Марина Крамер - Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров
– Смените белье на втором посту, – тоном, не терпящим возражений, велела Марина медсестре. – И в истории отметку сделайте: больная в сознании, но на контакт не идет.
У медсестры даже вопроса не возникло, кто эта женщина в белом халате и что она делала в палате неизвестной пациентки.
Вернувшись в травматологию тем же путем, Марина вошла в палату как раз в тот момент, когда Ворон уже собирался выйти.
– Ты где так долго была? – недовольно поморщился он.
– Плохо мне, душно здесь, – соврала, не моргнув глазом, и обмахнулась полой халата.
– Поехали домой, я закончил.
– Поправляйтесь, Дмитрий Викторович! – выглянув из-за плеча Ворона, пропела она генералу.
– Спасибо, – хмуро бросил тот. И Марина поняла, что поговорили они без нее крепко и по-мужски.
От лифтов уже шла Лиза в сопровождении Николая. Метнув в Марину почти ненавидящий взгляд, она попрощалась с Вороном, вошла в палату и плотно закрыла дверь.
– Ишь, окрысилась, – фыркнул Ворон, – чего это она на тебя так?
– А есть категория женщин, которым во всех остальных соперницы мерещатся. Даже возраст им ни о чем не говорит. Она же мне в дочери годится.
– Ты не загибай уж – в дочери!
– Да какая разница. Просто не нравлюсь я ей, вот и все. Так и думает, что любая на ее генерала драгоценного виды имеет. Неполноценные особи, блин…
Ворон остановился и окинул ее изучающим взглядом:
– И что, тебя это не задевает?
Она пожала плечами:
– А должно?
– Обычно бабы реагируют.
Марина рассмеялась и, взяв Ворона под руку, увлекла его в раскрывшиеся перед ними двери лифта:
– Я тебя умоляю! То бабы. А то – я!
По напряженному лицу поднявшегося им навстречу Хохла она поняла, что тот волновался.
– Мишаня, я домой сегодня поеду, ладно? – больше для телохранителя, чем для Ворона, сказала она. Быстро чмокнула не успевшего ответить Ворона в щеку и повернулась к Хохлу:
– Что, братец, поехали, довезешь меня.
Тот встал, скроил равнодушную мину и прошествовал мимо Ворона, не удостоив того взглядом, – один в один брат, которому не нравится любовник сестры. Ворон только головой покачал, а Марина, помахав ему, поспешила за Хохлом.
– Ты не перегибаешь? – Она догнала его уже на стоянке.
– Ничего, проглотит, – ухмыльнулся Женька, садясь за руль.
Марина тоже забралась в салон и тут же оказалась в объятиях мужа:
– Ну-ка, поцелуй меня быстренько, пока эти не подтянулись.
– Соскучился?
– И это тоже, – кивнул Женька, поворачивая ключ в замке зажигания. – Но больше всего меня бесит необходимость отпускать тебя одну с этими…
– Прекрати. Ты ведь все понимаешь.
– Понимаю. Но от этого легче, думаешь?
– Женя, не надо, – попросила она, закуривая и чуть приоткрывая окно.
– Как прошло?
– Как по маслу. – Первое колечко дыма уплыло на улицу. – Братец мой не совсем идиот, смекнул, что не надо Ворону кое-чего знать. Отбрехался складно и нам на руку.
– А Ветка чего?
– Ветка в реанимации. Нога сломана, на вытяжении лежит, ребра, судя по всему, не меньше пяти, раз корсет. И по мелочи – лоб разодран, ушиб мозга. Но она дурит врачей, делает вид, что не помнит ничего, и в себя вроде как не приходит.
– Вот курва. Вечно обставится так, что еще ее и пожалейте, – буркнул Женька.
– Нет, тут она права, ей же тоже надо было узнать, что именно Димка Ворону набрешет. Теперь у нас есть прекрасная легенда, из которой исключено такое звено, как генерал. Ветка якобы встречалась с нужным Бесу человеком и поехала провожать его в аэропорт, а потом подсела в такси к какому-то мужику, которого не успела рассмотреть толком, – в аварию попали. Все красиво, и фиг проверишь, водила в морге уже, тяжелый был. А других свидетелей там могло и не быть.
– Фартовая ведьма.
– Не дай бог никому такого фарта, Женя. Одно хорошо – сейчас мы Беса угомоним и переключим на дорогую супругу, может, немного меньше активности проявлять будет. А то на Ворона смотреть больно, его, кажется, даже в туалет охранник провожает, – фыркнула Марина, закрывая окно.
– Да здесь не просчитаешь, сама ведь понимаешь. Бес, он такой… может и забить, дело важнее.
– Он без нее не справится. И потом, гримируется Гриня до полной неузнаваемости, татушки свои фирменные клеем заливает, чтоб не спалиться. Как думаешь, часто он может в таком маскараде в город выползать? Вот и выходит, что глаза и уши у него – Бармалей и Ветка, причем Ветка еще и мозг в отличие от… И он никак не может ее бросить. Будет крутиться, чтобы скорее на ноги поставить.
