Маша Трауб - Шушана, Жужуна и другие родственники
– Хорошо, хорошо, ты сейчас ее вылечи, а в следующий раз я врача вызову!
Ирма заходила в квартиру и наблюдала, как Шушана удобно разлеглась на полу в красивой позе. Ирма мочила полотенце и обтирала умирающей лоб.
– Шушана, хватит уже. Надоел твой спектакль. Если не прекратишь, я в следующий раз тебя задушу. Клянусь! – шептала Ирма, чтобы Ика не слышал.
– Ах, я такая больная, мне так плохо! – Шушана уверенной хваткой держала за руку мужа.
Приступы мигрени случались все чаще. Однажды Ика позвонил Ирме ночью. Шушана, как он объяснил, лежит на полу и говорит, что умирает. Вот прямо сейчас умирает. У Ирмы как раз накануне разыгрался радикулит, да так, что ни сесть, ни встать. Даже с работы пришлось отпроситься.
– Ика, она не умрет, вот чем хочешь поклянусь, не умрет она. От моей руки умрет, но не от своей головы, – ответила Ирма. – Можно я утром приду?
– Нет! – воскликнул Ика. – Она сейчас умирает! Вот! Даже дышать перестала! Ирма, что делать? Как я без нее жить буду?
– Очень хорошо ты будешь без нее жить! Счастливо будешь жить. И твои родственники будут радоваться! Праздник устроят.
– Что ты такое говоришь? Я не понимаю! Не хочешь Шушану спасать, меня спаси! – взмолился Ика.
Ирма, тяжело вздохнув, кое-как сползла с дивана, проклиная и себя, и Шушану, и Ику заодно, и поднялась к соседке. Ика в это время позвонил не только родственникам, но и Нине, которая тоже попросила разрешения прийти утром.
– Она сейчас умирает! – прокричал Ика, и Нине тоже пришлось идти к соседке.
С Ирмой они встретились на лестничной площадке.
– Если она не умрет, я ее сама убью. Нет, сначала оторву ей голову, а потом задушу! – пообещала Ирма.
– Ты сама ей этот диагноз предложила, – напомнила Нина, которая тоже мечтала вернуться в кровать и уснуть.
– Нет, я ее не убью, я ее отравлю. Пусть помучается перед смертью, – заявила Ирма.
Шушана лежала на полу и делала вид, что не может дышать. Ирма попыталась наклониться, но радикулит напомнил о себе прострелом в поясницу.
– Ой, – ахнула соседка и схватилась за спину. – Что ты лежишь на полу? – закричала она Шушане. – Ты на кровати умирать не можешь? Быстро ложись на кровать и там умирай! Не могу я к тебе наклоняться!
Шушана немедленно прекратила умирать, бодро подскочила и перебралась на кровать. Ирма плюхнула ей на лоб мокрое полотенце, даже не отжав его, и пошла домой. Нина тоже хотела уйти, но Шушана ее остановила.
– Нина, ты меня тоже бросаешь? Как Ирма так могла сделать? Как она себя повела? Ты видела? – Шушана была так возмущена, что забыла про умирание. – Она не вошла в мое положение! Больше ей слова не скажу! – объявила она, повернулась к стене и немедленно уснула. Даже подхрапывала. Нина пошла домой.
Утром она пришла к Ирме спросить про радикулит.
– Она нас замучает своими мигренями! – пожаловалась Ирма, – надо что-то делать, у меня уже никаких сил не осталось! Если она еще раз мне про свою голову скажет, у меня мигрень начнется!
– А что делать? Вчера она заявила, что слова тебе не скажет, так обиделась. Мне кажется, она уже сама поверила в свой диагноз. Психосоматика, – ответила Нина.
– Да, очень похоже, – согласилась Ирма.
– Надо ей новый диагноз придумать, чтобы она про старый забыла.
– Это ты правильно говоришь! Знаешь что? Ты ей скажи, что у вас в Москве есть верное средство от мигреней! – хихикнула Ирма. – Мужчина называется. Скажи, что все звезды так лечатся! Скажи, что ее Ика должен лечить!
– Сама ей скажи! – расхохоталась Нина. – И заодно Ике.
– Если я ей скажу, она не поверит, а если ты скажешь, что это самое модное лечение, то точно поверит. И будет Ику мучить, а не нас. Ику жалко, но если он хочет быть ослом, то я из него коня не смогу сделать! Слушай меня. Ты скажешь Шушане между делом, что ее мигрени из-за того, что у нее мало личной жизни! Нужно больше! Намекни, ты это умеешь.
– Как я это скажу? У меня язык не повернется!
– А меня тебе не жалко? Я бы сама сказала, но она же со мной не разговаривает! Бог услышал мои молитвы – хоть радикулит спокойно вылечу. Ну что тебе, сложно? Всем хорошо будет – и мне, и тебе, и Шушане. Ике, наверное, тоже хорошо будет, чтоб он был здоров! – хохотала Ирма.
– Ей очень повезло с Икой, – заметила Нина.
– Это ей с Жужуной повезло, – ответила Ирма. – Я знаю, что ты не любишь сплетничать, но я сейчас сплетничать начну. Когда я говорю, у меня спина меньше болит.
На Шушану, как рассказала Ирма, в молодости никто не смотрел, родители приданое богатое собрали – и то никто не зарился.
