Юлия Монакова - Артистка

– Как дела? – неуверенно спросил Антон. – Говорят, ты всё-таки поступила?

– Слухами земля полнится, – усмехнулась Вика в ответ. – Да, до тебя дошли верные сведения.

– Что ж… желаю удачи. У тебя всё получится.

– Я знаю. Спасибо.

Антон кашлянул и неловко переглянулся со своей спутницей.

– Ну, мы пойдём?

– Кто ж вас задерживает, – дёрнула плечом Вика.

Они прошли несколько метров, а затем вдруг Антон сказал что-то своей девушке – видимо, попросил подождать пару минут, – и торопливыми шагами вернулся к Вике.

– Я… – промямлил он, заливаясь краской. – Ты, в общем… Прости меня, что так получилось.

– Я уже давно всё забыла, – спокойно ответила она, и это было правдой.

– Ты отлично выглядишь, – робко сказал Антон.

– Ты тоже ничего.

– Я… я по тебе скучаю, – ещё больше понизив голос, сообщил он.

Вика взглянула ему в глаза и отозвалась:

– А я нет.

С этими словами она отвернулась от него и, снова облокотившись на перила, уставилась на Волгу.

– Обижена, да? – уличил её Антон. – Все ещё злишься?

Вика обернулась и посмотрела на него с удивлением.

– Вовсе нет. Ничуть не бывало. Мне, правда, всё равно…

Антон почему-то психанул и, махнув рукой, помчался обратно к поджидающей его блондинке. Вика едва ли обратила внимания на его уход, продолжая заворожённо смотреть на воду и на катящееся вниз солнце…

Зазвонил мобильный телефон. Номер был ей незнаком. Едва ответив на звонок, Вика услышала возле самого уха весёлое:

– Малоизвестную актрису,Наверно, утвердят на роль…

Она узнала этот голос в момент и, всё ещё не веря своему счастью, ответила на «пароль»:

– Наверно, когда Ленин встанет!Наверно, он и утвердит!..

После этого они с Данилой – а это, конечно же, был именно он – ещё некоторое время довольно хохотали.

– Привет, малыш, – сказал он, наконец отсмеявшись. – Ты, наверное, жутко на меня злишься и всё такое?

– Не злюсь, – прислушавшись к своим ощущениям, честно ответила она. – Просто была немного удивлена, когда ты…

– Понимаю, – перебил он её торопливо, – ты тысячу раз права, а я тысячу раз виноват! Дело в том, что меня в то же утро внезапно вызвали на съёмки в Кострому, я же сейчас в фильме одном снимаюсь, играю роль монаха… В общем, пришлось срочно ехать. А у меня ведь даже телефона твоего не было, предупредить не смог… Вернулся в Москву, сразу же кинулся звонить Михальченко. Он и сообщил мне, что ты поступила, – с чем я тебя и поздравляю! А телефончик твой, кстати, тоже он мне дал. Ну как, я прощён?

Вика засмеялась. Ей вдруг стало легко-легко на душе, очень хорошо и светло.

– Прощён, ладно уж. Но с тебя – фруктовый лёд на Воробьёвых, так и знай!

– Так мы увидимся? – обрадовался он. – Где ты сейчас, я могу подъехать? Я жутко скучал по тебе, правда…

– Подожди ещё немножко, – отозвалась она, улыбаясь до ушей. – Я сама к тебе подъеду… Послезавтра. А сейчас я не в Москве. Я скоро, Даня.

Убрав телефон, Вика ещё некоторое время с улыбкой вглядывалась в пылающий горизонт – границу воды и неба. А затем, встряхнув своими лёгкими длинными волосами и продолжая улыбаться, зашагала вверх по набережной.

Вика шла, и каждый встречный мог понять по её походке – вот идёт счастливая девушка.

Она молода. Красива. Талантлива.

И всё самое прекрасное у неё – впереди.

Часть 2. Я. Люблю. Тебя. Ялта…

Стукну по карману – не звенит.Стукну по другому – не слыхать.Если только буду знаменит,То поеду в Ялту отдыхать.

Поездка в плацкартном вагоне стала настоящей пыткой – распаренные пассажиры дружно умирали от духоты. Вика совершенно измучилась и уже в сердцах пожалела, что так опрометчиво дала Даниле согласие приехать в Ялту.

– Ты же никогда в жизни не видела моря! – убеждал он её. – До начала учёбы ещё есть время, вернёшься аккурат к занятиям!