– Слушай, ты сейчас опять орать будешь, конечно, но дай я скажу. Вот в этот момент, когда он почти без рук, его и надо выпасти в больнице и хлопнуть. Понимаешь? Сразу – бац, и наглухо. И все, никаких больше проблем ни у Ворона, ни у тебя, ни у всего человечества. Ветка переживет, я думаю.
– Мы уже обсуждали с тобой эту тему не однажды, так с чего ты решил, будто что-то изменилось? – Марина холодно посмотрела ему в глаза.
– Ты опять против, что ли?
– А с чего ты решил, что я когда-то буду за? Я неоднократно говорила: не могу руки пачкать его кровью, не прощу себе потом. Он брат моего мужа.
– Твой муж я, и у меня нет братьев.
– Я не об этом.
– А я об этом! – Они уже стояли на парковке перед домом. И Хохол развернулся к ней, упрямо сдвинув брови. – Сколько еще ты будешь позволять этому уроду управлять твоей жизнью? Не хочешь сама руки пачкать – могу понять, я тебе и не предлагал. Сам все сделаю, мне по барабану его родственные связи.
Марина в упор смотрела на него и молчала. Но что-то пошло не так, потому что прежде не выносивший такого взгляда Хохол вдруг не умолк, как ожидалось, а заорал так, что у нее заложило уши:
– Не смотри на меня так! Все, хватит, я задолбался подчиняться твоим капризам!
Она выдержала паузу и тихо произнесла:
– Сказать? Или сам додумаешься?
– Сам! Но не надейся – сегодня никуда не уйду, хватит. Пошли, там Леон ждет, надо закончить то, что должны.
Он разблокировал двери и вышел, Коваль последовала за ним, в душе удивленная таким поворотом. Обычно Женька терялся и умолкал или после слов «устал – отдыхай, никто не держит» срывался и уезжал куда-нибудь, а потом возвращался невменяемый. Но сегодня не работала ни одна из привычных схем, и это Марине не нравилось. Держать строптивого мужика под контролем становилось все сложнее, это могло здорово осложнить все дело. Хохол ведь из тех, кто всегда выполняет задуманное.
Леон в кухне жарил картошку. Ошибиться было невозможно – умопомрачительный аромат ждал уже на площадке.
– Ты гляди, – пробормотал Женька, вынимая ключи. – Не растерялся, ужин готовит. Как знал, что я жрать хочу, аж сводит все.
Марина промолчала. Леон выглянул из кухни с лопаткой в руке:
– Вернулись?
– Куда б мы делись. – Женька улыбался так, будто они с Мариной не ругались пару минут назад в машине. – Ты, смотрю, нашел, где у нас что?
– Я на базарчик сбегал, огурцов малосольных купил у бабульки, – кивнул на стол Леон.
– Фигасе – сбегал! Отсюда до рынка на такси только.
– Вы-то не местные, закоулков уже не знаете, – рассмеялся Леон, помешивая картошку. – У вас прямо через два дома маленький рынок, там обычно всякой огородиной пенсионеры торгуют.
– Век живи – век учись, – пробормотал Хохол, направляясь в ванную.
Марина села за стол, подвинула к себе пепельницу, закурила.
– Можешь расслабиться, хозяин твой в полном порядке. Сейчас поедим, и будешь Бесу звонить. А Ворону насчет того, что трубку не снимал, что скажешь?
– Скажу: прихватило. Он знает, что мне в жару всегда плохо и я стараюсь в выходной из дома не выходить.
– Хорошо. В общем, пока мы обстановку разрядили, конечно, но нет гарантий, что Бес на этом уймется.
– Я уже сказал, что надо, чтоб его унять навечно, – зло бросил вернувшийся в кухню Хохол.
Марина ударила по столу так, что подпрыгнули тарелки и чашка с огурцами.
– Ты так и не понял?! Я сказала нет! Повторяю: нет. И не смей ослушаться.
Хохол, против ее ожиданий, не метнул в нее эту самую чашку, даже голоса не повысил:
– Нет так нет.
И сел за стол.
Коваль слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила:
– В общем, пока Бес нам не соперник. Мне теперь другое нужно. Я хочу знать, зачем именно в этот город сунулся кандидатом в мэры мой брат и каким образом, а главное – почему он тщательно скрыл от Ворона свое родство со мной и с Колькой.
– С Колькой? – удивился Хохол. – Ты откуда знаешь?
– Сегодня случайно в разговоре всплыло. Он не сказал Мишке, что директор футбольного клуба его сын, понимаете? То есть ему зачем-то надо, чтобы его фамилию не связывали ни с Колькой, ни со мной. И еще я не могу вот чего понять: почему у Ворона ни разу не зажглось на эту тему? На поверхности же все лежит, как жир на воде. А он ни сном ни духом.
– Мне это тоже непонятно, – сказал Леон, расставляя тарелки с жареной картошкой перед каждым и садясь на выдвинутый табурет. – Я и то сразу усек, а он…
