Сергей Буянов - Рандолевый катран
– Нет.
Клара Семёновна посмотрела на экономистку, сморщив нос.
– Была Анастасия Ямпольская.
– Это что за чудище болотное?
– Это главный специалист Приёмной Леонида Аркадьевича.
Клара Семёновна подавилась воздухом, который набрала для того, чтобы выплеснуть своё возмущение.
Сбитень последовательно давал показания. Он говорил и как будто видел себя со стороны. Не предателя, а человека, защищающего собственные интересы. В самом деле, почему он один должен терпеть убытки? Кто его подбил на предвыборную кампанию? Кто заставил переделать исковое заявление? Он, конечно, не уточнил, что в первой редакции заявление было ещё хуже. Кто, наконец, подставил его со всей этой историей?
– Они там грызутся, а мне платить штрафы, разве это справедливо?
– Вы готовы на суде подтвердить свои показания? – спросил сочувствующий следователь.
– Конечно! Мне терять нечего!
Сбитень не лукавил. С работы его попёрли тотчас после выборов. Теперь Сбитень перебивался мелкими случайными заработками. То одному новому русскому составит смету, то другому подобьёт бабки. На постоянную работу его никто не брал. Хлопот с администрацией избегает каждый здравомыслящий человек.
Следователь послал курьера с повесткой для Клары Семёновны. Начальница отдела кадров впервые за свою жизнь схватилась за сердце. Ей предлагалось явиться с документом, удостоверяющим личность и с вещами. Вот так!
Клара Семёновна поднялась наверх, к приёмной мэра.
– Здравствуйте, Настя! – поздоровалась начальница отдела кадров с секретаршей.
– Клара Семёновна, до совещания ещё сорок минут. Займитесь делом!
– Я, а-а! Уф-х, – начальница отдела кадров, не успев выдохнуть, завалилась на пол.
Секретарша подбежала к ней. Как когда-то видела в кино, он взяла руку Клары Семёновны, но пульса не нашла. Тогда бросилась к телефону, вызывать "скорую".
В администрацию машина прилетела через три минуты. Как будто дежурила где-то возле здания. Больной вкололи какой-то укол. Настя видела, как фельдшер вводил ей в вену раствор, окрашенный кровью больной. Она едва не грохнулась в обморок, но всё же осмелилась доложить Чугуеву о происшествии в приёмной.
Леонид Аркадьевич с большим неудовольствием оторвался от работы. Он вышел из кабинета, извинившись перед собравшимися у него коммерсантами города.
– Что? Землетрясение, тайфун? – спросил Чугуев. Посмотрев на уходящих с носилками медработников, уставился на секретаршу, ожидая разъяснений.
– К вам пришла Клара Семёновна и упала в обморок. У неё, у неё нет пульса.
– Да у неё вообще нет сердца, – сказал Чугуев.
– Да. Оно остановилось, – всхлипнула секретарша.
– Настя! Займитесь делом. Приготовьте шесть кофе со сливками! – Чугуев развернулся и исчез за дверьми кабинета.
Дрожащими руками Настя выполнила распоряжение начальника. Занеся поднос с кофе, секретарша тотчас позвонила в больницу.
– Что случилось с нашей сотрудницей? – спросила она.
– С какой? Когда? Кто вы есть, вообще?
Настя опешила. Она не думала, что врачи бывают такими беспардонными.
– Говорите! – потребовали с неё.
– Я секретарь приёмной Леонида Аркадьевича Чугуева! И хотела бы узнать, – никто не перебивал Настю, и голос её стал увереннее, – что произошло с Кларой Семёновной? Её только что увезла "скорая".
– Увезла, привезёт. Тогда и будем разговаривать! – фельдшер скорой помощи бросила трубку. На разговоры с истеричками у неё не было времени. Закипал чайник. Вот-вот разбрызгает кипяток на плиту. Сгорит спираль, как это не раз бывало, и придётся покупать за свой счёт. Потому что, сколь ни просишь главного врача, он неизменно отвечает, что городская администрация не желает финансировать больницу в полном объёме.
Клара Семёновна пришла в себя и потребовала главного врача.
– Пусенька! – сказала больная главному, когда медработники вышли из палаты. – Ты помнишь, кто тебе сделал квартиру в двух уровнях?
– Как забыть, Клара Семёновна! Вы только не волнуйтесь. Мы всё сделаем!
– Не удирай, Пусенька! Ты сделай мне отдельную палату, – сказала Клара Семёновна, в ответ на удивлённый взгляд главного врача, пояснила: – Эта мне не вполне устраивает.
– Мы принесём телевизор.
– Проведёте радио и доставите свежие газеты? Пусенька! О чём ты говоришь? Мне нужна такая палата, чтобы, – Клара Семёновна стукнула кулаком по кровати, вырвав иглу из вены.
