Олег Рой - Одно чудесное пари
Набег на стройку должен был совершаться быстро, пока не заметила охрана. А когда становилось ясно, что присутствие лазутчиков на запретной территории уже перестало быть тайной, приходилось со смехом и с замирающим сердцем улепетывать. Зато потом можно было горделиво рассказывать в красках менее смелым и не участвовавшим в дерзкой вылазке товарищам, как их преследовал ужасный сторож, грозя перемолоть в бетономешалке.
И вот сейчас время словно вернулось: он опять проник на таинственную территорию стройки. Как в детстве. Что ж, наверное, это не так плохо. Ведь не зря говорят: никогда не забывай о том, что в детстве приносило тебе счастье.
Правда, теперь уже просто так, за здорово живешь, на стройку не пройти. Никаких дыр в заборах нет, за этим строго следят, а вход преграждают надежные ворота, с будкой охраны. Ни одному владельцу строительной компании не интересно превращать площадку в проходной двор. Техника нынче дорогая, спрос на нее большой, а народ кругом ушлый, только зазеваешься – сразу уведут из-под самого носа. Да и с малолетними озорниками нынче совсем другой разговор. Не дай бог, с ними что-то случится на площадке – отвечать будет фирма, и отвечать по-крупному.
Охранники на входе свое дело знали и к Георгию, подкатившему к воротам на «Сузуки» под аккомпанемент группы «Deep Purple», сначала отнеслись недоверчиво. Однако тот воспринял это как должное, даже, наоборот, порадовался – это ж здорово, что ребята так хорошо несут службу. Показал документы, созвонился с диспетчерской… в смысле – с головным офисом, и все уладилось. Охранники даже показали место, где лучше всего оставить байк, – чуть в стороне от ворот, прямо за будкой, и напомнили первым делом надеть каску.
Зайдя на территорию, Георгий снова невольно отметил, что с далеких времен его детства стройка, по крайней мере московская, изменились в лучшую сторону. С виду все строительство выглядело опрятнее – высокий забор, современные благоустроенные бытовки в два этажа. Колеса выезжающих с площадки машин моют из шланга, чтобы не разносить грязь по округе. Ну и конечно, продвинутая техника, всякие агрегаты, требующие специальных навыков и знаний, новые материалы, с которыми тоже нельзя иметь дело без подготовки. Нынешние строители и отделочники неспроста считаются элитой среди рабочих, особенно приезжих – они должны быть квалифицированными специалистами. Неумехам в этой области делать нечего. Но и отдача соответственная. Всякое, конечно, бывает, но если в строительной компании есть какой-никакой порядок, то рабочим платят неплохо и вовремя, да и условия жизни получше, чем в других сферах, нуждающихся в труде приезжих, – уборке улиц, рынках, вредных производствах, общепите. Но именно что получше. Потому что для человека, привыкшего к комфорту городской квартиры, ванне и диванам с креслами, работа на улице при любой погоде и жизнь в передвижных домиках-вагончиках рядом с грохочущей стройкой реально очень тяжела. Хотя Георгия работа в подобных условиях совсем не смущала. На море бывало потрудней – и ничего, справлялся. В любом случае он знал: хочешь перемен – действуй! Если все время только ждать и надеяться, можно остаться ни с чем, а точнее, наедине с прожитой впустую жизнью.
Закинув голову, Георгий оглядел вонзившийся в небо серый остов. «Солидная посудина!» – отметил он про себя. Издали все это – высокий забор, каркас здания, шум работающих механизмов – и впрямь напоминало громоздкий корабль неведомо как очутившийся на суше. Георгий покачал головой: сколько же труда надо приложить, чтобы эта бетонная коробка стала уютным человеческим жилищем. И он должен провести этот бетонный корабль через все бури и мели, доставить в надежный порт и во всем параде пришвартоваться у причала.
Засмотревшись на здание, он чуть не угодил в яму, заполненную мутной водой. Хорошо, что его вовремя окликнул звонкий девичий голос:
– Ой, дядичко, так вы ж дивитеся себе пид ноги! Так ведь и утопнуть недовго!
Георгий чертыхнулся и отскочил от ямы.
– Что это вы тут такую грязь развели? – возмутился он, тут же включившись в роль начальника.
– Яка така грязь? – певуче откликнулась девушка. – Це ж стройка, а не бульвар, где парочки гуляють.
Георгий внимательнее пригляделся к своей собеседнице. Молодая, на вид вряд ли больше двадцати пяти. Невысокая, смуглая, с темно-карими лукавыми глазами и толстой косой. Бесформенная рабочая спецовка не могла скрыть, что фигурка у девушки хоть куда, несмотря на явно не модельный рост: стройная, гибкая, с соблазнительными формами. И двигается девчушка легко, не без врожденного изящества.
