Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Нам Господь помогает, – по-своему отреагировала Лариса, не отрывая взгляда от куска конского мяса, от которого исходил аромат, наполнявший комнату запахом жизни.
Как по команде, проснулись Катя и Андрей.
– Неужели мы это будем есть? – не веря своим глазам, спросил Андрейка.
– Еще как будем! – радостно поддакнула Катя.
Настина мать разрезала кусок мяса на четыре, три из которых, бережно завернув в тряпицу, положила в картонный ящик за окном, а четвертый опустила в кастрюлю, наполнив ее талой водой.
– Будем жить, детки, – улыбаясь, обратилась к своей семье Лариса.Петраков настоял, чтобы его выписали шестого января, под Рождество. Рана еще давала о себе знать, но уже не мешала ни передвигаться, ни действовать руками. Напоминанием о перенесенном тифе остался чуть отросший ежик на голове, который, впрочем, носило полгорода в связи с отсутствием условий для поддержания гигиены.
Алексей Матвеевич испытывал огромную тревогу за свою семью, о которой знал только со слов Солудева, побывавшего у него перед самым тифозным карантином.
После дневного осмотра медсестра с центрального поста сообщила ему по секрету, что сегодня его навестят с работы, и Петраков знал наверняка, что придет Виктор. И действительно, после обеда в накинутом на плечи медицинском халате в палату ввалился еще больше похудевший Солудев.
– Может, хватит дурака валять, товарищ майор? – по-свойски обратился он к Петракову. – Складывается впечатление, что тебе тут понравилось.
– Завтра, Витек, наконец выхожу, – смутился Алексей, не привыкший к новому званию.
– Давно пора, – обрадовался Солудев. – Только вчера о тебе с Огурцовым говорили, старик ждет не дождется, когда ты появишься. К тому же у нас произошли огромные сдвиги по твоему делу.
– Ну, давай, излагай побыстрей, – усевшись на кровати и усадив посетителя рядом, заинтригованно потребовал Петраков.
– Самое главное, чего ты еще не знаешь, это, пожалуй, то, что нашего с тобой знакомого, товарища Соскова, кажется сожрали собственные подельники, которые вместе с ним организовали хищение продуктов с Бадаевских складов.
– Их установили? – оживился выздоравливающий.
– Лица оказались известные. Главарем был вор по кличке Дед, кроме него в банду входили небезызвестный уголовник Федуля и ряд других преступников. Среди них одна дама, которая, по нашим соображениям, и представилась нам прислугой первого начальника складов, Павлухова.
– А, наверное, та полненькая женщина, которая после преступления пропала в неизвестном направлении? – включился в работу Петраков.
– Да, к гадалке можно не ходить, – подтвердил Солудев, радуясь реакции коллеги.
– Что ж, завтра зайду домой, а затем на работу, – подытожил Алексей.
– Жалко только, что вчера в Крестах повесился наш главный свидетель, – после хороших новостей перешел к проблемам Солудев.
– Кто такой? – поинтересовался его коллега.
– Некий Артем Выкин по кличке Шкет, который как раз и сдал всю банду. Очень не вовремя это случилось, у нас как раз появился новый арестант, который был связан с бандой, и я хотел провести им очную ставку.
– А его как удалось взять? – подивился обилию сюрпризов Петраков.
– Сам явился, – поморщился капитан. – Он вообще какой-то странный – пришел с повинной и просит за какого-то попа.
– Как зовут? – не смог сдержать удивления Петраков.
– Иван Иванович Зарецкий, кличка Цыган.
– Что-то знакомое… – нахмурился Петраков, силясь вспомнить, где слышал это имя.
– Вот завтра и увидишь его, если тебе интересно, – похлопал друга по плечу Солудев.
После ухода коллеги Петраков стал собирать свои пожитки, готовясь к завтрашней выписке. За последнее время он скопил приличный запас хлеба, который откладывал по куску каждый день. Кроме того, Алексей должен был еще получить продуктовое довольствие на один день, так что и вместе с сухим пайком гостинец станет для его семьи существенным продуктовым подспорьем. Вечером он пораньше лег спать, рассчитывая, что завтрашний день наступит быстрее, если быстрее заснуть. Однако в голове продолжало крутиться имя странного вора, о котором рассказал ему Солудев.
«Иван Зарецкий… Кто же мне говорил про этого человека?» – продолжался теряться в догадках Петраков.
Усталость взяла свое, и Алексей заснул. Ночью ему приснился кошмар.
…Вот он вместе с домашними собирает валежник для печки. Вся семья была в сборе, даже покойный отец Матвей Порфириевич присутствовал и не уступал сыну, увязав большую кипу толстых сучьев. Вдруг Алексей Петраков почувствовал опасность и услышал волчий вой.