– Она же страшная была, как лягушка, – маленькая, кругленькая, глаза навыкате. Только Шушана считала себя красавицей. А ноги? Ты видела ее ноги? У нее такие толстые щиколотки, что за нее в два раза больше нужно было денег дать! Никто уже и не ждал, что она мужа найдет, родители к Жужуне обратились. Она им Ику и нашла. Жужуне столько гонорара заплатили, что я за такие деньги им бы пятерых женихов нашла! Где его глаза были тогда? Но он как увидел Шушану, так сразу влюбился. А когда за ее толстые щиколотки еще и приданое хорошее пообещали, так Ика плясал от радости, своему счастью не верил. Родители Шушаны и Жужуна тоже не верили, что с первой попытки жених нашелся, и до последнего боялись, как бы Ика не прозрел и передумал жениться. А на него как помутнение нашло. Я думаю, ему Жужуна приворот устроила, гипноз. Чтобы он ничего не соображал. Когда нашу Шушаночку родственники жениха увидели, так у них такой культурный шок случился, что они замолчали. Онемели от ужаса. Шушана же что думает, то и говорит. Родственники Ики тогда решили, что невеста ему что-то подсыпала. Ты знаешь, что Шушана хмели-сунели в пирог кладет? Ну что за женщина? Кто кладет в пирог сунели? Правильно говорят ее золовки – пусть она до конца жизни ест еду, которую сама готовит! Если она будет предлагать тебе хинкали, сразу отказывайся. Я один раз ела, так чуть не умерла потом. Слушай, а Ика ест и не жалуется.
Ика у Шушаны первый и последний мужчина! Она этим гордится и всем рассказывает! Так вот ты ей скажи, что у нее голова должна болеть по другому поводу – что ей своего Ику сравнить не с кем! Ох, как у нее голова заболит! Она Ику замучает! Да еще на сторону начнет поглядывать. Нам хоть будет о чем посплетничать. Так ей и скажи – мужчина ей от головы нужен!
– Шушана добрая и искренняя, поэтому ее Ика и полюбил, – сказала Нина, – она легкая, это ведь важно для семейной жизни.
– Да, с нее как с гуся вода! – подтвердила Ирма. – Пригласит в дом, а унитаз не чищен, полы не мыты. Ну и что? Пирог закажет в ресторане, сама руки мукой испачкает для виду и ходит гордая. Я одного не могу понять, как она Ику на свою сторону перетянула? Так, что он ни братьев родных, ни жен их не слушает? Вот ты мне скажи, она такая умная, что все так подстроила, или такая дура, что ей все на голову валится?
– Какая разница? У нее двое сыновей. И семья настоящая.
– Так ты ей скажешь или мы так и будем к ней по ночам бегать?
– Скажу. А как вы помиритесь?
– Я тебя умоляю. Она уже завтра позвонит! Хоть бы послезавтра позвонила, я бы еще один день спокойно прожила.
Нина передала Шушане верный рецепт для лечения мигрени. От столичных звезд, так сказать. Шушана сначала была в восторге, а потом начала нервничать. Она звонила Нине на работу и спрашивала, нужен ли ей любовник по медицинским показаниям или достаточно Ики? А если любовник, то это же лучше подействует? И можно ли в этом случае поставить Ику в известность или не стоит? Ведь тогда же получается, что это не измена, – или все-таки измена? А родственникам нужно говорить? А как найти любовника? Где их ищут? Или по знакомым искать? Нужно ли предупреждать, что любовник нужен исключительно для лечения тяжелой болезни, или не нужно? А сколько берут такие люди?
Нина не хотела смеяться над подругой, но втайне была даже рада – Шушана перестала лежать на полу. Нина ответственно заявила, что от мигреней лучше всего помогает законный муж, и все закончилось очень даже хорошо. Так хорошо, что даже Ирма не ожидала. Шушана воспылала страстью к собственному мужу и стала просить Нину, чтобы та отвела мальчиков в школу. Она встать не могла после бурной ночи. Ика тоже был счастлив и с новой, прямо-таки невиданной страстью защищал жену от нападок своих родственников. Золовки немедленно решили, что Шушана подсыпала мужу новую порцию приворотного зелья…
Шушана, перестав болеть головой, вдруг с энтузиазмом занялась воспитанием сыновей. Старшего она определила на музыку.
– Ика так играл на гитаре… – мечтательно закатывала она глаза. – Пусть Тенгиз тоже играет. Тогда он встретит женщину, похожую на меня, а не на его теток. Эти сплетницы не ценят искусство. У Тенгиза такой слух! Он слышит, как муха летит. Пусть ходит к Русико. Очень удобно – в соседний подъезд.
Тенгиз, который и вправду любил убивать мух и отрывать им крылья и лапки, совершенно не собирался заниматься гитарой. Слуха у него никогда не было, и вряд ли он мог бы развиться. Русико – учительница музыки – ни за что в жизни не сказала бы Шушане правду, что Тенгиз гудит на одной ноте и мучает ее любимую кошку. Даже кошка кричала в такт, когда мальчик дергал ее за хвост. Но Шушана могла убить не то что за плохое слово в адрес сына, но даже за недобрый взгляд, брошенный в его сторону. Матерью она была остервенелой, истеричной и могла порубить на мелкие кусочки, как кусок телятины на оджахури, любого, кто посмел бы сказать, что у ее сына нет слуха.