– А вы навіщо сюда пришли? Сюда посторонним нельзя! – поинтересовалась она, в свою очередь, разглядывая Георгия.
– Ничего, – усмехнулся тот, – мне можно. Я теперь тут у вас буду работать. Прорабом… – значительно добавил он, чем сильно удивил девушку.
– А як же Евгений Витальевич? – изумилась она.
– Сидоренко? Так его на другой участок перевели. Вы разве не знали?
– Та ни, не слыхала… – Она с любопытством таращилась на него большими черными глазищами.
– Зовут меня Георгий Владимирович, – представился он. – А тебя как звать-величать?
– Та Маричка… – зарделась девушка.
– Вот и хорошо, Маричка. Ну, а коли уж ты моя первая знакомая здесь, то покажи-ка мне, что и где у вас тут находится.
– Ой, та мне ж на склад надо, бригадир послав… – растерялась девушка.
– Ничего, с бригадиром я договорюсь. – Георгий решительно шагнул вперед.
Минут за десять, максимум – за четверть часа, они обошли всю территорию, осмотрели складские навесы, контейнеры и времянки, где прятались от осенних дождей отделочные материалы, оглядели расположившуюся там и сям самую разнообразную технику. Значительную часть территории занимали вагончики из крашенного синей краской оцинкованного профиля. В одних жили рабочие, другие были отведены для разных бытовых нужд: столовая, душевые, прачечная, сушильня, подсобки для хранения личных вещей. В одном из таких вагончиков, стоявшем чуть в стороне от «городка» строителей, и находилась так называемая прорабская. Войдя туда, Георгий огляделся. Шаткий стол с телефоном, обмотанным изоляционной лентой, десяток разнокалиберных стульев, графики на обшитых вагонкой стенах, какие-то папки на грубых металлических стеллажах. Так вот он – капитанский мостик, откуда он будет командовать громоздким бетонным судном под названием «Неваляшка». О прозвище он узнал, разумеется, от Марички – девушка уже успела не раз ввернуть это словечко, рассказывая о стройке. На мгновение он растерялся – с чего же начинать? Может, зря он поторопился приехать сюда, не договорившись о встрече с прежним прорабом или хотя бы с кем-то, кто мог бы ввести его в курс дела? Ладно, опыт – дело наживное.
– Слушай, Маричка, а отведи-ка меня по бригадам. Хочу на людей посмотреть, с кем работать придется, с бригадирами познакомлюсь. В общем, узнаю, что за команда у меня на борту, да и команда пусть на меня посмотрит…
Вместе они прошлись по тем этажам высотки, где уже начались отделочные работы. Георгий внимательно приглядывался к тому, чем заняты строители, разговаривал с бригадирами, знакомился с народом. Его самолюбию льстило, что, завидев его рослую, внушительную фигуру и услыхав тренированный командный голос, люди невольно подтягивались и глядели уважительно. Это хорошо, дисциплина на борту – важная вещь. Да и произвести должное первое впечатление очень важно.
Как убедился Георгий, публика на стройке подобралась разная. Разумеется, в подавляющем большинстве «гости из ближнего зарубежья», люди, чьи родители (а иногда и они сами) еще помнили то время, когда все жили в одной большой стране, считали себя единым народом и в массе своей вообще не обращали внимания на то, что их сосед имеет другую национальность. И вдруг как-то резко все стало по-другому. Но Георгия это не волновало, он привык работать с представителями самых разных национальностей. В наше время почти на любом корабле команда разношерстная – чем больше численность экипажа, тем больше наций представлено. Так что Георгий понимал, что сложность в этом вопросе только одна – не путать одну национальность с другой. Потому что некоторые люди даже молдаван от украинцев отличить не могут, не говоря уж о том, чтобы увидеть разницу между таджиком, узбеком, киргизом или казахом. А у него в этом деле опыт был большой. Ему доводилось общаться и с европейцами, и с американцами, и с австралийцами, так что он в большинстве случаев мог определить, откуда родом его собеседник, для которого английский язык родной, – из Англии, из Штатов или из Австралии. Но с ними он встречался больше в портах, а в рейсы чаще ходил с азиатами. И каждый раз, отправляясь в рейс, он давал установку команде не путать китайцев, филиппинцев, малайцев, вьетнамцев, корейцев, тайцев, индонезийцев… Так спокойнее, национальная гордость – дело тонкое. И уж тем более не допускал он никаких, даже мельчайших, намеков на шовинизм. Георгий был твердо убежден: никогда не надо говорить человеку, что он в чем-то не такой, как все, слабый или неправильный. Он ведь может поверить, и это сломает ему жизнь. Лучше всегда говорить про всех только хорошее. Плохого вокруг и так достаточно.
