Аарон Шервуд - Байки старого еврея
В тот день по каким-то делам я забрёл на Заячий остров, где шли съёмки этой картины. Снимали сцену казни декабристов. Всё шло своим чередом. В основном всё происходило вокруг виселицы. Каскадёры в очередной раз проверили свои приспособления: страховочные пояса, надеваемые актёрами, к которым крепился тонкий трос, другим концом соединённый с перекладиной виселицы. Все были готовы, кроме одного актёра. Он был в ранге звезды кино и мог себе такое позволить. В том кинематографе почему-то считалось шиком заставлять других себя ждать. Объявили перерыв. Меня окликнули: «Андрей, иди к нам, выпей кофе». Я оглянулся. Из машины звукозаписи мне приветливо махал приятель. Уже подымаясь в машину, я услышал пронзительную трель милицейского свистка и дикий мат. Обернувшись, увидел картину, повергнувшую меня в шок. Было отчего! Воспользовавшись тем, что администратор не выставил охрану виселицы, зеваки из толпы, а вместе с ними и массовка облепили её. Самые активные взобрались на скамейку, установленную под петлями, и просунули туда, в петли, головы! Представьте себе картину. 1974 год. В центре Ленинграда установлена виселица. Под ней с петлёй на шее стоит придурок, изображающий повешенного, а другой идиот его фотографирует! Понятно, что эти малодумающие человеческие особи ничем опорочить лучшее в мире социалистическое государство не хотели, но милиционеров, их задержавших, это не интересовало. Они, заломив им руки, стаскивали их с помоста и волокли в неизвестно откуда взявшиеся «воронки». Происходящее фотографировали все: и их приятели, и зеваки из толпы, и, само собой, интуристы. Забегая вперёд, скажу, что это было главным обвинением на парткоме, куда был вызван директор картины. Его – слава богу, не 37 год – обвинили всего лишь в халатности, а не в идеологической диверсии. А тем временем под виселицей шёл бой. Милиция из оцепления сгоняла «шутников» с помоста и отнимала фотоаппараты, засвечивая в них плёнку. Мне запомнился один из этих любителей острых ощущений. Когда скамейку, на которой должны были стоять «декабристы», унесли и, казалось, инцидент был исчерпан, он, вбежав на помост, подпрыгнул, ухватившись руками выше петли, и просунул в неё голову! Держась за канат, с петлёй на шее он кричал своему другу: «Петя! Ты снял? Точно? Давай ещё разок!». Но вдруг хватка его ослабла, руки проскользнули чуть ниже, и вот он уже захрипел. Спас его бригадир каскадёров, в последнюю секунду приподняв его и вынув, уже задыхавшегося, из петли. Когда же его привели в чувство, он спросил у фотографировавшего его друга: «Классные фотки вышли, да?». А теперь о том, как попадают в массовку. По-разному. Можно в газете прочесть: мол, так и так, приглашаем для участия в съёмках юношей и девушек. А бывает, идёт человек по улице – и вдруг – бац! – пригласили его сниматься в кино. Да не в массовке, а в групповке. Это та же массовка, но не более десяти человек, для избранных. Они и держатся, не смешиваясь со всеми. Они ж почти актёры! У них и роль, и слова. Что-нибудь: «Вас здесь не стояло!». И оплата. Не трояк, а целых 4 рэ12 коп., как раз на бутылку, обмыть незабываемый день!
Мой приятель, ассистент режиссёра по актёрам, попросил составить ему компанию: «Пойдем прогуляемся по городу, поищем девочек для съёмок. Мне нужны длинношеие голубоглазые блондинки, штук десять. Завтра съёмки у Екатерининского дворца в Пушкине». Первым делом направились в Михайловский парк. Этот парк облюбовали кордебалетные девочки, нужные нам, и почему-то голубые. Скажу честно, нормальному мужчине смотреть на упражнения этих девочек, одетых в облегающее трико телесного цвета, было сложным испытанием. Возможно, факт того, что, кроме них, в парке были не совсем мужчины, и повлияло на выбор места. Наш «улов» был достаточно хорош: мы пригласили восемь девушек. С ними всё было просто. Все они уже участвовали в подобных съёмках и представляли, что от них требуется. Сложности начались после того, как мы, по выражению моего приятеля, пошли в народ. Процедура происходила, что называется, под копирку. Мой приятель представлялся подходящей, по его мнению, девице. Он указывал свою должность, название кинокартины и причину, по которой он её остановил. Но всё это мало помогало. Они все были уверены, что это хитрый ход ловеласа. Прошатавшись по Невскому проспекту более часа, мы констатировали, что это не наш день. Время шло к вечеру, а искомого числа девиц мы не нашли. Но кто ищет, тот, как известно, находит. Мой приятель узрел в толпе прохожих, как он говорил, искомый материал. Произошёл вот такой забавный диалог:
– Здравствуйте, я помощник режиссёра по подбору актёров. Мы снимаем фильм о жёнах декабристов, который называется «Звезда пленительного счастья». Нам нужны девушки вашей наружности.
