Сергей Буянов - Стекло и дерево
– Врёшь!
– Может, и вру, а может и не вру, – Эвелина загадочно прикрыла веки. Люська аж закрутилась юлой, вот-вот протрёт юбчонку!
– А, а, – начала задыхаться Люська.
– Вот когда он объявится, я вас и познакомлю. Тогда ты и узнаешь!
– Что узнаю?
– Всё!
– Разве ты не расскажешь мне? – Люська придвинулась ближе и погладила Эвелину, обхватив запястья подруги.
– О! – Эвелина освободила руки. – Да ты, подруга моя, извращенна!
– Ты что такое городишь? – возмутилась Люська. – Этим словам тебя там научили?
– Где это, там? – покраснела Эвелина.
– Дак в Москве, где ж ещё?
– Да! – облегчённо воскликнула Эвелина. – Там все поголовно так и говорят!
– Как, так?
– А вот так! Идут по улице и болтают всякую чепуху, садятся в общественный транспорт и рассказывают-рассказывают друг другу взахлёб!
– А что рассказывают?
– А вот как ты рассказывала: как им парни трусики снимают, как что!
Люська просто озверела от такого хамства. Даже не нашлась сразу, что и ответить, а Эвелина жёстко продолжала.
– Хватит, хватит! Ты меня кем считаешь?
– Тем, что ты есть на самом деле!
– Ах, вот ты как? – Люська вскочила на ноги, упёрлась ладонями в бока. Она возвысилась над подругой. Ноздри её с негодованием раздулись, щёки едва не лопнули, объёмная грудь бешено вздымалась вниз-вверх, юбчонка, наэлектризованная разъярённой плотью, вздыбилась, обнажив швы на колготках.
– Ну, ну, успокойся, – не повышая голоса, сказала Эвелина. – Ты, прямо как конёк-горбунок! Сейчас дым из ноздрей повалит!
– Да ты, – задыхалась Люська, – ты – тихушница! Вот ты кто!
– А чего мне шуметь-то? – не поняла оскорбления Эвелина.
– Да ты ещё и глупая, а дурачишь других своей умной рожей! Что ты мне тут плела о ненаглядном Риме Николаевиче? Мол, подъехать никак не могу, а сама? Вот как людей столица портит!
– Да перестань ты трястись надо мной! Если хочешь ругаться, то иди на улицу и цепляйся к кому угодно!
– Н-н-нет! Это по твоей части! Это ты, небось, на улицах в этой Москве липла ко всем подряд!
– Ой, как мы обиделись! Губки надули! Завидно стало, да? Тоже так захотелось: чтобы с каждым встречным, и никто об атом не знал?
– Да пошла ты! – Люська оскорблёно отвернулась. – Тихушница!
– Ладно, ты – шумовка! Проваливай!
– Что?
– Уходи!
– И уйду! И всем расскажу, какая ты тихушница!
– Валяй, хоть по радио выступай!
– И в газету напишу! Куда ты катала объявление! Теперь-то я поняла! Какая я дура!
– Поздравляю, – сухо сказала Эвелина. – Наконец-то! Наконец-то ты поняла, какая ты дура!
– Вот спасибо, подружка! Да как ты могла меня столько времени дурачить? Она искала интеллигентного мужчину! Да ещё и в другом районе города! А интеллигентный – это как? Без комплексов? Лизать тебе «киску» будет?
– Слушай! Ты, кажется, уходить собралась? – Эвелина в два прыжка оказалась рядом, ухватила подружку за шиворот псевдо шёлковой блузки, пригнула книзу, и резко толкнула вперёд, открыв лбом Люськи двери из кабинета.
От неожиданности Люська умолкла, едва сохранив равновесие, на полусогнутых ногах, вжавши голову в плечи, просеменила в коридор.
Бабушка, лежа на диване, отложила в сторону талмуд.
– Это что, у молодёжи новый вид единоборств? – недовольно сказала Олимпиада Самсоновна.
– Да, бабушка, это такая игра! – срывающимся голосом ответила Эвелина. – Кто быстрее откроет двери!
Она задержалась в зале, заглянула в коридорчик. В полумраке угадывались лихорадочные движения подружки. Эвелина потопала ногами, стоя на месте. Входная дверь растворилась и захлопнулась. Лина подбежала к ней, включила свет. На полу валялась забытая впопыхах косметичка. Лина схватила её и со злостью выбросила на лестничную площадку – не глядя куда – затем с силой захлопнула дверь.
