Дом Ветра (СИ) - Савански Анна
— Правда, красавец? — спросила Рут.
— Только он одинок, — Кесси села за свой стол. — Вот мистер Джонатан занят, он уже года четыре влюблен в одну девушку, и ему столько же лет, сколько и мистеру Бульдасару.
— Можете не обольщаться на счет мистера Харриса, — заключила Рут, — но мистер Рэй не ищет любви. В прошлом году ему изменила девушка, и с того дня он предпочитает просто работать.
Целый день Шеридан не встречалась со своим начальником, он недолго пробыл в офисе, а потом куда-то уехал и под вечер снова появился. Она смотрела на него, не скрывая своего восхищения и своей симпатии. Рэй в этот раз не прошел мимо, а присел на край ее стола, остальные секретарши уже ушли домой, а она осталась, считая, что в первый день обязана задержаться. Он посмотрел на нее и улыбнулся своей обворожительной улыбкой.
— Почему вы не ушли? — спросил он.
Рэй разглядывал ее, милая, про себя отметил он, девчонка, добавил он. Золотистые волосы россыпью лежали на тоненьких плечах, серебряные глаза озорно сияли, у нее вздернутый носик, пухлые губы, чистый открытый лоб, как у боттичелливской Венеры.
— Решила задержаться, мистер Бульдасар, — она опустила глаза.
— Идите домой. Как вас зовут? — Какой у него красивый голос: хрипловатый, страстный, до боли напоминающий кого-то.
— Шеридан Шепард.
— О, вас назвали в честь вина или сорта роз? — он флиртует, подумала она.
— В честь цветов. А вас в честь кого назвали? — он мягко засмеялся, удивляясь ее наивности.
— В честь писателя, знаете Рэя Бредбери? — Шепард кивнула. — Ну, что ж, до завтра, Шерри.
Она не знала, что происходит с ней, похоже, она влюбилась в своего начальника, а проработав две недели, она поняла, что не может жить без него. С ней он обращался ласково и никогда не кричал, только иногда, когда приходил злой с очередного объекта, но она умела его смягчать. Ближе к Рождеству он стал ее приглашать выпить кофе после работы или во время перерыва. Все уже стали шептаться, что они спят, но Шерри знала — они просто друзья, тем более что Рэй не настроен любить. Он был весь соткан из загадок, не позволял проникать глубже в свою жизнь. Говорили, он сын богатых родителей, шептались, что он из нищей семьи, а другие, совсем завистники, что его пропихнул кто-то влиятельный, но она не верила всему этому, для нее он был самым восхитительным и желанным. И запретным плодом.
***
Оглядывая окончательный результат на Бромптон-роуд, Элен почувствовала внутренне облегчение; Грей посмотрел на нее, радуясь, что часть их планов удалась. В конце лета она сняла большое помещение на Бромптон-роуд, где затеяла капитальный ремонт, правда, ее денег ей мало на что хватало, и тогда она решила попросить Грея и Луиса стать ее совладельцами. Все стены они обили деревом и вишневым бархатом, стеклянные потолки с витражными вставками и темные мраморные полы остались от прежних хозяев.
Грей делал всю мебель сам: круглые столы с ажурной резьбой по краем в стиле ассизе, широкие кресла в стиле шестидесятых, подбитые кожей, тяжелые стеллажи и витрины, что предстояло заполнить кондитерскими изделиями. Мамины подруги: Катрин Мурен и Юля Махер — сшили для всех красивую униформу. Элен даже смогла переманить одного из лучших кондитеров, только боялась — открытие «Ванильных облаков» могло провалиться.
Открытие состоялось со всей пышностью и размахом. Гости были в восторге от тройки Лейтонов, и, как оказалось, вскоре «Ванильные облака» стали Меккой всех сладкоежек Лондона. Элен в свои восемнадцать лет смогла осуществить все свои планы и задумки. Джонатан, как и родители, гордился ею. Фредди изначально не препятствовал их отношениям, ему нравился Джонатан, нравилось его честолюбие и то, что он пытался осуществить и поддержать все тщеславные планы его дочери.
