Александр Тавер - Эскизы (сборник)
Профессор выжидающе глянул на аудиторию, помолчал немного. Комментариев, если не считать пары потрясенных вздохов и шепотков, не последовало.
– Уникальность данного вида в том, что ему не обязательно физическое взаимодействие для контроля над носителем. Да, именно контроля! Речь идет о мощном ментальном воздействии, проявляющемся в прочной эмоциональной привязанности и чрезмерной опеке. Носитель самостоятельно заботится о прокорме, здоровье и даже развлечении прикрепившихся к нему особей. Более того, он помогает и в распространении их потомства, с энтузиазмом подыскивая новых носителей. Слушаю вас!
– Профессор, и все-таки, у меня в голове не укладывается, что из-за них командование решило уничтожить планету вместе со всем населением. Неужели всё настолько опасно?
– Благодарю, доктор. Я ожидал подобного скептицизма. Позвольте, я поясню с помощью небольшой демонстрации. Заранее приношу свои извинения всем присутствующим.
Он включил проектор и изящным жестом пригласил зрителей ознакомиться с изображением. Аудитория загудела:
– По-моему, довольно мило…
– Ой, пушистенький…
– Выглядит безобидным…
– Беззащитным, я бы сказал!
– Послушайте, но это же просто геноцид какой-то!
– Истребить бедных зверей только из-за…
– Вас бы так…
– Они лишь просили у людей защиты, а вы…
– Не имеете права…
– Остановите!
Люди повскакивали с мест, кричали, толкались. Кто-то бросился к выходу, кто-то пытался куда-то дозвониться по личному коммуникатору, позабыв про то, что связь заглушена. Несколько человек, явно в бешенстве, ринулись в сторону кафедры. Сидевший неподалеку от докладчика адмирал флота глазами нашарил кого-то в толпе и кивнул, после чего дюжина крепких парней в форме принялась наводить в зале порядок. Гвалт поначалу усилился, несколько раз треснул парализатор. Буйствующих – около трети зрителей – не чинясь, вытолкали в соседнюю аудиторию и там заблокировали.
Постепенно воцарилась относительная тишина. Профессор удовлетворённо кивнул и убрал с экрана изображение котёнка.
– Обратите внимание, – заявил он. – Ни описанная мной опасность, ни, как следствие, необходимость уничтожения планеты, ни даже предполагаемый геноцид разумной расы не повергли наших зрителей в неистовство. Однако, изображение детёныша паразита в возрасте, когда они ищут носителя – немедленно лишило рассудка. К счастью, мы умеем быстро и эффективно снимать симптомы, а с планетой на данный момент должно быть уже покончено. Надеюсь, демонстрация была убедительной?
– Да-да, – рассеянно обронил доктор, не отрываясь от блокнота, в котором делал пометки. – Исчерпывающе, хоть и несколько рискованно. Благодарю вас.
Он как раз заканчивал свои выкладки. По всему выходило, что при достаточном знании генной инженерии не составит труда сконструировать дюжину котов за какие-нибудь полгода. Кстати, он пришёл к выводу, что если у одного светила генной инженерии появится дюжина котов, то вреда от этого никому не будет.
Ныряльщик
– Как добыча, Эн?
Он некоторое время не отвечал, приходя в себя после погружения. Здесь, наверху, мир был совсем другим. Цвета, звуки и даже само восприятие реальности – всё изменилось в одно мгновение. Он долго молчал, вспоминая и заново переживая самые яркие моменты.
– Ну, что там у тебя? Покажи!
В настойчивости турагента присутствовала изрядная доля тревоги. Неудачные погружения были исключительной редкостью, но риск существовал всегда.
– Что? Ах, да… Полюбуйтесь, – Эн продемонстрировал добычу. Вокруг немедленно образовались любопытствующие.
– Негусто, – честно сказал один из зрителей.
– Алкоголь, наркотики и насильственная смерть в локальном военном конфликте, – заметил другой. – Довольно заурядная биография.
– Да ладно вам… – вступился за него кто-то третий. – У меня хуже бывало. Два раза подряд попадал на идиота. Сомнительное удовольствие, доложу я вам.
– От случайностей никто не застрахован, – заявил агент, поспешно увлекая Эна в сторонку, подальше от неудобных разговоров. – Постоянно одно и то же, – пожаловался он. – Сначала сами всё там взбаламутят в поисках острых ощущений, а потом ноют, что погружения короткие.
– Сколько у меня там осталось? Ещё на одно хватит?
– Более чем. Ты израсходовал всего двадцать лет.
– Тогда проследуем?
– Проследуем.
* * *Планета расстилалась под ними – красивая, приветливая, кипящая жизнью и, отчасти, разумом.
