Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Ладно, пойдемте к вам, товарищ, я не хочу, чтобы ваша женщина осталась недовольной, – согласился мужчина, довольный удачной сделкой.
– Уж как обрадуется моя Зинулечка, сами увидите… – зловеще произнес бывший оперный певец, почувствовав приступ голода.Виктор Солудев перечитывал материалы объединенного уголовного дела о хищении продовольствия с Бадаевских складов и убийстве трех человек. Вечером ему предстояло доложить руководству о результатах мероприятий по поиску установленных преступников, но докладывать было практически нечего. После ареста Артема Выкина по кличке Шкет прошло уже много времени, но Нецецкого и членов его банды задержать не удалось. Впрочем, многолетний опыт подсказывал оперативнику, что бандиты все равно как-нибудь проявят себя, иначе просто умрут с голода. Кроме того, он был убежден, что тело одного из организаторов преступления, Соскова, его подельники употребили в пищу. А значит, вкусившие человеческого мяса вновь выйдут на охоту.
Он перечитал сводки по городу о пропавших за последние дни гражданах и насчитал таковых около пятидесяти человек. Капитан понимал, что подавляющее большинство из них умерли от недоедания, потому и не вышли на работу (заявителями чаще всего выступали отделы кадров предприятий города), но составил список пропавших и направил сотрудников для его проверки. Причем уделял повышенное внимание тем пропавшим, кто в день исчезновения ходил на рынки и в деревню для обмена продуктов. Солудев считал, что члены банды так или иначе связаны с рынками, если не сами по себе, то через своих шестерок.
Его размышления прервал звонок – дежурный по управлению сообщил, что пришел с повинной некий гражданин, которого нужно опросить.
– Что, больше некому им заняться? – раздраженно бросил в трубку Солудев, хотя понимал, что сейчас является дежурным оперативником и обязан разбираться в таких случаях.
Через десять минут в дверь кабинета постучал милиционер и завел мужчину лет тридцати, по выражению лица которого сразу стало ясно, что в милиции он не первый раз.
– Гражданин Зарецкий доставлен, – доложил старшина.
– Можете идти, – распорядился оперативник, кивком головы показывая доставленному гражданину на стул.
Цыган спокойно, словно в музее, осмотрел обстановку кабинета. Описав круг, его взгляд остановился на оперативнике.
– Итак, гражданин Зарецкий, – приступил к делу капитан. – Вы, как мне доложили, пришли в управление, чтобы добровольно признаться в совершении преступления.
– Да, гражданин начальник, – кивнул в знак согласия Цыган.
– Судим ранее? – моментально отреагировал на его интонацию Солудев.
– Дважды. Последний раз освободился перед самым началом войны, – признался Зарецкий, зная, что это все равно будет установлено.
– За что сидел? – уточнил Солудев.
– Квартирку взял по глупости, – пояснил доставленный.
– Ну а сейчас в чем признаться решил? – перешел к основной теме Солудев, удивленный тем, что опытный уголовник решился прийти с повинной.
– В краже, гражданин начальник. Только у меня к вам одна просьба.
– Какие еще могут быть просьбы? – недовольно поморщился капитан. – Явился с повинной, так говори живей.
– Я пришел добровольно только потому, что вместо меня арестовали невиновного человека, – не обращая внимания на его реакцию, стал излагать Цыган.
– И чего же ты от меня хочешь?
– Чтобы его отпустили, – объяснил Ванька.
– Кого же вместо тебя арестовали? – усмехнулся капитан, полагая, что он хочет по каким-то причинам «отмазать» подельника.
– Священника из Волковой деревни, отца Амвросия, – сообщил Зарецкий.
– Священника? – снова удивился Солудев, не понимая, каким образом могла произойти подобная ошибка и почему преступник решил помочь святому отцу.
– И как же могло такое получиться? – заинтересовался оперативник.
– Дай слово, что отпустишь невиновного, – продолжал настаивать Зарецкий.
– Ничего обещать я тебе не буду, слишком велика честь, чтобы я тебе, вору, слово свое давал, – отрезал Солудев. – Решу, после того как услышу от тебя правду.
– Так я могу и не сказать ничего, – ощетинился уголовник. – Может, я вообще пошутил. И никаких преступлений не совершал.
– Ты чего изгаляешься, гнида? – прорвало Солудева. – Давно кровью не харкал?
– Давно, с момента прошлого ареста, – прямо глядя в глаза оперативнику, твердо произнес Зарецкий.
