Дмитрий Вощинин - Сиреневый ангел
– Тебе повезло увидеть его во сне…Это Архангел Гавриил… он строг, но справедлив и близость к нему несет благость.
– Благость? – поинтересовался внук.
– …Это Благодать Господня, которая передается через молчание.
Там, в детстве было много противоречий, которые со временем преодолевались, но не всегда в пользу прячущейся истины. Многие дети видели озорство или просто хулиганства своих доморощенных сверстников, но вслух им не противоречили. Более того, такого рода сообщения об этом для родителей или учителей считалось ябедничеством. Несомненно, это потворствовало неправильному поведению. Мало кто замечал, что такое поведение вело молодого человека к ложному восприятию воспитания. Но это было общепринятым тогда поведением.
Когда Алексей повзрослел, у него стало меньше сомнений в жизни: кругом была бурная молодая жизнь, пышущее здоровье, мироощущения силы и счастливых возможностей в будущем, ему во сне неожиданно явился тот же Архангел Гавриил. Он тихо и назидательно прошептал: «Не ищи счастья, а береги его…». После пробуждения Алексей отнесся к этому спокойно, но глубины смысла этих слов не ощутил. Ему тогда казалось все ясным и без назидания. И потому, когда время заставило понять эту простую фразу, он почувствовал неожиданное прозрение, которое было похоже на прыжок лягушки из грязного болота на берег.
От природы Алеша был не робким, но не очень активным или инициативным. Никогда он не завидовал никому и скорее был покладистым и домашним. Это любовь близких все охраняла его от плохих поступков и сохраняла его чистую душу… А в жизни рядом встречались и злые люди и даже хулиганы, но они не имели на него влияния и всегда как-то проигрывали и перед его этой кажущейся слабостью.
«Что же для меня было важным в возрасте подобно Владика» – засыпая, размышлял он, – «Да-да я думал о жизни. И любовь ближних оберегала меня. И странно, что люди… такие близкие вдруг умирают. Это было с дядей Сашей. Он такой большой и сильный. И неожиданно его не стало. Не стало его громкого твердого голоса, напористого уверенного взгляда. Он был директором магазина, часто курил и назидательно говорил с сестрами, то есть мамой и тетей. Бабушка смотрела на него всегда с умилением. И также позже в одну минуту умерла бабушка на праздник Пасхи, увидев внука Мишу, очень похожего на сына. Потом ушли отец, брат и мама… вот их нет. Остались одни воспоминания. И остались они именно во мне… И вот до сих пор загадка эта не разгадана… После смерти мамы почувствовал, что осиротел навеки…». С этими мыслями он и заснул.
Во сне он видел высокие цветы в виде небольших желтых шаров. Несколько десятков лет назад они росли в саду у бабушки. Когда они с мамой возвращались летом домой, бабушка обязательно рвала в саду им в дорогу букет цветов. Там были георгины и гладиолусы, а обрамляла букет именно этими желтыми шарами. Алешу, конечно, привлекали больше горделивые и яркие георгины, а шары казались будничными. Но запомнились из детства из бабушкиного сада именно они. Какими теплыми и близкими они казались сейчас.
Утром он не тормошил внука и дал ему возможность самому заняться тем, чем хочется. Мальчик, почувствовав свободу, возился с игрушками.
Перед завтраком Алексей Петрович начал опять с вопроса:
– Тебе понравился фильм «Властелин колец»?
– Да, конечно!
– А о чем он?
– … Там главный герой… учится в школе колдунов – восхищенно начал рассказывать мальчик.
– А тебе не кажется эти действия какие-то недобрые…даже коварные?
– А мне это даже нравится, дед.
– …И у него такие странные…глаза…
– Он в очках…и глаза у него голубые…
– Возможно,… что-то хорошее в нем есть, но для меня…это непонятно и не очень по душе.
– Что же тебе по душе, дед?
– Для меня в свое время был один «Властелин колец»…Академик Векслер, под руководством которого…
– Какой еще академик?
– Тот, кто придумал и создал синхрофазотрон, то есть ускоритель элементарных частиц…
– А что это, дед?
– А в наше время ты наверно, слышал, о, так называемом, …большом коллайдере, построенном на границе Швейцарии и Франции?…
– А для чего он?
– Он определяет новые частицы вселенной, по которым, возможно, определят то, что мы еще не знаем о космосе…о Вселен-ной…это будет уже новая физика…
– Новая?
– Вот именно…мы же с тобой говорили об этом…
– Ты говорил, что мы знаем только 10 %.
