Сергей Буянов - Стекло и дерево
– А помнишь, как нас учили? Чтобы победить врага, нужно хорошо его изучить!
– Карл Маркс, что ли?
– Не совсем, но не суть важно! Главное – новый подход! Изучение психики больного изнутри для выведения пациента из ненормального внутреннего мира.
– Я понял! Ты хочешь перевернуть всю психиатрию с ног на голову, – догадался Пётр, – но при чём тут крысы?
– Какие крысы? – удивился Рим.
– Те самые. Средней полосы. Ха-ха-ха!!!
– A-а! Вспомнил! – Рим хлопнул себя по лбу. – Крысы! Крысы!!! Ха-ха-ха!!!
Ему тоже стало необычайно весело!
К научной теме они больше не возвращались, начали вспоминать вещи повеселее. Так и просидели до двух ночи, хорошенько разрядились. Пётр предложил продолжить вечер у него, уже по полной программе, но Рим тактично отказался. Бизнесмен не стал настаивать, вызвал шофёра фирмы и приказал отвезти Рима к общаге. Затем они, обнявшись, попрощались. Пётр ещё раз посетовал, что друг не желает составить ему компанию и ввалился в заднюю дверцу своего BMW.
Когда выхлопные газы обдали Рима, он вспомнил о сегодняшней консультации. За весь вечер, ни один из них, словно сговорившись, не затронул эту тему! От этого сделалось тоскливо на душе. Рим подумал, что вляпался в какой-то иной мир, от которого остался неприятный осадок на душе.
Миновали дни, Рим полностью погрузился в работу, Пётр не появлялся, но неприятный осадок не растворился, наоборот, ещё более сгустился.
6
Поначалу Владимир сидел с отрешённым видом и откровенно скучал. Но время потихоньку шло, и деться было некуда. Так или иначе, ему пришлось прислушиваться к действу, творившемуся в зале народного суда.
– Ас какого года вы работаете вместе? – въедливо спросила адвокат ответчицы.
– Да я, можно сказать, с пелёнок её знаю! – гневно парировала Карина Львовна.
– Вы-и, – протянул адвокат, – надеюсь, выражаетесь фигурально?
– Да без меня она ничего не смогла бы достичь!
– Отвечайте на вопрос, – зевнула судья с отёкшим лицом.
Судебный процесс больше походил на шоу, чем на серьёзное заседание служителей Фемиды. Владимир решил смотреть внимательнее. Оказалось, что не так уж и скучно! Судья вообще большая хохмачка, что ни слово, то перл!
– Мы знакомы с того самого времени, когда…
– А вы ответьте на вопрос! – поковырялась судья в отвислом ухе, увенчанном огромной полупудовой серёжкой. – Чего вы нам так всю биографию рассказываете? Ведь ясно задан вопрос, с какого года вы работаете вместе с ответчицей?
Карина Львовна побагровела, какое это имеет значение? Она взглянула на своего адвоката. Законник, заплывший жиром, встрепенулся, если это можно так назвать, на самом деле он немного и тяжело двинул ягодицами, складки жирового слоя аморфно перекатились друг на друга, а когда он, наконец, разинул рот, сверкнув суперзолотыми зубами, четвёртый этаж подбородка ловко скрылся.
– Ваша честь, – заискивающе склонился он к судье, – позвольте.
– Не позволяю! – отрезала судья, упиваясь сознанием собственного превосходства. – Пусть истица ответит на вопрос!
– Моя представительница полагает.
– Что она может полагать? – искренне удивилась судья, и обратилась сама к истице. – Вы полагаете вопрос бестактным? У вас склероз? Иначе я попросту не могу понять, почему не отвечаете толком, а вешаете лапшу!
Ей бы по телику выступать в предвыборных дебатах, заключил Владимир. Он подавил в себе смешок.
– Ну не в лоб, так по лбу! Как Зоя Космодемьянская на допросе!
Ну да хорошо, проехали! Ну, а дальше? – судья вопросительно уставилась на адвоката ответчицы. – Ещё вопрос?
Положительно, судью невозможно обвинить в предвзятости, она одинаково по-хамски относится к обеим сторонам. Молоденькая адвокатша, которую Владимир поначалу принял за секретаршу, смутилась и присела.
Удивительно легко и мгновенно подскочил защитник Карины Львовны.
– Скажите, пожалуйста, – обратился он к Алине, подруге Владимира и ответчице, – насколько вы приблизились к разгадке теоремы Ферма?
– Я?! – смутилась ответчица. Столь глупейший вопрос застал её врасплох.
