Анастасия Акулова - Я – стихия

– Поешь, – холодный голос вырвал меня из размышлений, – К приезду хозяина ты должна быть здоровой, а не трупом. Вот, я принесла тебе книги и шитьё.

Новая информация как-то медленно доходила до меня, застрявшей в каком-то странном и не самом приятном полусне. Но когда в поле зрения появились небрежно брошенные рядом со мной потрёпанные фолианты, пяльцы, нитки и пара иголок, счастью моему не было предела. Вот уж никогда не думала, что буду когда-нибудь так радоваться подобным мелочам.

Едва захлопнулась дверь, руки жадно потянулись к книгам. Схватив с подноса большое яблоко и первый попавшийся фолиант, я впервые за эти два дня улыбнулась. Забыться хотелось больше всего на свете.

На внушительной книге было выгравировано красивыми золотыми буквами слово «История». Благо, моя мама, знахарка, была почти единственной женщиной в деревне, обученной элементарной грамоте, потому и меня обучила. Читаю и пишу я плохо, так как книг у нас было очень мало в дальнем захолустье, да и стоили они дорого. Историю Тарранта я знаю лишь из маминых уст, отрывками.

…Книга оказалась действительно захватывающей. Жизнь бывает гораздо более непредсказуемой, чем любой приключенческий роман. Я взахлёб «проглатывала» страницы и главы, повествующие о Тарранте со времён его основания. Битвы, цели, указы, перевороты, взлёты и падения, победы и поражения – всё как на ладони. Не знаю, сколько времени я читала, пока взгляд не зацепился за один абзац:

«Короли и императоры мира всегда отчаянно цеплялись за власть, не понимая, что являются лишь марионетками в руках сильных магов. Легенды гласят, что наиболее могущественные из них умели управлять волей и разумом обычных людей, и, хоть фактических подтверждений тому нет, история тоже склонна предполагать, что это правда. Магов никогда не было сильно много, и каждый из них с рождения был обречён на успех. Знак звезды, с которым они рождались, будто бы был для каждого из них своей собственной звездой удачи. Но, помимо них, были и другие маги, чья сущность ещё более таинственна. Дети, рождённые со знаком дракона – символом, цвет которого обозначает стихию. В быту они были почти совсем как обычные люди, но в умелых руках становились сильным оружием. Их называли стихийниками, и они управляли природой. Во времена, когда люди обожествляли силы природы, боясь их – они управляли ими!.. Впервые использовал их в качестве оружия король Август, третий в династии Тейнгран, в войне против Кэрбона, империи, находившейся тогда в расцвете своего могущества. Желая заполучить в свои владения богатые и плодоносные, обширные территории соседнего государства, сломить его, Август I Тейнгран приказал своему придворному магу, Шиану Норнт, известному как один из сильнейших магов того времени, изобрести заклинание, способное дать королю Августу власть над волей всех магов мира, якобы для того, чтобы те не пользовались своей силой во зло. Тот ни отличался ни умом, ни дальновидностью, посему выполнил приказ, и Август получил то, что хотел. Разразилась война, какой ещё не видывал мир… От великой империи Кэрбон остались лишь немногие упоминания. Никто не знает точно, почему всё это закончилось, но после внезапной смерти Августа сила магов начала угасать, пока спустя чуть более шестидесяти лет не угасла совсем. Последний маг, лично обладающий слабеньким даром, был зафиксирован при Фредерике I Виноуре, основателе династии Виноуров, которая продолжается и по сей день, тоесть было то около пятисот лет назад. Некоторые предполагают, что это случилось из-за того, что заклинание связывало силу и волю магов с королём Августом, потому с его смертью умерла и магия в людях. Как бы то ни было, маги, помимо наших многоуважаемых артефактников, остались в далёком прошлом, легендой, в которую, быть может, не стоит даже верить».

Пока читала – по телу то и дело пробегала неприятная дрожь. Неужели то, что существовало веками, может разрушиться в один миг по чьей-то прихоти или глупости? Впрочем, ничего и не разрушилось – я тому доказательство. А вот теперь возвращаюсь к тому, с чего начинала: почему именно я?

Глава 5

Есть рабство до сих пор одно —Пленен страстями слабый человек.Нет силы воли сбросить их ярмо,И от себя не убежишь во век.