Главный врач быстро поднял иголку до уровня капельницы, перекрыл подачу раствора в системе.
– Чтобы, – как ни в чём не бывало, продолжила Клара Семёновна, зажав руку в локте, – ни одна тварь, в погонах и без оных, не могла проникнуть ко мне!
– Могу организовать круглосуточный пост в реанимации. Только вот, телевизор…
– Да ты что, издеваешься? Мне смотреть бесконечные теледебаты вперемежку с порнухой! Лучше организуй хорошего врача психиатра!
– У вас, Клара Семёновна, с психикой всё в порядке.
– Пусик! Повторяю, мне нужен лучший психиатр. Желательно, чтобы имел завязки с бюро медэкспертизы.
– Настолько всё серьёзно? – главный врач сложил руки в один кулак, заперебирал пальцами.
– Тебя не коснётся, если хорошо поведёшь себя!
– В каком смысле?
– Никакой информации о моём здоровье! Никому!
– А если нагрянут из прокуратуры?
– Скажешь, состояние тяжёлое, допрос невозможен!
– А если Сам, – главный врач задрал голову, посмотрев в потолок, – придёт?
– Не опустится до тебя, Пусенька!
Главный врач для приличия постоял и, сославшись на дела, вышел из палаты. Ссорится с мэром ему не хотелось. Слишком многое в больнице зависело от властей. С другой стороны, Клара Семёновна знает о нём лично столько, что сроков на трёх главных врачей хватите избытком. Он принял Соломоново решение. Изолировать Клару Семёновну в специальной психиатрической палате.
Главный вызвал к себе психиатра и невропатолога в одном лице.
– Нужно изолировать одного человека.
– Запой?
– Хуже. Тюрьма!
– Это зависит… – замялся доктор, не рискуя назвать цену своих услуг главному врачу.
– От этого зависит твоё рабочее место, – по-змеиному улыбнулся главный врач.
– Никаких проблем! Создадим наилучшие условия. Только хотелось бы уточнить, на какой срок?
– Неопределённый.
– Но у нас потеряются клиенты по платным услугам. А это…
– А это уже на ваше дело Авраам Самуилович!
– Понял!
В результате Клару Семёновну изолировали от внешнего мира, не допуская к ней даже специалистов.
– Состояние ступора не позволяет вести беседы. Любой внешний раздражитель, в том числе, знакомое лицо может спровоцировать сердечный приступ, – терпеливо объяснял Авраам Самуилович каждому, кто пытался встретиться с необычной больной.
Чугуев в тот же день назначил и.о. начальника отдела кадров и позабыл о Кларе Семёновне.
Лето в разгаре, в здании администрации душно. Сотрудники потели, пыхтели, жалуясь на жару.
– Зато вам не нужно напрягаться! – говорил Чугуев.
– Почему это? – глаза их загорались справедливым гневом.
– А вы и так все взмыленные, нет нужды изображать деятельность! Вечером появился Никита.
– " В полном разгаре страда деревенская!"
– В своём репертуаре, Никита.
– А как же? Как дела, Леонид Аркадьевич?
– В рабочем порядке, Никита.
– А в деревне красота! Я думаю организовать баньку у Николы.
– В такую жару?
– Под холодное пивко.
– Этого пивка, похоже, не дождаться.
– Сперва надо урожай убрать, а потом уж об отдыхе думать. Делу время, как говорится.
– Говорится много, да делается на грош.
– Леонид Аркадьевич, как насчёт баньки-то? Может, пригласить, кого стоит?
– Это как хозяин решит.
– А кто у нас хозяин?
– Не смеши, Никита. Чья банька, тот и хозяин. А пригласить кого, если нужно, можно и в сауну. Со всеми причиндалами.
– Вообще-то да…
– Никита, не морочь голову, что задумал?
– Мне бы хотелось заручиться поддержкой сильных мира сего.
– Это ты о ком? – Чугуев сдвинул брови.
– Да ладно, проехали. Я передумал. Взвесил все за и против.
– Смотри, Никита! Многое о тебе говорят. Ни к чему бы всё это. Надо бы поскромнее.
– Это ты о Димыче? – Никита почесал нос. – Так он сам по себе. Вырядился в малиновый пиджак, так пусть клоунствует, пока не надоест.
– До меня дошла информация, что он каким-то боком связан с поставками наркотиков. А вас часто видят вместе. Нехорошо это.
– Так меня и в Управе часто видят.
– В том то и вопрос.
– Да каким боком он? Да если и связан с мафией, то я ни при делах! – Никита показал пустые ладони.
– Мне такие слухи ни к чему.
– Хорошо. Я всё уже понял. Что от меня требуется?
– Поменьше мелькай на людях. Или, – Чугуев улыбнулся, – мелькай только на людях.
– А в Управу, значит, ни ногой?
– Никита! Ты всегда отличался сообразительностью! Я бы взял тебя в замы.