– Конвой! – крикнул Солудев, понимая, что этот парень не сдастся. И приказал вошедшему милиционеру: – В камеру его, пусть немного подумает.
– За что, гражданин начальник? – усмехнулся Зарецкий. – В чем я обвиняюсь?
– В даче ложных показаний, – сказал первое, что пришло в голову, оперативник.Когда странного уголовника увели, Солудев задумался. С одной стороны, такое неадекватное поведение могло говорить о не вполне здравом рассудке этого человека, но с другой стороны, он понимал: рисковать жизнью, беря на себя чужую вину, в условиях военного времени никто бы не стал.
– Товарищ капитан, а что делать с арестованным? – поинтересовался вошедший в кабинет старшина милиции. – Его в общую камеру или на спецобработку?
«На спецобработку» означало поместить арестованного в одиночную камеру, подготовленную для выбивания показаний.
– Нет, пока в общую, – распорядился Солудев.
Для начала он запросил в дежурной части всю информацию на арестованного, в том числе на его судимости и связи, а также велел снять с него отпечатки пальцев и проверить их на причастность к многочисленным нераскрытым преступлениям в городе. Следом потребовал информацию об аресте священника, о котором говорил задержанный. Не прошло и пяти минут, как ему сообщили, что священник Волковой церкви отец Амвросий, в миру Илья Игоревич Веселовский, был арестован утром по обвинению в хищении продовольствия, которое затем отпускал прихожанам. Он числился за отделом госбезопасности, и для того, чтобы получить недостающую информацию, Солудев созвонился с лейтенантом Скворцовым, который был старшим при аресте священника. Через полчаса тот, заинтересованный появившимся ходатаем, пришел в его кабинет. Причем с порога потребовал передать задержанного для дальнейшего разбирательства в их отдел.
– Да не вопрос, – не стал возражать Солудев. – Только сначала расскажи, в чем там дело. Уж больно редкий случай.
– Да что рассказывать? – закурил Скворцов. – Старорежимный священник, наверняка в сговоре с кем-то из прихода, организовал хищение продовольствия, чтобы подточить оборонительные силы города изнутри. Одним словом, на диверсию похоже.
Лейтенант с чувством превосходства посмотрел на коллегу.
– А какие продукты обнаружены?
– В доме ничего не найдено. Но наши агенты давно докладывали о том, что в его церкви проводится причастие, на котором раздают настоящий хлеб. Можешь себе представить, чтобы не стоящий на довольствии служитель культа ни с того ни с сего раздавал бы хлеб? Не иначе как в целях пропаганды и склонения граждан на сторону немецких захватчиков. Недавно над городом массу немецких листовок с самолетов побросали, вот и закопошились враги советской власти, активизировались, вылезли из своих контрреволюционных берлог.
Солудев понял, что этот молодой сотрудник государственной безопасности прошел неплохую школу и способен, если захочет, сделать из мухи слона.
– Хорошо, – поспешил он закруглить разговор, – я распоряжусь, чтобы арестованного закрепили за вашим отделом.
Лейтенант, довольный своим впечатляющим выступлением перед коллегой, угостил розыскника папиросой и вышел из кабинета.
Вечером, перед самым докладом начальству, Солудеву принесли проверочный лист, в котором отражалась запрошенная им информация о Зарецком. Капитан бросил на него беглый взгляд и отложил в сторону, как вдруг его заинтересовали данные о последнем деле. В графе «преступные связи» он, к своему удивлению, прочитал о том, что Зарецкий по кличке Цыган входил в банду с Кузнечного рынка, но в ходе расследования доказательства его связи с ее руководителями получены не были.
«Вот оно как… – в изумлении зачесал затылок оперативник, зная, что главарем Кузнечной шайки воров являлся Нецецкий Людвиг, которого он сейчас безуспешно разыскивал. – Значит, этот Цыган наверняка более крупная рыба, чем мне показалось с первого взгляда».
Сыщик сильно пожалел, что пообещал лейтенанту госбезопасности передать арестованного, так как почувствовал, что Зарецкий может оказаться для него той самой ниточкой, которая поможет вывести на банду Деда. Солудев поспешил на доклад к замначальнику управления, которому сразу объявил о появившейся зацепке и интересе к делу сотрудников другого отдела.
– Не беспокойся, работай, – разрешил ему оставить арестованного у себя Огурцов. – Главное, помни: чтобы был толк!
– А как насчет просьбы арестованного? – напомнил Солудев об условии, поставленном Зарецким.