– Хорошо, что у тебя отложилось в памяти…Надо понимать, что знания развиваются постепенно…
– А как же к этому относиться?
– Спокойно…Если бы ты учился в школе Платона несколько веков назад…и тебе вдруг сказали, что земля круглая… и вдруг один из учеников и твоих сверстников спросил бы учителя: «Так люди по другую сторону земли ходят кверху ногами?»
– Довольно смешно…
– Но согласись, что в вопросе ученика есть… логика, особенно если ты слышишь о чем-то впервые?
– Пожалуй…, заулыбался внук.
– Человек все новое воспринимает с сомнением…и это нор-мально…все надо оценивать и принимать не голословно…Ино-гда тебе говорят что-то, и ты соглашаешься не задумываясь. Но, если ты это не осознал через свой рассудок,…вопросы всегда остаются…
Мальчик проникновенно молчал и смотрел на деда:
– Дед, а как, по-твоему, лучше жить на свете?
– Как это лучше? – крякнул дед.
– Папа говорит, что сделать так, чтобы люди полюбили тебя и помогали тебе преуспевать в жизни…
«Это позиция… не сходиться с моей» – подумал дед и продолжал:
– В принципе, конечно, надо что-то делать для людей…ведь они рядом с тобой и когда им хорошо, тебе тоже не так уж скучно и плохо…Но полагаться только на окружающих людей недоста-точно…Надо создать что-то свое новое или трудиться для людей и тогда они признают и, конечно, оценят тебя достойно… Однако не надо упиваться лаврами успеха… Это обман и себя и других…
– Ты хочешь сказать, что, если тебя полюбят, этого недостаточно?
– Это, конечно, приятно, но может и вскружить голову.
– А…
– Сегодня я поведу тебя в музей… Там ты увидишь картины старой России… Эти люди сделали многое, чтобы ты сегодня чувствовал и осознавал себя частью этой страны.
4
После завтрака Алексей Петрович повел внука в Третьяковскую галерею. В школьные годы сюда ходили со школой, и несколько раз Алеша был тут со своим другом Игорем. С 5-го класса они с ним собирали репродукции картин, сначала все, а потом Игорь стал больше ориентироваться на западную живопись, а он – на русскую. В то время в Москве на Волхонке была выставка Дрезденской галереи. На всю жизнь Алеша запомнил глаза Сикстинской мадонны. Отец иногда брал Алешу с собой в командировку в Ленинград, где он жил у родственников, которые водили его в Эрмитаже. Мальчика глубоко поразило великолепие реальных и библейских образов западной школы живописи, но ему все же были ближе русские пейзажи, былинные герои и русские жанровые картины. Хорошие репродукции, которые можно было более внимательно рассматривать в отрыве от музеев, были редкостью, и они с другом бегали в букинистические магазины, которые были тогда полны старинными открытками. Особенно интересен был магазин в здании «Метрополя».(Он существует и по сей день, но отдела открыток там уже давно нет.) Порой вставали в очередь задолго до открытия, чтобы попасть к прилавку и на правах первых выбрать самое лучшее. Такие нередко рукописные открытки 20-х – 30-х годов и дореволюционные стоили не дешево. Алеша просил деньги у отца и тот, видя искрящиеся глаза, не препятствовал этому коллекционированию.
Репродукции были и из Русского музея и с других выставок, но работы «Третьяковки» в Лаврушинском переулке отличались особенной теплотой и изысканностью потому, как были собраны человеком, искренне любящим живопись и Россию.
Идя в это место с внуком, Алесей Петрович вспомнил, что не был здесь лет тридцать, а то и больше. Но всю свою жизнь он всегда помнил об этом благостном уголке Москвы.
Подходя к зданию галереи, он обратил внимание на ее современную архитектуру. Ему понравился внешний дизайн, выдержанный в добротных скромных тонах. Ничего лишнего, вычурного. Приятно было, что это уютное место, как и прежде, оберегали заботливые руки. Немного насторожил ресторан «Братья Третьяковы», но потом он ощутил, что и это не лишало музей теплоты.
Владику тоже все нравилось, и он с удовольствием смотрел на охрану на контроле входа. Фойе напоминало вход в Лувр, что также с удовлетворением отметил Алексей Петрович.
Экспозиция начиналась после подъема на второй этаж с крупными жанровыми картинами восемнадцатого века. Пришлось задирать головы.
В первом зале мальчика сразу заинтересовала царица Анна Иоанновна, добродушный молодой царь Михаил Федорович и портрет Петра третьего в подросковом возрасте.
