Игорь Соколов - Метафизика профессора Цикенбаума
Цикенбаум с девой под дождем
Цикенбаум с девой шепчет под дождем,Дева сладкая давно лежит на нем,Она с луною шепчется во сне,Ветер с лесом над Окою на холме…
Безмолвье шепчется с усталостью пичуг,Дух Цикенбаума с безумием наук,Но страсть и тело с девою в дождеНаходят нежность в ее лоне и везде…
Глядят друг в друга и профессор, и студентка,Луна сквозь тучи освещает лица редко,Но даже в этой редкости магическойЕсть линия судьбы вполне трагической…
Пройдет лишь год, профессор постареет,С другим студентка в тьму войти сумеет,Так было счастье на двоих или не было,В истории профессор знает силу…
С какой событья спрятаться спешат,После себя нам оставляя грустный сад…Еще чуть-чуть и дождь пройдет,Страсть растворится с ветром в нежном лоне,…
Через полвека здесь другой народПознает счастье близости на склоне…В лесу над протекающей ОкойСтудентка плачет, – Цикенбаум успокой…
Взлетающие девы Цикенбаума
Девы взлетали одна за другойС Цикенбаумом в высь над Окой,И плоть их прелестна, волшебно легкаЧерез века проносила Ока…
Профессор у дев как ребенок внутриВесь обнесен светом нежной зари,А девы в желаньях как волны сильны,Несут Цикенбаума в сладкие сны…
Таинство лона с рождения в том,Что мы растворяемся полностью в нем, —Так думал профессор в дрожанье сердец,Чуя движенье безумных колец…
В бессмертной связи с девой Цикенбаум
Цикенбаум девой нежною объят,Ока им тихо напевает под луной,Звезды сладостно ласкают чистый взгляд,Цикенбаум схвачен яркой глубиной…
В бессмертной связи с девой и с землей,С цветущей плотью и сверкающей Окой,Профессор ощущает вечный слой,Где тайны страстно заполняют весь покой…
Так затаившись с девой на холмеИ проникнув в край безумной красоты,Цикенбаум слышит, – как во тьмеПтицы-ангелы поют, взлетев в мечты…
Как же сладок рай земной,И как быстро меркнет наша жизнь, —Цикенбаум в том же месте был зимойИ с тоской один глядел в немую высь…
Выходящий Сидоров
Сегодня Сидоров выходит из подъезда,Сегодня Сидоров немного под хмельком,Сегодня его пьяная невестаСбежала ночью с пьяным пареньком…
И Сидоров отчаянно напился,И с продавщицею цветов пропал в Любви,Он объяснял ей, не бывает в жизни смысла,Чего не делай, и как мудро не живи…
С жарким солнцем скрылись они в чащеИ пили водку, и душевно целовались,А потом во тьме ее манящейПлакал Сидоров, испытывая жалость…
Другому его девочка досталась,И тешиться ему с душой пропащей,Ощущая в ней безумную усталостьКакую здесь любой из нас обрящет…
Когда нарвется на бушующую ярость,Всех желание из лона в лоно тащит……
Конструкция искусственной Любви в осмыслении Сидорова
Несчастный Сидоров напился,В десятый раз сбежала юная невеста,Подтвердив, как мало в жизни смысла, —Когда теряется божественное место…
Волшебной страсти заколдованная безднаВ измученной душе вновь раскрывалась,Ее уста были отчаянно любезны,Но то была, нет, не любовь, а жалость…
Так память звала в прошлое, а в жизниОн с продавщицею искусственных цветовРазглядывал заоблачные выси,Пытаясь сконструировать любовь…
Любовь-морковь и водка, и селедкаЕдва будили алчущую кровь,И в зрелой женщине, как в лодке,Познавшей бурь суровый кров…
Было сладостно, как впрочем, и ужасно,Но летела в сон печальная душа,Как будто в миражах есть образ счастья,Так думал Сидоров с проказницей лежа…
Она пыталась много раз развеять память,И в свое лоно затолкнуть всего его,Но Сидоров несчастен был, и пламяИз души глотало, молча, бытие…
Но соблазнительная дама так упрямоГлотала боль его стеснительной души,Что Сидоров подумал то, что яма,Возможно, и съедает миражи…
Как будто ты вчера еще проснулсяИ видел этот мир уже насквозь,Не от того ль нас сладостные чувстваПорой находят даже врозь…
Вот и его девчонка на мальчонкеЗабылась, как в священную грозу,И в продавщице дух чудесно тонкийВ нем уловил прощальную слезу…
Безумный слух Цикенбаума
Цикенбаум привык слушать юных девВ волнах Оки и ночью под луной,Такой безумный слух имеет лев,Когда над жертвой выгибается дугой…
Но в этой страсти не бывает жертв,С любою девою промокший весь насквозь,Цикенбаум шепчет будто ветрИ в лоне девы просыпается как гость…
А над Окой стоит великая луна,Громадная, как отраженье солнца,И в каждой деве юная женаПрофессору навеки улыбнется…