И она, поддавшись его уговорам, согласилась. Тем более это и в самом деле казалось заманчивым – Ялта неизменно ассоциировалась у Вики с любимым писателем Чеховым, ведь именно там он провёл последние годы своей жизни. Она хотела прогуляться по тем же улицам, по той же набережной, взглянуть на то же море, на которое некогда печально смотрел ОН… Вот только денег у неё было в обрез, еле-еле наскребла на плацкарт. Данила, к слову, предлагал ей оплатить билеты, но она, чуть ли не отбиваясь, испуганно отказалась. Всё-таки у них пока были не те отношения, чтобы он запросто давал ей деньги. Они с Даней ещё даже ни разу не поцеловались. Отчасти поэтому он и просил её приехать к нему – чтобы они смогли ближе узнать друг друга. Сам он отправился на свою малую родину чуть пораньше, за несколько дней, и должен был всё подготовить к её визиту.

– У тебя начнутся занятия во ВГИКе, у меня – съёмки за пределами Москвы, мы будем очень редко видеться, – говорил он. – Давай хоть недельку проведём совсем-совсем вместе. Ты меня получше узнаешь…

Попутчиками Вики оказались молодая беременная женщина с собачкой-пекинесом, мать с полуторагодовалым ребёнком и мужчина средних лет. На «боковушках» же ехали две подруги – девушки лет восемнадцати-двадцати. Больше всех в этой компании Вика сочувствовала малышу и беременной, представляя, как им тяжко приходится.

Мать – её звали Натальей – обтирала сынишку смоченным холодной водой полотенцем, но Андрюша всё равно был вялый и сонный, тихо жаловался на жару и почти не играл. Кондиционер отсутствовал, а попытки открыть окно в их отсеке ни к чему не привели. Оказалось, что это аварийный выход, заколоченный наглухо.

– Я уже не раз пожалела, что сэкономила на билетах, – поделилась Наташа с Викой, обмахиваясь всё тем же мокрым казённым полотенцем, когда измученный сын ненадолго заснул. – Хотя… в моём финансовом положении купе грозило вылиться в последующую жесточайшую диету под названием «С хлеба на воду». А мне хочется на море как следует откормить сына свежими фруктами, овощами и рыбой…

По поводу финансового положения Вика понимала её, как никто другой. Унизительность безденежья сидела в ней вечной занозой. Впрочем, едва ли в плацкартных вагонах ехали сплошь богачи. В основном это были люди, вынужденные существовать в режиме жёсткой экономии, но, тем не менее, не желающие отказывать себе в маленьких радостях – таких как ежегодная поездка на черноморское побережье.

– До сих пор помню выражение лица моей коллеги Ляли, – презрительно фыркая, рассказывала Наташа Вике, найдя в ней благодарную слушательницу. – «Почти двое суток на поезде? – пищала она тонким голоском, изображая искреннее простодушие. – Натусь, ты спятила?! Ребёнка пожалей! Не проще ли лететь самолётом?» Куда уж проще… – Она засмеялась, и Вика понимающе хмыкнула:

– Это или тупость, или беспардонность, когда ты высчитываешь разницу между плацкартом и купе, жалея каждую копейку, а тебе предлагают самолёт… Прямо как в анекдоте: «Я не ел семь дней!» – «Надо себя заставить!»

– Ага, или из той же серии: «Нет хлеба – пусть едят пирожные», – подхватила Наташа, а затем тяжко вздохнула. – Этот отпуск… Если бы ты только знала, Вик, как я на него копила! Долго и упорно, несколько месяцев подряд отказывая себе даже в мелочах… И я не собираюсь лишаться мечты. Говорят, море врачует любые раны…

– Раны? – непонимающе переспросила Вика.

– Душевные, конечно, – пояснила Наташа. – Страстно желаю поскорее забыть затяжной период своего бракоразводного процесса. Километры нервов вымотал!

– Скоро всё это закончится, – подбодрила Вика, наблюдая, как мать снова и снова обтирает разгорячённое тельце сына полотенцем. – Вы с Андрюшкой будете сидеть на утреннем пляже и встречать рассвет… плавать до одурения… закапывать друг друга в песок… покупать на рынке персики… Нужно просто немного потерпеть!

Наташа послала ей в ответ благодарный взгляд.

К сожалению, терпению не способствовал другой попутчик – потасканный мужичонка сильно за «полтинник», представившийся просто Валерой. Этот гад достал весь вагон в целом и Вику с Наташей в частности: он упорно предлагал им отведать домашнего самогона на кедровых орешках и искренне недоумевал, когда они отказывались.

– Почему?! Чистейший! А за компанию? А для настроения? А чтобы скучно не было? – И он тыкал стакан прямо Вике под нос, отчего она в ужасе отшатывалась. Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать, Вика отвечала, что не пьёт самогон, тем более «за компанию», и что с настроением и так всё в порядке. Однако Валера продолжал настаивать, чем порядком бесил.

– Ты, может, боишься, что я начну к тебе приставать? – кокетничал он, наливая себе очередную порцию. – Не буду, не переживай… Хотя ты вполне в моём вкусе. Тем более, каждая женщина мечтает, чтобы к ней пристали, и ты не исключение!

– Я не мечтаю, – раздражённо отвечала Вика. – Оставьте меня, пожалуйста, в покое.