Что проку в силе, если лень уж встать,К чему талант, коль скупо вдохновенье.И ум зачем, когда грызут сомненья…И не работать хочется, а спать,

Иль есть, или потакать привычкам…Мечтать, в иллюзиях купаясь день и ночь,Жизнь проживать впустую, по привычке,И знать, что раб. Но гнать те мысли прочь.

А кто-то слаб с рождения и, в общем,Талантами не слишком наделен.Но знает он, что если что захочет —Он будет выше всех превознесен.

Власть над собой – вот истинность величья.Когда ты к цели сквозь огонь идешь.Когда желанья, страхи безразличны.И слабости свои тебе ни в грош.

Ты можешь все. Тебе весь мир подвластен.Ты как колосс над теми, кто застыл.Идешь вперед. А тех, кто не согласенТы победишь – себя же победил.

Пеллос по праву считается одной из красивейших стран мира. Здесь едва ли не круглый год цветут сады, ароматы которых кружат голову, журчат ручьи и фонтаны, шумят леса и всюду, куда ни глянь, растут яблоки и персики. Белокаменные дворцы, украшенные множеством драгоценностей, золотом и самоцветами, поражают взор, и многие люди в этой зажиточной процветающей стране живут богато. И назвать бы это государство раем на земле, если бы не другая сторона монеты. Нравы на Пеллосе, стране-острове, были уж очень круты а подчас и жестоки. Женщины там где-то на уровне красивой безделушки, с тем лишь бонусом, что наследников рожают, сидят в четырёх стенах почти всю свою жизнь. Влиятельным лицам позволяются гаремы. За власть там идёт скрытая, но ожесточённая борьба, везде – начиная с любого богатого дома и заканчивая государством в целом. Каждого пеллосца с юных лет обучают владеть саблей, джигитовке, стрельбе из лука и разным видам единоборств. Постоянные изнурительные тренировки, которыми там грех пренебречь, превратили пеллосцев в одну из самых страшных и мощных армий мира. Для большинства из них существует только один закон – воля императора. А ещё там очень любят бить в спину. Возможно именно эта непрекращающаяся острота жизни везде и всюду на Пеллосе и ореол тайны, окружающей его, так тянет туда людей отовсюду.

Столица Пеллоса, Улманэ, с высоты птичьего полёта более всего напоминает россыпь белых как снег, камней. Именно этот цвет преобладал в постройках, делая их величественными но уж очень однообразными, и от того даже несколько унылыми. Тут и там на дорогах разместились множество мелких торговых лавочек, у которых торговцы, устало почёсывая пивное брюшко, день и ночь безустанно расписывали прелести своего товара проходящего мимо люда и опытным взглядом безошибочно определяя потенциальных покупателей.

Близ главной реки города, Риа, что означает «дарующая жизнь», находился главный дворец династии Шиин. В отличие от правящей династии своего соседа, Тарранта, Династия Шиин с начала своего главенства над страной живёт именно в этом дворце. Его не раз ремонтировали, но в общем и целом он остался таким же, как и девятьсот лет назад, когда только-только завершилась его постройка – величественным, красивым, разукрашенным, немного приторным и аляповатым, но всё же прекрасным и пропитанным каким-то неизведанным духом таинственности и сказки.

Комнаты верховного мага Пеллоса, Махмуда Кара («чёрный, тёмный») занимали всё правое крыло огромного императорского дворца. В одной из них – той, что открывала вид на реку – он особенно любил продумывать ходы и повелевать жизнями людей.

Молодой, вспыльчивый и глуповатый император Юстиан, получивший власть от отца, которого убил его же брат, даже не пытался лезть в дела политики, с лёгким сердцем свалив их на придворного мага, который только того и ждал. Молодой император остался жив и занял трон лишь потому, что так пожелал Махмуд, поставивший на слабенькую лошадку чтобы самому стать сильным. Затея удалась, и, оставив Юстиана Шиина безвылазно пропадать в гареме, правил за него, что было ясно понятно каждому дураку – хотя обсуждать это не решался никто. Страна расцветала, и этого было достаточно людям, чтобы не говорить лишнего. И мало кто из них даже предполагал, что богатство их государства наживается за счёт других стран. Впрочем, даже если бы знали, навряд ли кого-то это волновало бы.