Дмитрий Раскин - Хроника Рая

То ли в суть , то ли в это от-сутствие сути ,

в пользу света,

наверное…

О, эти ритмы бытия.

И ритмы, и Свет, и Хаос.

Только, кажется, будто бы ночь отменяет —

она просто изнанка,

принявшая себя самоё за лицо.

Сколько-то есть надежды.

Еще больше привычки.

Всегдашняя доза страдания по пустякам,

хоть какая свобода

от себя самого,

Но навряд-ли от собственных

истин ли, смыслов и проч. – твой примерный

портрет. И не то, чтобы страх,

просто знаешь, не выдержать

жизни. Много, чего не выдержать

из вещей, что попроще,

чем бессмысленность смерти.

В последнее время и занят

по преимуществу тем, что латаешь в стареющем теле

очередную течь.

Но еще не попробовал горя.

Обращающий

всё, что есть и не-есть

в их тождественность —

это и есть человек,

но в полноте Вины,

что само по себе непомерно

для человека.

Любовь, забота.

Все попытки заботы и любви.

Ты, в общем-то, старался.

Но свобода,

что требует гулких пространств,

всё твое низводя до нуля…

Ночь процент начисляет безжалостно на эту твою

бездарность.

Небо за разом раз

совершает свое, положенное,

заведенное навсегда —

не дотягивает до  —

тебе ли вообще узнать —

может, и Небо не знает.

Мы принимаем условием Смысла и Света.

Нам не вернуть небесам.

Ты устал от себя.

Как экран, мельтешащий перед глазами

нулями и палочками,

твой собственный мозг анфас.

Тебе зашептала на ухо Вещь:

«То последнее, может, предельное —

т о-чего-нет  —

его именно нет,

есть лишь только его бытие,

то есть я и ты

насколько мóчи, нахальства, стыда хватает —

вот тáк, искажаем.

Мы просто та сторона от-сутствия, если

только не эта .

А справедливость ли, торжество добра,

законы бытия, мироздания —

это уже комментарии».

То, что тебя неуклонно ничтожит,

ты наконец испытал некое подобие равенства с ним.

Дождь, оказалось, давно уж закончился.

В небе чиркнули спичкой по полусфере, но сорвалось.

Твои отражения в лужах

На рассвете, может быть, даже льстят оригиналу.

Как все же случайна судьба,

пусть и неумолима.

Мысль о пределе мысли

счастливо сочетает неудачу с достижением цели. Свет,

отразившись, вернулся обратно и опыт предела принес,

да не узнал (перерос?) свой источник. Время, не встретив

сопротивление сущего,

маскируясь стрелками и циферблатами,

протекает,

скорее всего, в никуда,

так себя и не удержав, упустив между собственных

пальцев,

что есть намек на антропоморфность времени.

Пространство в попытке очистить себя от деталей

в пользу сути пространства

в такое занудство впадает,

что, по сравненью,

тебя еще можно терпеть.

Анонимные силы Вселенной

понимают, кажется, сами, что и они не правят.

Как ни смешно, но от этого легче вдруг стало тебе.

Будто в самом деле в силах выдержать сколько-то Пустоты.

Принять хотя бы,

Вещь подвести к той сути Вещи,

до которой

не дорастает Вещь.

И наделить бытием

все то, что недоступно мысли,

душе и сердцу,

то, что недоступно

самому бытию,

и не нуждалось, может…

Ты превзошел тебе положенное … сознаешь

неискупаемость

и всю тщету затеи,

но это способ, чтобы основанье пало —

пусть даже не за-ради торжества свободы.

Как было б здесь нелепо любое торжество.

Нелепою была б победа,

Любая,

пусть скорбная,

пусть та, что в не-победе.

Картонной вышла б истина.

О, этот ток.

И вены

твои и мира

не рассчитаны.

О, этот темный ток!

Он – убыванье?

Рост?

Каких-то сил Бытия

иль не-Бытия?

Не знаешь.

Встать вровень,

не с надеждой и судьбой —

с отсутствием надежды и судьбы.

Так лучше видеть —

ты же очевидец.

Вряд ли эту твою благодарность

Можно зачесть как молитву.

То, что мы,

и то, что выше нас…

Громадная, непостижимая, неотменяемая

неудача

связывает нас прочнее, чем другое что,

по обе стороны от абсолюта —

наша месть Целому,

чье бытие – отсутствие,

а чья суть – невозможность…

Ты – очевидец,

унесешь, уносишь

эту ночь на своей сетчатке

как доказательство

завершенья дождя, размытости времени, торжества

перспективы.

Как доказательство жизни,

быть может, специально

перемешав, перепутав детали,

доведя немногочисленные и угловатые подробности до

непригодности полной быть символами…

Ты – очевидец,

может быть, не дорос до ви́денья

или, напротив,

от ви́денья делаешь шаг

обратно.

Не заискивая и не ропща,

смотришь так,

будто ты прощаешься…

Начиналось со случайной необязательной мысли, с «ответвления», с наброска «на всякий случай». Лоттер закончил уже к рассвету, его, в общем-то, била дрожь…

Пятница. Как обычно. За столом все трое. Берг откупорил бутылку вина и исчез. Они спорят. Спорят страстно. Страстно и весело. Но отсюда уже не слышно, о чем…