И в нем останется как память навсегда,Об этом же журчит с холмов водаИли молчит во тьме разрытого колодца,Чтоб влиться в светлый образ без следа…
Чей шепот к божьей тайне прикоснетсяИ будет век гулять в хмелеющих стадахИ счастье пить из нежных уст до донца,Пока весь сам не угодит туда…
Рыдание пьяного Сидорова
Пьяный Сидоров рыдает темной ночью,Его любимая ушла из под венца,Он разорвал одежду свою в клочьяИ в чаще спрятал тень безумного лица…
Он ночь проспал, а утром пил вновь водку,И сам с собою как безумец говорил,Вдруг по Оке к нему красавица на лодкеПлывет и машет веслами без сил…
И Сидоров очнулся поневоле,И покачнувшись, к лодке подошел,Красавица смеется, – алкоголик,Ты как соколик чудный гол…
Тут Сидоров схватил ее из лодкиИ унес за буйные кусты,И сбросив хмель от мук и белой водки,Проистекал с ней в светлые мечты…
О, лона сладкого волшебные картины,О, втягивающий сердце аромат,Сильнее самой резанной скотиныСидоров кричал сто раз подряд…
Вот так красавицу, уставшую от гребли,Сидоров испытывать был рад,И зачарованная его нежным стеблем,Она с ним плыла уже назад…
Сидоров пил водку у Оки
Сидоров пил водку у Оки,Очень быстро наступала ночь,Он руки сжал от боли в кулаки,Его девчонка убежала прочь…
А он один и никому не нужен,И даже денег мало, и счастья тоже нет,Никто ему не приготовит ужинИ невзначай не пригласит на свой банкет…
Хотя зачем ему банкет, – он сам с собоюИ водку пьет, и говорит,И пусть он не в ладах с самой судьбою,Зато его никак не гложет стыд…
И в этот миг одетый весь Окою,Он видит на волнах как свет луныДевчонку светлую на лодке беспокоит,Связав течением их взгляды и мечты…
И Сидоров воспрянул сразу духомС прекрасной феей под речной волной,Словно Вечность их волшебным кругомСоединила в нежном счастье с тишиной…
Ока течет, текут года и мысли,И Сидоров течет в одну Любовь,Благодаря которой создаются жизниИ смешавшись, оживает наша кровь…
Профессор Цикенбаум и Сидоров в черном ящике
– Страшно, – сказал Цикенбаум,– Ужасно, – Сидоров вздохнул,Какой-то метафизик – ДаунНас в черный ящик запихнул…
Ни дев, ни Оки и ни чащи,Ни водки – напитка Богов,Кругом один черный ящикИз восьми его равных углов…
Возможно, что мы просто снимсяКому-то – как сами себе, —Цикенбаум в подтвержденье птицейВзлетел, и шмякнулся, сползая по стене…
– Это не смешно! – сказал профессор,– Кто спорит?! – Сидоров сказал,Какая безумная пьеса!Какой то черт ее, по-моему, создал?!
– Кабы знать, кто это натворил, —Сидоров в ответ опять вздыхает.– Неужто тьма неведомых нам силНас в этот ящик помещает?!
– Зачем вам знать, профессор, вы умны,Но не настолько, чтоб копаться в темноте!– А если это просто сныИ мы снимся, сидоров, себе?!
– Тем более, зачем об этом думать,Проснемся и вновь к девам полетим,Жизнь превратится в розовый рисунок,А ужасы растают будто дым…
Цикенбаум вроде согласился,Но тут же дал ему под дых,Сидоров вскричал: Зачем без смыслаБьешь меня как будто псих?!
– Как-будто псих, – профессор ЦикенбаумЗадумался уж очень глубоко, —Возможно, черный ящик – наш тайм-аут, —Передышка в столкновение веков?!…
– Какая передышка и века,Вы меня пугаете, профессор,Говорите вроде свысока,Но совсем не представляете процесса,Из-за которого попали мы сюда!…
– Ну, что же, Сидоров, ну, что же,Похоже ты меня умней,Быть может объяснишь, какой нас БожеСпрятал в этот ящик от людей?!…
– Хорошо, профессор, объясню,Пусть я соображаю очень мало,Но если мы осмыслили фигню,То отчего фигня вся эта не пропала?!…
– Чтоб слушать глупости твои и на корнюВырывать мечты из идеала!– А где, профессор, вы нашли свой идеал,У Оки с девчонкой нежной в чаще?!
– Не смейся, я 100 раз ей обладалИ не было девчонки в мире слаще,Как будто я Вселенную объялС благоуханьем опьяняюще манящим,
Вздымая фантастический обвал!… —– Профессор, вас куда-то что-то тащит!…– Да, ты, Сидоров, ужаснейший нахалИли сам в Оке не обладал девчонкой?!
– А ты, что, профессор, наблюдал?!– Да, нет, я как-то проходил сторонкой!И всю ночь вас изучал,Исследовал для собственных иллюзий,Случайных связей ареалИ сам же таял в сладостном союзе!
Да, Сидоров, уплыло наше времяИ девы сладострастные в ОкеУже другое обнимают племя,А наши тени где-то вдалеке…
– Не плачь, профессор, все опять вернетсяИль Бог, иль Дьявол нас туда вернет!Да, Сидоров, я чую то же солнцеИ тот же преданной одной Любви народ!…
Бессонница печального и пьяного Сидорова
