Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том первый
Петька облегчённо вздыхает, и на его лице проступает абсолютно искренняя благодарность.
Только сейчас понимаю, что значит здесь новогодняя ночь для больницы и дежурного персонала. Народ расслабляется по полной, а значит, позволяет себе всё! Навыки по травматологии сегодня для меня оказались актуальными, как никогда. Уже пользовал двоих после праздничной поножовщины. Швы накладывал. Потом были и просто побитые… Сейчас сижу в кабинете главврача и курю. Отдыхаю. Странно, но после своих первых суток в больнице академии, когда я познакомился с Сергеем Александровичем, ощущаю в себе некоторую уверенность в том, что при надлежащем подходе к экстренным ситуациям их можно всё-таки преодолевать. Главное – найти этот надлежащий подход! Сегодня мне помог прошлый опыт с инфарктом Кирилла Сергеевича. Страшно говорить, но – спасибо ему и за эту науку. А вот Петька испугался. Кардиолог хренов…
А если бы был незнакомый мне случай? Но с Ванькой это было именно так! Собственно, с него началось моё увлечение медициной. Спасибо и Ваньке тоже! Я тогда преодолел сначала себя. Опять же спасибо Илье Анатольевичу за то, что сначала подвёл меня к необходимости этого преодоления, а потом и заставил. Да, Елизов, везёт тебе на хороших людей, учителей и на элементарные совпадения. Так! Ладно, надо посмотреть, как там Петька. Может, спит он там, в реанимации, куда уже переместили больную…
Реанимация здесь – это палата, напичканная тем оборудованием, которое сумел выбить или достать Кирилл Сергеевич. Осторожно открываю дверь. Петька сидит, как обычная сиделка, около нашей больной.
– Ну как дела, Петруха? – шёпотом спрашиваю я.
– Знаешь, боюсь поверить, но, кажется, застабилизировали. Спит она сейчас.
– Иди отдохни. Покури… Я посижу или Ларису попрошу.
– Нет, Сашка, не могу… Я, может, только сейчас что-то понял… От меня зависела её жизнь или смерть, а я…
– Что – ты?
– Я струсил принять решение. За тебя спрятался. Из меня врач, как… Понимаешь… Ты, тот, кто ещё учится, которого некоторые зовут недоучкой, фактически спас ей жизнь. А я?
– Ладно, прекрати! Мы работали вместе.
– Нет, Сашка… Кирилл, когда меня дрючит, прав!
– Дурак ты! Он верит в тебя. В то, что ты станешь настоящим врачом.
– Да я понимаю, что наличие диплома ещё ничего не значит… Сашка, вот объясни мне, как получается, что тебе многое удаётся. Вон, даже уже сам какие-то операции делаешь. А я…
– Знаешь, Петруха, сколько я книг уже прочитал? Не только учебников, чтобы сдать экзамены. Я их читаю в последнюю очередь. Мне Кирилл Сергеевич только успевает новые подсовывать. Понимаешь, мне это очень интересно! А ты что читаешь? Ты уж извини – муру всякую! Вон, моя Танька – и то со специальной литературой уже не расстаётся!
Петька грустно кивает.
– Может, тебе эта тема вообще неинтересна?
– Знаешь… С этого дня эта тема будет для меня главной. Обещаю тебе.
– Ты лучше себе это пообещай. Хочешь совет?
– Давай…
– Начни с литературы по своей специализации. Ты же в этом направлении обязан знать больше всех нас! Это мы к тебе за консультациями должны бегать!
– Да, Сашка, ты снова прав! – Петька вздыхает. – Думаешь, у меня получится?
– Куда ты денешься! Конечно, получится! Кирилл Сергеевич ведь верит в тебя!
– Ясно… – и он встаёт. – Можно, я всё-таки схожу покурю?
– Валяй!
Честно говоря, я не ожидал от Петьки, что он сразу начнет меняться. Но, наверное, новогодняя встряска была очень для него значима. От той пациентки он почти не отходит. Кирилл Сергеевич на него не нарадуется.
Сидим, ужинаем и обсуждаем текущие дела.
– Знаешь, Сашенька, – вдруг каким-то извиняющимся тоном говорит мне Кирилл Сергеевич, – ты извини меня, но теперь я буду Пете уделять внимания больше, чем тебе. После вашего новогоднего общения, а я уж не знаю, какие ты для него слова тогда нашёл, он очень изменился.
– Конечно, давайте Петьку воспитывайте! Ведь я уже многое могу и сам делать.
– Главное, что ты сам можешь учиться! Ну ты понимаешь, что если у тебя возникнут вопросы, то я всегда в твоём полном распоряжении.
– Да я и не сомневаюсь. Я вообще привык к самостоятельным занятиям.
– Ну вот и хорошо. Но всё-таки контролировать я тебя буду, – задумчиво усмехаясь, говорит Кирилл Сергеевич.
Около больницы меня ловит за руку муж Петькиной пациентки.
– Александр Николаевич, как она?
– Тяжело, но состояние улучшается. Вы поподробнее у Петра Ивановича спросите. Он её лечащий врач.
