Наталья Горская - Дендрофобия
Даже если это посчитать мелочью, то никак нельзя отмахнуться от факта, что после валки деревьев стало ни пройти, ни проехать по многим исхоженным стёжкам-дорожкам, которые теперь были загромождены толстыми стволами и ветками поверженных исполинов. Особенно в сумерки появился реальный шанс переломать ноги, так как с освещением улиц у нас тоже как-то… никак.
Мэра стали донимать жалобами. Начальник он был, конечно, не ахти какой. Небольшой. Но из таких, которые бывают в несколько раз бесчувственнее всяких больших начальников. Частенько он ездил по округе послушать, о чём «калякает этот чёртов народец», и как-то услышал:
– Куда бы услали от нас этого древовала? Весь ландшафт изуродовали по его прихоти! Не город стал, а кладбище для деревьев…
– Ах, поговорили бы вы у меня, кабы на дворе тридцать седьмой год был, – обиделся мэр. – До чего же народ пошёл непочтительный. Тут работаешь как пчёлка с утра до ночи, а благодарности никакой!
– А вот в Европе даже использованные спички собирают, наносят на них серу и снова пускают в оборот, – пробовала его «пилить» библиотекарь Марина, но он, как неподатливый граб, плохо поддавался распилке:
– Ну что за приземлённое у вас мышление?! Европейцы мелочны, а у нас душа широкая, поэтому мы не обращаем внимания на такие глупости.
– Для нас и человеческая жизнь – глупость.
– Эх, Маринка, замуж тебе надо, чтобы не сходить с ума из-за всякой ерунды.
– Да с нашими мужиками ещё быстрее свихнёшься, – не сдавалась Марина. – Я видела в Гостином Дворе испанскую мебель из берёзы продают за бешеные деньги – мне даже на один стул трёх зарплат не хватит. У нас берёзы эти и липы под ногами валяются, а мы рассусоливаем о том, почему кругом такая бедность и неустроенность. У них в Испании нет таких лесов как у нас, поэтому и древесина такая дорогая. Может, её вообще из России им везут. А нам не жаль несколько тонн первоклассного материала сгноить или сжечь.
– Господи, и как у нас в стране женщин воспитывают? Они думают о каких-то скучных, сугубо деловых и практических предметах, о социальных проблемах! Фу, как неженственно думать и рассуждать о социальных проблемах. Настоящим мужчинам никогда не понравится женщина, которая думает об утилизации древесины и прочей лабуде.
– Да куда нам до настоящих-то? Нас бы алкаш какой осчастливил кучей детишек в коммуналке его мамы.
В конце концов, Арнольд Тимофеевич обозвал библиотекаршу вековухой, спрятался в свой джип-броневик и укатил восвояси. Он всегда одиноким бабам выговаривал, что их претензии по поводу чего-либо обусловлены одиночеством, которое обозначал непристойным словом. Скажет ему какая-нибудь незамужняя дама, что надо бы отремонтировать крышу, а то в дожди дом заливает до средних этажей, как он тут же присоветует ей найти «ну хоть какого-нибудь дурака, а не вымещать свою озабоченность на окружающих».
В России ещё со времён сексуальной революции сложилось устойчивое мнение, что все проблемы человека связаны с дисгармонией в интимной жизни: фрейдизм крайнего толка, так сказать. Всем почему-то стало казаться, что человеку не так нужны общение, возможность умственного и духовного развития, культурные ценности и обустроенный быт, как нужен ему интим. А без остального он может обойтись, хоть зарплату не плати – её как раз под эту песню вскоре платить перестали. Дескать, этот самый интим может решить как проблему безработицы, так и низкого уровня жизни. И если какой-нибудь работник врывается в кабинет начальника и требует повышения зарплаты, гнев его моментально гасят тем фактом, что он такой злой не оттого, что ему элементарно хочется жрать, а деньги на еду закончились ещё месяц тому назад, а потому, что у него по всей видимости имеют место быть сексуальные проблемы. Любому человеку становится неловко, когда его подозревают в такой несостоятельности, поэтому конфликт сразу затихает. Так что многие в нашем Отечестве стали насильственно улыбаться, чтоб, не дай бог, кто не заподозрил их в подобном конфузе. И многие стали говорить, что им ничего не надо, потому что у них и так всё хорошо в плане личной жизни, не сомлевайтесь.
Наш мэр освоил эту нехитрую технику в совершенстве, и она пришлась ему по вкусу. Если же к нему обращались с требованиями и жалобами замужние женщины, он им советовал заниматься воспитанием своих мужей.