– Все ко мне! – скомандовал он, доставая револьвер.
Вокруг него собрались испуганные дети и жена.
– А где мать и сестра? – задал вопрос Ларисе Петраков, понимая, что отец его уже мертв.
– Она с Матвеем Порфириевичем, не волнуйся, – стала успокаивать жена, приблизив неестественно белое лицо.
– Что с твоим лицом? – удивился муж.
– Пустяки, я его немного отморозила, – улыбнулась жена, – надо просто натереть его снегом.
Она стала натирать лицо снегом, но вместо ожидаемого эффекта с лица стала сходить кожа, собираясь лоскутами под ее руками и оголяя кровавую рану.
– Остановись! – закричал Петраков… и проснулся.
Несмотря на холод в палате, он почувствовал, что по спине у него сбегает тоненькой струйкой холодный пот. Вскочив на кровати, Алексей перекрестился и, оглядевшись, увидел, что остальные раненые спят. За окном только начинало светать. Петраков еле дождался прихода персонала госпиталя, чтобы оформить документы и получить свою одежду. Даже не стал ждать завхоза, чтобы получить сухой паек за сегодняшний день. Выскочив из госпиталя, он пошел, а точнее – почти побежал по новому адресу, где после пожара разместилась его семья. Только возле самого дома, когда он его увидел без видимых повреждений, с торчащими из окон трубами «буржуек», попыхивающими сизым дымком, волнение его понемногу улеглось. Однако у двери квартиры сердце его снова заколотилось. Зная, что электричества нет, он стал стучать, сначала негромко, потом все сильнее. Наконец створки открыла пожилая женщина.
– Вам кого? – подозрительно посмотрела она на мужчину в форме капитана.
– Петраковы здесь живут? – не дожидаясь ответа, шагнул в коридор Алексей.
– А вы кто будете? – не отставала от него женщина, пытаясь забежать вперед и загородить путь неизвестному.
– Я майор Петраков, – запоздало представился офицер, – здесь живет моя семья.
– Так бы и сказали! – разозлилась женщина, хотя было видно, что нервное напряжение у нее сразу спало. – Вторая дверь направо. Майор… Будто я в знаков различия не понимаю! – насмешливо, но с добрым выражением лица проводила она взглядом мужчину, который постучал, в указанную ею дверь.Просыпаться никак не хотелось. Впервые за многие дни Анастасия и все остальные легли, наевшись по-настоящему. Сон был крепким, но и стук усиливался, становясь нестерпимым. Девушка услышала, как ее мать встала с кровати и пошла открывать дверь.
– Леша! – услышала она голос матери, и сон моментально сдуло.
– Папа! – подпрыгнула на кровати девушка, разбудив Катю и Андрея.
Она бросилась к отцу, который уже был в объятьях ее матери, и также охватила его шею, поцеловав в небритую щеку. Через мгновение и младший брат попытался найти в клубке объятий свое место. Только Катя осталась сидеть на кровати, не по-детски грустно улыбаясь. Словно эта встреча чем-то острым ужалила ее маленькое сердце, напомнив об отсутствующих родителях.
– Ну, как вы тут без меня живете? – всматриваясь в родные исхудавшие лица, поинтересовался Петраков, переведя затем взгляд на скудную обстановку комнаты.
– Да нормально, как и все, – утирая слезы радости, бодро ответила Лариса.
– Вчера бульон мясной с мясом ели, – похвасталась дяде племянница.
– А где Славка, мама, сестра? – поинтересовался Алексей.
Наступило неловкое молчание.
– Слава на работе, – начала трудный разговор Лариса, – он на казарменном положении, сейчас все остаются ночевать на предприятии.
– А мама не приходит уже давно, – пожаловалась ему Катя, на глаза которой набежали слезинки.
– Как не приходит? – посмотрел на жену Петраков.
– Папа, это еще не все, – заговорила Настя, понимая, как тяжело матери рассказать про смерть Анны Ефимовны.
Алексей Петраков снял вещмешок и присел на единственный стул.
– Что-то с бабушкой? – с болью в глазах посмотрел он на дочь.
Той стало до слез жалко отца, и она прильнула к его груди, тихо всхлипывая.
– Умерла твоя мама, – с трудом разомкнула губы Лариса, – не уберегли мы ее.
Глава семьи тяжело вздохнул, потом достал папиросу, закурил.
– Когда? – сделав несколько затяжек, справился с первым шоком мужчина. – Где похоронили, с отцом?
– Нет, у нас не было средств ни на гроб, ни на машину, – виновато призналась Лариса, – нам Виктор Солудев помог, организовал похороны по линии комиссариата.