– Да я знаю. Только в Новый год, пока вы не прибежали…
– Ну он хотел посоветоваться. А так – он от неё почти не отходит. Очень старается!
– Ну и вы, пожалуйста, тоже… присмотрите…
– Обязательно!
– Спасибо вам…
Вот как можно себя по-разному зарекомендовать. Петьке теперь долго придётся авторитет зарабатывать.
* * *Собираюсь в Питер. Процедура эта не быстрая, поскольку я знаю, что придётся отсутствовать достаточно долго. А это значит, пациентов на целый курс пока придётся не брать. Конечно, Таня уже многое умеет, но заменить меня в энергетических делах она, конечно же, не может. Узнав о моём предстоящем отъезде, она явно погрустнела.
– Александр Николаевич…
– Что, Танюша?
Карие глаза сильно подчеркивают её грусть.
– А почему вы на целый месяц уезжаете? Сессия ведь только две недели?
– Понимаешь, у меня в Питере много других дел, ведь я – собираюсь сдавать не только обязательные экзамены. Хочется успеть сдать как можно больше!
– Понимаю… – она тихонько вздыхает. – Только мне жаль, что вы уезжаете…
– Ох, Танюшка… Ну что мне с тобой делать? – и ласково обнимаю её.
– Всегда быть ласковым, – тихонько шепчет она и целует. – Я буду вас ждать…
Сумка собрана. Садимся с Кириллом Сергеевичем «на дорожку».
– Ну, Сашенька, ничего не забыл? – заботливо спрашивает он, поднимаясь со стула. – Все документы с собой? Литература?
– Всё взял…
Мне как-то боязно оставлять его одного. Хоть я эти больше чем полгода и был практически каждый день рядом, но мне отчётливо видно, как он сдал за это время.
– Кирилл Сергеевич! Держитесь! Я задерживаться не буду. Постараюсь как можно скорее вернуться.
– Не дури! Делай всё спокойно и как надо.
– Вот и сделаю так, как надо. Вернусь поскорее.
Обнимаю его. Ого! Даже Антошка пришёл прощаться. Трётся о мою ногу. Вот животина! Я уверен – он всё понимает!
На аэродроме сегодня проводов нет. Уж очень рано мы вылетаем. Да и все здесь уже поняли, что я – почти свой и уезжаю только на время.
– Здорово, лекарь! – говорит командир, обнимая меня. – Мужики! Сегодня у нас особо ценный груз! Доктор Елизов собственной персоной!
Парни подходят, и мы тепло здороваемся. Новый штурман тоже.
– Вы уж меня простите, я вас использую на всю катушку, – извиняюсь я.
– Все бы так, как ты… – Женька-бортинженер хлопает меня по плечу. – Я даже подумал, что мне тоже к тебе на обследование надо записаться. Не возражаешь?
– А чего возражать? Взлетим, и приходи. Посмотрю.
– Серьёзно, что ли?
– Я не шучу. Кстати, Коля, могу по дороге в Питер всех посмотреть.
– О! Командир! У нас будет в этот раз летающая клиника! – Женька, как всегда, зубоскалит.
– А что, я не возражаю, – кивает командир. – Только не все сразу! По очереди! Как в нормальных поликлиниках. Без очереди – значит, не по-настоящему!
Гудят турбины. Тянет в сон. Суперранний подъем даёт себя знать. Экипаж я уже осмотрел. Дал кое-какие советы. Страшного ничего не обнаружил.
Вот интересно… Лечу вроде домой, а чувство – будто в гости! Я где-то слышал, что север засасывает. Наверное, и меня он тоже засосал в свои объятия за эти больше чем полгода. Может, это и хорошо? Только что мне делать с моими? Не потащу же я семейство за Полярный круг! Да и Даша отца не бросит.
Господи! О чём я думаю!
Нанятая машина тормозит у парадной.
Сегодня суббота. Ванька должен быть дома. Вон, обе наши машины стоят. Значит, точно дома. Расплачиваюсь с водителем, забираю свою сумку и вхожу в такие знакомые мне двери… И лифт тот же, с теми же неприличными надписями на стенках. Сейчас я увижу Ваньку… Моего Ваньку!
Стоп! Меня поражает ощущение, что Ванька сейчас меня совсем не ждёт… Да! Я абсолютно точно понимаю, что он сейчас не один! Мой Ванька… не один! Он… с женщиной!
Открываются двери лифта. Вот и моя дверь. Что же мне делать? Я не только уважаю его положение в данный момент, я ужасно рад этому его положению! Всё-таки нажимаю кнопку звонка. Проходит немного времени, и дверь открывается. Передо мной Ванька в нашем халате.
– Сашка!
Ну вот… Прижимаю «моё всё» к себе.
– Ванюха… Родной мой… Родной ты мой…
– Сашка… Наконец… Только… – бормочет он, не отпуская меня.
– Я готов сделать так, как ты скажешь, – шёпотом говорю я.
– Сашка… Я не один. Прости… Что делать?