– Ну, не я же! – выдала судья и воткнула большой палец в правую ноздрю, утопив его настолько, что Владимиру показалось, ещё чуть-чуть и ноздря судьи вывернется наизнанку! Но этого не случилось, палец резко соскользнул, рука судьи описала изящный полукруг и застыла прямо перед её глазами. Она с отвращением посмотрела на зеленоватую козюлю, покрутила пальцем, затем брезгливо обтёрла руку об распухшие материалы дела.
Все заворожено наблюдали за гигиеническими манипуляциями народного судьи. Владимир подмигнул подруге, мол, будь попроще!
– Мы не занимаемся данной проблемой! – приободрёно ответила Алина.
– А кто, позвольте вас спросить, занимается данной проблемой, как вы изволили выразиться? – не отставал заплывший жиром адвокат.
– На сегодняшний день я не могу сказать это с полной уверенностью.
– Так что? Отложим процесс на завтра? Или как? – судья искоса осмотрела ответчицу. – Ты, вроде, помоложе. А тоже что ли склероз?
Владимир сглотнул слюну, чтобы неожиданно не расхохотаться.
Как свидетель ответчицы, он не мог так неуважительно отнестись к суду, но как сторонний наблюдатель едва сдерживался. Только любовь к Алине удержала его от всплеска саркастического смеха. Это ж надо! Откуда выкопал этот боров теорему Ферма? Судья, похоже, не имеет никакого понятия о предмете разговора, зато держится с величайшим достоинством! Ну а Карина Львовна, она-то что? Вот её бы и спросить об этой самой злополучной теореме! На протяжении двух веков ведущие математики мира бились над разгадкой этого положения, да так и не сумели доказать теорему. Аксиомой её тоже признать нельзя, согласно преданию этот самый Ферма написал-таки доказательство своей теоремы, только оно где-то потерялось. За давностью лет математики опустили эту проблему. Действительно, как будто в науке нет других направлений!
– Ну, я вижу с вами, математиками, далеко не уедешь! – констатировала судья. – Если вы даже о своём предмете не имеете понятия, то, что с вас спрашивать знания закона?
– Позвольте пригласить моего свидетеля? – подняла руку, как школьница, адвокат истицы.
– А нам нужен этот свидетель? – куда-то в пустоту зала обратилась судья.
Молодуха с юношескими угрями на лице согласилась почтительным, но от недостатка опыта, несколько угловатым кивком.
– Хорошо, давайте! – милостиво согласилась судья.
– Кто вы такой есть? – обратилась она к вставшему на ноги Владимиру.
Поистине философский вопрос! Судья, оказывается, мыслительница.
Владимир назвался, ответил: где проживает, где и в качестве кого работает, дал подписку, что будет говорить только правду, что предупреждён об ответственности за дачу ложных показаний. Только после этого советница начала опрос.
– В какой должности работает истица?
– Ассистент кафедры, доцент.
– Разве она не кандидат математических наук? – поразилась судья.
– Кандидат, но это учёная степень, а не должность.
– А доцент тогда кто? Не учёная совсем ничему?
– Доцент – это должность.
– А ассистент?
– Тоже должность.
– Но доцент – это всё-таки математик?
– Да.
– Наконец-то, – с явным облегчением вздохнула судья, – разобрались с трудом. Продолжайте!
– Подчиняется ли ответчица непосредственно истице? – спросила адвоката.
– Да.
– Ваша честь, позвольте мне задать вопрос! – аппелировал к судье толстяк.
– Я протестую! Мои вопросы ещё не все раскрыты!
– Протест отклоняется, – пухлой рукой в воздухе судья как бы отодвинула протестующую. – Спрашивайте!
– А вы подчиняетесь истице?
– Да.
– Спасибо, – удовлетворённо поблагодарил адвокат и уселся с победным видом, слегка кивнув в сторону судьи. Мол, видите? И он недоволен начальством!
– Влияет ли мнение истицы на профессиональный рост ответчицы?
– Безусловно! Карина Львовна является членом Учёного совета.
– Членом чего она является? – ехидно поинтересовалась судья.
– Она входит в состав Учёного совета, – поправился Владимир.
– И что этот совет решает?
– В праве совета допустить или нет соискателя к защите учёной степени.
– А ответчица претендует на соискание?
– Да.
– Кратость – сестра таланта, как говорил Шолохов, – судья блеснула знаниями литературы. – Вы что, кроме да-нет, других слов не знаете?
– Знаю.
– А не кажется вам, что ваши ответы несколько инфантильны?
– Я стараюсь, – прикинулся Владимир рваным пиджачком.
– Старайтесь лучше! – подбодрила судья.
– Скажите, пожалуйста, насколько готова работа ответчицы к защите? – молодая адвоката вновь подала голос, довольно-таки ловко внедрившись в речевой поток судьи.
– Насколько я знаю, уже сейчас можно представить материал к предварительной оценке.
