Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Зарецкий, на выход! – прервал его размышления вертухай.
Его провели знакомыми коридорами к кабинету капитана Солудева.
«Опять будет понты колотить», – промелькнула мысль.
– Товарищ майор, арестованный Зарецкий доставлен, – услышал Цыган доклад конвоира и понял, что его привели к кому-то другому.
«Видать, волчара поопытней», – внимательно оглядел нового опера Цыган.
Петраков с нетерпением ожидал, когда приведут Зарецкого, чтобы воочию посмотреть на «честного вора».
– Майор Петраков, – представился он. – Теперь я занимаюсь вашим делом.
От его слов у Зарецкого по позвоночнику пробежал холодок. Никак не ожидал Ванька в таких обстоятельствах встретиться с отцом своей жены.
– Гражданин начальник, а капитан Петраков вам кто будет, однофамилец? – с последней надеждой поинтересовался Цыган.
– Нет у нас никаких капитанов Петраковых, – немного удивленный вопросом вора, отрезал Алексей Матвеевич.
– Вот те на! – выскочило у Цыгана.
– Итак, – не обращая внимание на его поведение, приступил к допросу майор, – ваша вина в совершении кражи зерна очевидна, поэтому как минимум десять лет лагерей вы себе уже обеспечили. Но у вас есть шанс на смягчение приговора. Вам это интересно?
– Продолжайте, гражданин начальник, – согласился выслушать его предложение Цыган. – Только помните, что кражу не вы раскрыли. Я сам пришел.
– Вы должны сдать нам Нецецкого и его банду, и тогда я смогу гарантировать, что за преступления, которые вы совершали с ним, если на вас нет трупов, конечно, вам срок не добавят, – сказал Петраков, понимая, однако, что после гибели Шкета прямых доказательств вины Зарецкого в хищении зерна нет.
– А как насчет отца Амвросия? – поинтересовался Цыган.
– Думаю, мы сможем отпустить священника.
– Тогда давайте с этого и начнем, – согласился Цыган.
– А как насчет Деда и его людей? – нахмурился майор. Хитрый вор ведь может его обмануть и после выхода священника отказаться сотрудничать.
– У меня, гражданин начальник, есть мыслишка, как упыря найти, только я хотел бы понять, что вам можно доверять, – не сдавался Цыган.
– Вы, Зарецкий, не в том положении, чтобы торговаться, – напомнил майор. – Расскажите, как на банду выйти, а потом вернемся к священнику.
Иван задумался. Время сейчас работало против него, так как в любой момент в камеру могла прийти малява с решением воровского схода, которое под влиянием остававшегося на свободе Деда наверняка будет против него. Поэтому, не желая стать жертвой интриг Нецецкого, он стал рассказывать о своих с ним взаимоотношениях, начиная с момента работы на Нецецкого еще до последней посадки, перейдя затем к периоду освобождения, и до момента когда они со Шкетом и Чесноком откололись от банды. Поскольку Цыгану терять было нечего, он рассказывал подробно, скрывая только те обстоятельства, которые хоть немного касались Анастасии. Признаваться Петракову ему было намного легче, чем кому-либо, и Зарецкий подумал: это, наверное, потому, что майор – отец его любимой.
«По-родственному разговорчик проходит», – сыронизировал про себя Цыган.
– Значит, вы с двумя членами банды ушли от Нецецкого после того, как он предложил вам убрать подельников? – уточнил Петраков.
– Цыган никогда не был душегубом, – с некоторой гордостью высказался Зарецкий.
– А где же сейчас Чеснок?
Ванька рассказал о мести Деда и убийстве Чеснока, которого они со Шкетом тайком похоронили на Волковом кладбище.
– А я могу вам верить, гражданин Зарецкий? – засомневался в честности собеседника Петраков. – Может, вы сами убили Чеснока.
– Допросите Шкета, – бросил Цыган, используя то, что майор создавал вид, будто его подельник жив.
– Допросим, можете не сомневаться, – кивнул Петраков.
– Или опросите стариков Чеснока, у которых я ночевал, – предложил Зарецкий. – Они были им предупреждены насчет Деда.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул головой майор. – Значит, вы только вывезли с Бадаевских складов продовольствие, но так им и не воспользовались?
– Ну не совсем так, – улыбнулся Зарецкий и стал рассказывать эпопею с подкопом. Дойдя до вынужденного боя с фашистами, он перекрестился: – Вот вам крест, гражданин майор, там я впервые почувствовал себя рабом Божьим и решил бросить якорь.
