.

Но спуск к мосткам был сильно затенен ветвями, и она увидела волка не раньше, чем угодила ему в пасть. Франсуа сидел лицом к ней, и Мариэтта не могла ни миновать его, ни повернуть вспять, не будучи замеченной.

— Эй, господин мельник, — заговорила она, в надежде, что смелость выручит ее, — подвиньтесь малость, дайте людям пройти.

— И не подумаю, барышня, — возразил Франсуа. — Сегодня я до ночи сторож при мостках и с каждого плату за проход требую.

— Да вы спятили, Франсуа! В наших краях за проход не платят, и не полагается вам никакой пошлины ни с мостка, ни с мостика, ни с мостков, ни с подмостков, как, наверно, в вашем Эгюранде выражаются. А, впрочем, болтайте, что хотите, только подвиньтесь поскорей. Тут не место для шуток — я из-за вас в воду свалюсь.

— Значит, вы думаете, — сказал Франсуа, не двинувшись с места и только скрестив руки на груди, — что мне охота пошутить с вами и в уплату за проход заставить вас любезностей наслушаться? Выбросьте это из головы, барышня; у меня к вам серьезное дело, и я посторонюсь, если вы дозволите проводить вас немного и поговорить с вами.

— Это неприлично, — заартачилась Мариэтта, взволновавшись при мысли, что Франсуа хочет с ней полюбезничать. — Что скажут люди, встретив меня на дороге с парнем, который не жених мне?