– Я не виноват, что ваши мужики вас не удовлетворяют, – втолковывал он бабам, когда кто-то из них заикался, почему бы нам не заасфальтировать хотя бы одну улицу в городе. – Когда у женщины полная гармония в этом смысле, она не ворчит, как вы, а молчит и улыбается. Вот так: работает молча и улыбается. А если вам не нравится тут жить, если у вас по голой земле без асфальта ноги плохо ходят, то ищите другое место жительства: за Уралом места полно!
Старикам он объяснял их недовольство влиянием магнитных бурь и приближением старческого маразма. Лица мужского пола никогда не обращались к мэру ни с какими вопросами. Им было стыдно беспокоить серьёзного человека разными глупостями и очень не хотелось, чтобы кто-то подумал, что у них есть проблемы интимного характера. Им под забором не так стыдно было валяться, а вопрос с парком им был, мягко выражаясь, по барабану. У них имелись дела поважнее, как в стихотворении Владимира Высоцкого:
У ребят серьёзный разговор —Например, о том, кто пьёт сильнее.У ребят широкий кругозор —От ларька до нашей бакалеи.
Разговор у нас и прям и груб —Две проблемы мы решаем глоткой:Где достать недостающий рупь,И кому потом бежать за водкой.
Поваленные деревья так и лежали до осени. Потом были предприняты попытки их сжечь. Но как это сделать, когда на дворе уже дождливая осень? Да и как можно сжечь столько древесины, которой иной рачительный хозяин мог бы несколько зим отапливать дом? Жители частных домов ещё летом пытались что-то растащить по хозяйствам, но вручную это сделать было невозможно, а грузового транспорта ни у кого не было. Да и не подогнать транспорт по такому бурелому. Две старушки присмотрели себе брёвнышко, попытались дотащить его к своим домикам, в результате чего у одной поднялось давление, у другой что-то внутри опустилось. Другие граждане тоже впустую провозились с бесценными ресурсами, как муравьи с неподъёмными для муравьиной силы спичками, надорвали животы. Отпилили, что смогли, но, в конце концов, махнули рукой и разбрелись кто куда.
* * *Пришла весна, а весной у нас, как известно, начинаются субботники. Дело в том, что весна приносит в наши края не только тепло и солнце, но и открывает горы хлама и мусора – этих вечных спутников человеческой безалаберности, апатии и полного отсутствия культуры общежития. Субботник – это по-русски наивная и тщетная попытка убрать весь накопившийся за год мусор в один день. В последние годы власть поняла-таки, что нереально убрать годовой осадок отходов за один день и теперь стала объявлять месячники борьбы за чистоту на наших улицах. Не знаю, есть ли в других странах субботники, но помню, как на какой-то радиостанции проводили популярный нынче розыгрыш граждан: им звонили и предлагали срочно явиться на субботник. И вот нарвались на какого-то итальянца, который приехал в Петербург по своим делам. Ведущие розыгрыша потом были не рады, что ему позвонили. Итальянец был в шоке, когда узнал, что в России – стране великой литературы и науки – порядок на улицах наводят раз в году! Он кричал со свойственной итальянцам экспрессивностью, что надо срочно довести до сведения властей, чтобы они непременно организовали ежедневную уборку улиц, как это делают в его родной Италии и во всех нормальных странах. Ещё он сообщил, что в Европе и Америке труд уборщиков и дворников хорошо оплачивается, что есть города, которые ежедневно с ног до головы моют чуть ли не шампунем. Под конец он дрожащим голосом спросил, всё ли правильно понял, а то он как-никак иностранец. Ведущие с хохотом бросили трубку. Видимо, субботник – это такое мероприятие, которого нет ни у кого, кроме нас. Додуматься навести порядок раз в году могли только в нашей стране. Это напоминает анекдот про ад. В капиталистическом аду всем грешникам каждый день забивают по гвоздю в зад, а в советском то гвоздей нет, то молоток кто-то «скоммуниздил», то слуга ада, поставленный этим делом ведать, в упитии где-то валяется. Но в конце декады каждый получает-таки свои десять гвоздей в задницу за один подход.
Бытует устойчивое мнение, что русские люди любят жить и работать в аварийном режиме, когда пятилетку – за три года, в конце сессии перед самым экзаменом полугодовые знания усваиваем за неделю, годовые «запасы» мусора убираем за пару дней. Мы, мол, долго запрягаем, зато быстро ездим. Я с этим не согласна. Русским людям такую модель поведения навязала многовековая тупость, которая крепко засела у руководства. Того самого руководства, у которого то молотка нет, когда надо, то гвоздей не допросишься, то вообще руки ни до чего не доходят, так как надо срочно помогать «дружественному народу» далёкого Гондураса или Парагвая.