Дома ее ждал Джонатан, он, как всегда, приготовил для них ужин; она села в кресло перед камином, думая о чем-то своем. У них с Джонатаном был штиль в отношениях, она качалась на мягких волнах жизни, предполагая, что так будет всегда. Он будет ее любить, будет дарить ей незабываемые минуты страсти и любви. Только одно ее беспокоило: слишком легко все это им досталось. Легкая победа обесценивает любовь, слишком трудная заставляет сильно страдать, лишь в моменты боли и сожаления рождаемся мы. Элен в объятьях Джонатана расслабилась, она не была обычной девчонкой, но все же простая. Она не захотела учиться, считая, что ее образование ей это позволяет, меж тем она направила свою неуемную энергию в дело. Элен рискнула и победила.
— О чем ты думаешь? — спросила она, выводя колечки на его груди.
— Так... о многом, — Он потянулся к сигарете, как и ее отец, он много курил. — Моя мама хочет познакомиться с тобой.
— Мы поедем, когда у тебя будет время...
Позже приподнявшись на локте, она смотрела в его безмятежное лицо, думая, что она-то точно нашла свое место под солнцем, самое главное, что у нее была любовь.
Глава 62
Раны исцеляются. Боль проходит. Любовь остается.
Кристин Ханна, «Соловей»
Весна—лето 1999.
Его не было в Лондоне уже два месяца, сразу же после Рождества он куда-то уехал. Шеридан пришла на работу и только через три дня поняла, что ее начальника нет на месте. Она беспокоилась: может, слишком ярко прошли праздники, хотя он такой серьезный, что не мог увлечься соблазнами.
Рэй вернулся, когда весна уже начала свое шествие по земле, в начале марта все еще дули холодные ветра, но дыхание весны ощущалось. Он приехал в Лондон совсем с другими чувствами в душе, за два месяца он понял: похоже, он влюбился в собственную секретаршу. У него было достаточно времени, чтобы все обдумать и многое осознать. Она была умная девочка с добрым сердцем, абсолютно не знающая, что такое предательство и что такое боль, эта невинность в ней привлекала его. Нравилась ее улыбка, золотистые волосы и серебристые глаза, ее смех. Все эти дни в Аргентине он вспоминал о ней и в одну из ночей понял, что не забыл ее и еще больше увлекся ее красотой. Сколько раз он говорил себе, зарекался не любить, но в этот раз все оказалось по-другому.
В столице Великобритании была уже весна, весна, которая всегда меняла все в их жизни; в эту весну спустя тридцать лет Рэй решил повторить путь его родителей. Если уж любить, то на просторных улицах Лондона, если уж радоваться жизни, то вместе с его Лондоном. Он вырос в этом городе, он жил в этом городе почти всю свою жизнь, и этот город отвечал ему взаимностью, постоянно делая подарки судьбы, как и в этот раз — веру в то, что у него в сердце есть любовь.
Он пришел в офис, как всегда, оглядывая подчиненных и демонстрируя сияющую улыбку. Шерри, широко раскрыв глаза, глядела на него, а он делал вид, что не замечает чужих взглядов:
— Зайди ко мне, — попросил он, девушка резко поднялась, проходя в его кабинет.
Мужчина стоял в лучах утреннего солнца и казался ей еще более мужественным и решительным.
— У вас какие-то поручения? — несмело спросила она, скрестив пальцы.
— Оставь работу, я хочу пригласить тебя на свидание, — он не смотрел на нее, но она читала его мысли и желания, он мечтал о свидании с ней. Что же случилось с ним в Буэнос-Айресе?
— Куда? — нетерпеливо уточнила Шерри.
— В одно новое место, а потом — в Гайд-парк, — мужчина развернулся.
Три месяца они просто узнавали друг о друге, и только тогда Рэй смог открыть ей свое сердце, и она ответила ему взаимностью. Он ощущал, как крылья выросли за спиной, он теперь понимал, что испытывал его отец, когда смотрел на супругу. Родители, да и его окружение, предпочитали не видеть такую метаморфозу в нем. В конце июня он повел ее на выставку Антонио Сержа. Шерри вошла в галерею, не понимая, что здесь делает. Все выглядели презентабельно, это был высший свет, у нее не было сомнений: дамы в красивых платьях, мужчины в смокингах... На фоне них и Рэя она выглядела как крестьянка. Шерри стояла в стороне, когда увидела, как Рэй по-приятельски обнимает самого маэстро, они бросили друг другу пару фраз, рассмеявшись. Потом рыжеволосая дама обняла Рэя, и секретаршу охватила ревность.