– Целься получше. Тут до тебя уже изрядно порезвились. Некоторые считают, что интереснее всего устраивать войны, социальные катаклизмы и прочее подобное…
Эн не особо прислушивался, поскольку знал все эти жалобы и причитания наизусть. Праведный гнев агента был вполне обоснован, но как же это невыразимо скучно – очутиться в каком-нибудь тихом бюрократишке, мелком офицере или полоумном нищеброде. Отпуск не для того предназначен, чтобы посвятить его чужой рутине. Волей-неволей начитаешь толкать носителя к головокружительной карьере, путчу или смущению умов божественными откровениями. Ничего страшного, если действовать аккуратно, но некоторые чересчур увлекались.
– Знаешь, а ведь они начинают что-то такое подозревать, – сказал он, желая сменить тему. – Уже случается при погружении слышать от них рассуждения, что, дескать, они не просто осознавшие себя куски органики. Дорассуждались до того, что в каждом из них живёт душа, некая неистребимая сущность, которая после смерти тела возносится на небеса.
– Ерунда. Нас не так много, чтобы всех их заполнить. Да и погружение – его заслужить надо. Большинство из них слишком скучны.
– Некоторые из них говорят, что душа перерождается в новых телах снова и снова, пока не достигнет какой-то там чистоты.
– Точнее, конца отпуска, – рассмеялся агент. – Не обращай внимания. Пока у них с понятием чистоты полная путаница, это не имеет значения. Так ты будешь погружаться? Готов? Вперёд…
Изготовившегося было Эна прервал чей-то удивленный возглас:
– Ого! Так загробный мир существует!
– А ты ещё кто такой? – сердито поинтересовался агент, адресуясь к только что материализовавшемуся новенькому.
– Я? Не помню… – нерешительно ответил тот. – Я, видимо, чья-то душа. Жил там, внизу. Жил… но толком ничего не могу вспомнить. Это нормально, да?
– Вполне, – утешил новичка агент. – Идите сюда, сейчас я вам объясню. Встаньте, пожалуйста, здесь. Ещё чуть ближе ко мне. Очень хорошо… Видите планету внизу? Так вот, – заявил он, толкая новенького вниз, – туда вам и дорога.
– В животное угодил, – заметил Эн, отследив траекторию. – Бедняга.
– Это уже его забота. Меня же беспокоит вот что, – мрачнея, заявил агент. – Есть только одна причина, по которой этот тип мог здесь появиться… – он выдержал зловещую паузу и с негодованием выпалил: – Кто-то совершил слияние с разумом носителя во время погружения.
– Какая мерзость, – содрогнулся от отвращения Эн. – Совокупляться с разумом!
– Ты очень убедительно изображаешь негодование, – прошипел агент. – Я бы даже поверил, не будь ты единственным, кто вынырнул за последние несколько лет. Проклятый извращенец!
– Я…
– Знаю, знаю. Не удержался, новые ощущения, друзья советовали. Знаешь, сколько раз я это слышал? Конец твоему отпуску! Отправляйся следом, опекай, взращивай. Глядишь, вырастет из него что-нибудь стоящее. И передавай там привет остальным блудодеям… то есть, ангелам-хранителям.
Про Императора
Отравитель Существования
– Опять покушение, – буднично констатировал Император. – И когда тебе уже надоест?
– Пока ты жив – никогда, – мрачно процедил Императорский Личный Отравитель Существования.
– Это бесполезно. Я знал, с кем имею дело, ещё когда доверял тебе столь ответственную должность…
– Я не просил о ней!
– …должность, но не жизнь. Заботу о моей безопасности я доверяю совсем другим людям, и они прекрасно знают своё дело. Ты под круглосуточным наблюдением. Везде.
– Лучше убей меня…
– Не могу. Ты слишком ценен.
– Тогда не жалуйся на покушения. Я буду пытаться, пока один из нас не сдохнет.
– Что ж, – вздохнул Император. – Не могут же у человека быть одни лишь достоинства. Надеюсь, когда-нибудь ты поймёшь, зачем ты здесь, и начнёшь тратить больше времени на исполнение своих обязанностей, чем на заговоры.
– Ничем я тебе не обязан! – зарычал его собеседник. – Меня притащили сюда против моей воли и держат здесь безвылазно, следят непрерывно. Ещё и должность эта – настоящее издевательство. Мои товарищи думают, что я продался режиму!
– Придётся потерпеть. Пойми же, наконец: здесь ты на своем месте. Вокруг нас – полный дворец людей, готовых лизать мои сапоги или умереть за меня. Фундамент власти, неизбежность.
