Джулия Тот - Плохой хороший день (сборник)
Поднявшись на призыв хозяина спрыгнуть вниз, чтобы он не подумал, что она послушалась, а понял – что ей и самой надоело там, наверху, она махнула два раза в воздухе лапкой с выпущенными коготками и спрыгнула вниз..Хозяин что-то еще говорил, но она уже не слушала: было у нее дело поважнее – она вспомнила, что еще не видела себя сегодня в странной штуковине, висящей на стене, в которую можно было увидеть и всю комнату. Штуковина опять заставила ее радостно замурлыкать: она была упитанна, длиная шерсть стояла во все стороны разными цветами, хвост был пушист, вообщем – она была совершенно красива, в отличие от своих уличных подруг, – тощих, с большими головами и ушами, тонкими мышиными хвостами – совершенно непонятного назначения – такими следов не замести.
– Мяу!.. Мяууууу! – услышала она голос хозяина, и, отвернувшись от любимого видения в штуковине, со злостью, в который раз подумала: «одно у подруг моих хорошо в жизни: у них имена, хотя и почти у всех одинаковые, – все – таки хорошие». Подобное возмущение она чувствовала каждый раз, когда ее звали по имени: никак она не могла понять, почему хозяин назвал ее – такую красивую и умную не именем, а мяуканьем, ведь так ее и звали: Мяу.. Расстроившись в очередной раз некрасивости своего имени, она гордо прошла мимо хозяина и улеглась, отвернувшись от него, на огромный пуф, стоящий перед камином.
Закрыв глаза и изображая уставший сон, она грустно размышляла над странностью людей. Сама она не помнила, кто ее выкинул на улицу, и, главное – за что, но слышала много раз, что нашел ее хозяин у себя в саду. Он часто показывал другим людям, набивавшим время от времени его и ее дом и ужасно зачем-то шумевшим, – две странные картинки. На одной была она – как в странной штуковине на стене – красивая, пушистая и очень гордая, на другой было что-то маленькое, на очень длинных худых лапках, и с волосками вместо шерсти. Хозяин говорил, что и это маленькое – она, какой он ее нашел, и что назвал он ее Мяу – потому, что она громко и без перерыва мяукала в саду.
В историю эту она никогда не верила – очень уж странное, длинноногое, маленькое существо было на нее непохоже, да и помнила она свое детство очень хорошо: как прыгала она с разбега на спину хозяина, сидевшего на ступеньках крыльца, и, с удовольствием, впивала маленькие – тогда еще – коготки в его одежду – тогда он, почему-то, на ее игры не злился.. А теперь – стоит выпустить когти или впиться зубами в его одежду или руку – кричит… Странные они – люди..Лениво приоткрыв глаза, она повернула пушистую голову, остужая ее немного от жара камина, оглядела комнату. По правде говоря, хозяев у нее было двое. Вернее, второй была хозяйка. Посмотрев на сидящую на диване женщину, Мяу отвернулась к огню, и, закрыв глаза, продолжила размышления..Хозяйку она не любила совсем… Или почти совсем..Иногда ей самой казалось, что и ее она любит, но – только до тех пор, пока та не начинала сгонять ее со стола или не чистила – уже готовую для нее рыбу – слишком долго, заставляя ее ждать и требовательно мяукать. Единственно– хорошее, за что она могла хозяйку любить – та уговорила хозяина оставить ее спать в доме.
До этого спала Мяу на балконе, где для нее соорудили домик, но он ей не нравился – не было в нем ничего интересного, чем можно было занять себя. Она долго делала вид, что мерзнет и валялась в воде, которую находила после дождя, приходила несчастной и мокрой. Нелюбимая хозяйка жалела ее и все чаще пробовала уговорить хозяина оставлять Мяу спать в доме, – пока тот не сдался. Так она зажила в доме с пианино, жарким камином, странной штуковиной на стене и множеством всего, что можно было погрызть, стащив, погреметь по всему дому, свалить, и, услышав крики, умчаться под кровать и прятаться там долго. Все кошки в округе завидовали ее дому, но, часто не верили, что вещицы, о которых она рассказывала, существуют на свете, а иногда – и вовсе поднимали насмех.
Неожиданно Мяу вспомнила, что и смотреть на себя в странную штуковину на стене научила ее нелюбимая хозяйка, и подумалось ей, что, может быть, – это еще одна причина относиться к женщине получше, не кусать ее так сильно и не царапать, когда та пробует, схватив, убрать с кровати..Странные они – люди… Сами спят на кровати, а ее не оставляют поваляться в ее мягкости и минутки. Ругаются, переносят – если поймают – взяв в охапку, как магазинный кулек – на диван. Мяу поежилась, вспомнив, за что она так не любит хозяйку – на самом деле и зажмурила глаза еще сильнее: никогда ей не понять, почему странная эта женщина думает, что Мяу должна любить, когда ее гладят и начинать мурлыкать, почему так она удивляется, когда на надоедливые поглаживания ее царапают и кусают, ведь сама она, когда Мяу пробует играть с ее волосами лапкой начинает смешно пищать и потом прогоняет ее. Совершенно запутавшись – любит она хозяйку или – больше – не любит, Мяу привстала, потянувшись, размяла лапки, и спинку – выгнув ее полукругом, и, спрыгнув, с теплого пуфа, отправилась к балконной двери. Хозяин тут же вскочил со своего удобного кресла и открыл перед ней тяжелую стеклянную дверь.
Часто, недовольная хозяевами, Мяу думала, что раз так им не нравиться, что она валяется в кровати, прыгает на стол, сидит на пианино и прячет все маленькое и гремящее, что они раскладывают по дому – ушли бы из него сами и оставили ее жить спокойно. Но, каждый раз, когда хозяин подбегал открыть ей дверь, чтобы она вышла на балкон или, наоборот, – вбежала в теплый дом, она решала, что лучше все-таки жить с ними – самой ей не отворить балконную дверь – она пробовала много раз, скребя лапками, но та не поддалась, не засунуть ей самой рыбку в блестящую огромную посудину с водой и не почистить потом. Хозяйка, хоть и чистит рыбу очень медленно и потом не дает ее еще много-много минут, – все-таки кладет ее на смешно звенящие – если их подвигать лапкой – тарелочки, приносит их прямо под нос и Мяу остается только, наконец, начать счастливо урчать и радоваться приятному обеду.
Спускаясь по дереву с балкона, кошка по имени Мяу все еще ворчала о том, что люди слишком странные, но, уже – в который раз, думая при этом – как хорошо, что у нее они есть…