Петраков пытался поймать Зарецкого на лжи, но то, что тот рассказал, мог знать только побывавший в памятном бою человек. Иначе откуда бы Цыган знал длину, ширину и устройство тоннеля, количество мертвых десантников у подземного лаза? Более того, по всему выходило, что стрелял в Алексея именно Нецецкий, выдавший себя за начальника вооруженной охраны. Внезапно майор почувствовал невольное уважение к молодому вору, который пусть и случайно, находясь в безвыходном положении, но встал с оружием в руках против врага Родины.
– И как же ты нам поможешь на банду Нецецкого выйти? – вернулся к главному майор.
– Я знаю Деда, он и во сне сейчас мечтает меня завалить, я ведь против его авторитета пошел, поэтому его на меня, как на наживку, ловить надо, – объяснил свою задумку Зарецкий.
– Предлагаешь освободить тебя из-под стражи, что ли? – рассмеялся Петраков, не ожидавший такой наглости.
– Я предлагаю банду взять. Если я мелькну на Кузнечном, Дед сразу выйдет на меня, а дальше от вашей расторопности все зависеть будет.
– А если мы не успеем? – улыбнулся Петраков. – Не боишься? И вообще, зачем тебе собственной жизнью рисковать?
– Я же сказал, что якорь бросил. Если фарт мне попрет и банду возьмете, отпишу наверх просьбу о замене мне наказания отправкой на фронт.
– Толково рассуждаешь, – кивнул Петраков. – Доложу начальству, а там посмотрим.
– Хороший ты все-таки мужик, Петраков! – неожиданно вырвалось у вора, забывшего про разделяющую его с отцом Анастасии дистанцию.
– Что за разговоры? – вспылил майор. – Я для тебя «гражданин майор»!
А Зарецкий улыбнулся отцу своей жены и, довольный, что допрос закончился небольшой надеждой, про себя усмехнулся: «Вот ведь тесть у меня какой…»
Когда арестованного увели, Петраков все никак не мог забыть его последнюю фразу. «Насколько хитер! Даже мне доверие внушил», – анализировал закончившуюся беседу Петраков. – А сам, наверное, только и ждет возможности, чтобы в бега податься. Однако надо бы его показания проверить… Если все верно говорил, Дед и впрямь его кончить захочет».
Вечером Алексей обсудил предложение Зарецкого с Грязуновым и Солудевым.
– Как пить дать в бега пустится! – однозначно отреагировал следователь.
– Но ведь интересно может получиться, если красиво сработать, – заговорил в Солудеве инстинкт охотника. – Приставить к нему людей, хороших стрелков, и если дернется, сразу стрелять на месте. Вот и вся потеря.
– Один черт, начальству решать, – подытожил разговор Петраков.
Через десять минут вся следственно-розыскная группа была на докладе у заместителя начальника управления. Тот, выслушав доклад Петракова и поинтересовавшись мнением офицеров, похоже, и сам встал на распутье.
– С одной стороны, очень эффективную можно провести операцию, а с другой, Цыган и правда способен фуфло нам толкать, – затеребил кончик носа Огурцов. Видя, что подчиненные ждут от него решения, сказал: – Пока отработайте его показания и уделите внимание факту раскола в банде, конфликту между Цыганом и Дедом. Если все подтвердится, можно и рискнуть.
– Но зачем нам риск? Рано или поздно мы и так бандитов поймаем, – подал голос Грязунов.
– Лучше бы рано, – хмуро посмотрел на него Огурцов. – По оперативной информации, банда перешла к людоедству. По городу слухи ползут, обнаружено несколько изуродованных тел. Нам только паники не хватало…
– А что со священником делать, которого по ошибке арестовали? – улучив паузу, поинтересовался Петраков.
– Ты разобрался в этом деле, майор? – уточнил начальник.
– Да, поп никакого отношения ни к банде, ни к украденному зерну не имеет, – доложил Алексей Матвеевич.
– Тогда, если Цыган не врет, после проверки его информации можно отпустить – махнул рукой Огурцов.
После указаний Огурцова бригада распределила меж собой объем нуждающихся в проверке фактов и немедленно приступила к работе. Солудев поехал к родственникам погибшего Чеснока и Шкета; Грязунов запросил сводки по городу, продолжая наносить на карту города кружочки в местах обнаружения тел с признаками каннибализма; Петраков связался с начальником Крестов и попросил усилить агентурную работу, чтобы побольше узнать о противостоянии Цыгана и Деда.
Дома все с нетерпением ожидали возвращения главы семьи. Несмотря на нытье детей, ужинать не садились. С приходом Алексея малыши перестали хныкать, увидев две пачки давно забытых галет, которые Петраков выложил на стол.
– Это к чаю, – предупредила Лариса, убирая печенье.