– Сейчас придет мой Зореслав, он тебе покажет наружность. Иди ищи дуру, к ней и клейся!
– Вы меня не так поняли. Вот моё служебное удостоверение. Если вы согласитесь, то будете играть дворянку, возможно, у вас будет небольшая роль со словами.
– Вы узнали во мне актрису?
– Ну конечно, а где вы играете?
– В Ужгородском театре народного творчества. Я занята в «Гамлете», играю Офелию. Все говорят, что очень хороша в этой роли.
– Нет, Гамлета «Ленфильм» уже снял. Гамлет и Офелия убиты, вторая серия пока не предвидится. Но я вижу в вас талант, необходимы пробы.
Тут и Зореслав подоспел.
– Зореслав, меня пригласили на пробы, иди в гостиницу, я скоро буду.
Его попытка присутствовать на пробах была ею пресечена на корню под предлогом таинства процесса.
Наутро я встретил своего приятеля словами: «Ну как декабристка Офелия, пробы, надеюсь, прошли удачно?».
Он криво ухмыльнулся. Мне думается, я убедил сомневающихся: кино является важнейшим из искусств.
Ведро «ракеты»
В России воровали всегда. У всех на слуху фраза: «Воруют, Ваше величество…». Кому принадлежит эта фраза, доподлинно неизвестно, не в этом суть. Дело в том, что это, пожалуй, единственная традиция, строго соблюдаемая и в почившем в бозе СССР, и в новой России. Следуя мудрой поговорке «тащи с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость!», тащили всё: краску и всякие нужные в хозяйстве материалы, как говорили, для дома, для семьи. Мне трудно в ограниченных рамках байки перечислить все виды народного «творчества» в этой сфере. Пожалуй, самое точное определение принадлежит, если я не ошибаюсь, Хазанову: «Это про нас сказал Некрасов – они всё вынесут!». Притом, если цельнотянутое пропивалось, это даже не считалось воровством. А вот если продавец обсчитывал-обвешивал, это да, считалось воровством, так как воровали не у государства, а у конкретного человека. Чтобы не быть обвинённым в очернительстве, приведу несколько, на мой взгляд, ярких примеров. Однажды довелось мне побывать в гараже управляющего строительным трестом. Снаружи это был стандартный кирпичный гараж. В действительности это было сложное, выполненное со знанием и с любовью инженерное сооружение. Его авто въезжало в гараж, пол на тросах опускался на этаж ниже, и машина закрывалась медным листом – он не режется автогеном. На минус первом этаже была мини-мастерская, весьма неплохо оборудованная. На минус втором этаже была комната отдыха, оборудованная телевизором и баром. Ну какой гараж без бара? Ниже находился холодильник с припасами на зиму. Всё это сооружение было отделано голубым кафелем.
Довольно часто воровство прикрывалось производственной необходимостью. Мой коллега и друг – мы вместе работали на БАМе – по приказу своего шефа увёл токарный станок. Дело было так. «ЛенБАМстрой» подарил подшефному рыболоводческому совхозу уникальный станок. Он приехал в порт, где стоял только что разгруженный станок, погрузил его – и был таков. А вот вам пример творческого подхода. Эту историю мне рассказали на Горьковском автозаводе. Водитель гендиректора умыкнул 8 (восемь!) автомобилей ГАЗ-3105. Все они были точной копией авто его начальника. Происходило это до гениальности просто. Володя, погоняло Бешеный, проходил через проходную, держа в руках папку для бумаг. Вежливо здоровался и проходил на завод. Естественно, его никто не проверял. Кто ж себе враг – проверять водителя «самого». Далее происходило следующее. Он проходил на площадку сбыта, находил копию хозяйской машины, прикручивал госномера, которые он пронёс в папке, и уезжал. Подвела его, как обычно, водка. Как-то раз перебрал с друзьями и сболтнул лишнего. А вот случай, на мой взгляд, комичный. Произошёл он с актёром Игорем Дмитриевым. Нет, Игорь Дмитриев ни в чём порочном замечен не был. Я, во всяком случае, ни о чём порочащем его не слышал. Эту историю он рассказал сам. Случилось так, что я в кафе «Ленфильма» оказался за соседним столиком с компанией, в которой находился Дмитриев.
Вот эта подслушанная история в моём пересказе.
Дмитриев возвращался с открытия Петергофских фонтанов. Он не участвовал в этом празднике, иначе его бы отвезли на машине. Итак. Место действия – сквер у привокзальной площади, время действия – 10 часов вечера. Проходя через сквер, он был весь погружён в обдумывание новой роли.