Люська, остановившись двумя пролётами ниже, перевести дух, услышала грохот сверху. Замерла. Дверь захлопнулась, шагов не слышно. Люська, медленно-медленно поднялась, запах её духов защекотал ноздри. Его перебивал еще один, порезче – это жидкость для снятия лака! Люська разрыдалась. Её пузырьки расколотились от удара об стенку. Люська подобрала остатки теней и пудры в раскрытых коробочках, со злостью плюнула в сторону квартиры Липутиных и, уже не спеша, стала спускаться вниз. Опуская ногу на каждую ступеньку, она выкрикивала самые изощрённые ругательства.
Знай она, в какой Москве побывала Эвелина, то, наверное, от страху выбросилась бы из окна подъезда!
45
– А почему здесь стёкла прозрачные?
– А чтобы видно было: занято или нет! – сострил Пётр.
– Весело конечно, но как-то не совсем удобно.
– А ты посмотри в окно! – предложил Пётр.
– Ещё чего! – возмутился Рим. – Куда ты меня приволок?
– Да всё нормально! Посмотри и сразу поймёшь! Да подойди, не бойся! Видишь, я стою во весь рост!
– У каждого свои вкусы.
– По науке, Рим, а ты имеешь к ней непосредственное отношение, матовые стёкла отрицательно влияют на здоровье!
– А голому пройти по улице – положительно?
– По какой улице? Ты что? Напротив глухая стена! Ну же, подойди, взгляни!
– Лучше уж не стану рисковать.
– Как хочешь, пошли париться! – пригласил Пётр.
Рим вошёл в парную и огляделся. Пол и стены – деревянные скамейки, но разве это парилка? Без каменки – это просто жара, причём сухая настолько, что слышно, как грязные волосы трутся друг о друга. Пот моментально покрывает кожу крупными каплями, образующими микроручейки мутноватого цвета. В такой парилке чувствуешь себя натуральной свиньёй! Ни пара, ни веника, ничего похожего на баню.
Пётр выскочил первым и окунулся в бассейн. Рим вышел следом, в нерешительности постоял у кромки. Не холодная вода удержала его от прыжка, а те самые ручейки грязи, которые стекают с каждого ныряльщика, а если случайно глотнуть? Любимов прошёл в душевую и ополоснулся там. Радостно фыркая, Пётр в очередной раз вынырнул.
– Давай сюда, места хватит!
– Я плавать не умею.
– Вот чудак, да здесь же почти по колено!
– Тем более.
– Не хочешь, как хочешь, – Пётр вылез из воды, отряхнулся и набросил на себя простынь. – Давай хоть пивка, что ли?
Они присели за маленький столик, сервированный варёными раками и пивом. Ничего лишнего, две огромные кружки и всё.
– А я, глядя издали, подумал: лежат помидоры! – сознался Рим.
– Ха-ха-ха! Ну ты даёшь! Какие помидоры – с пивом?!
– У новых русских свои приколы! Ха-ха-ха!
Они от души посмеялись.
– Да ты такой же. За словом в карман не полезешь. А вот от бассейна зря отказался! Помнишь Сниху?
– Вот она, как раз умерла бы от разрыва сердца, увидев эту грязную лужу! – Рим вспомнил преподавательницу физиотерапии.
– Контрастный душ!
– Именно душ, а не лужа, в которую неизвестно, сколько людей окунулось!
– Вот ты о чём! Вот чудак! Вода-то проточная! Поэтому она постоянно холодная. А больные сюда не ходят.
– Если бы люди вначале мылись, а потом ныряли – другое дело, да и то.
– Эк ты загнул! От людей такого требовать? Сполоснулся в ледяной водичке, а потом и мойся, сколь душе угодно!
– Тебя не переспорить. Выкладывай, зачем пригласил?
– Вот так, сразу? – деланно удивился Пётр.
– Конечно. Не о гигиене же мы беседовать будем. Я тебя хорошо знаю, – пиво с непривычки довольно-таки ударило в голову Риму.
– Просто так ты огород городить не станешь!
– Это лесть или комплимент?
– Понимай в меру своей испорченности.
– О! Да ты начитался анекдотиков об испорченности новых русских, насмотрелся тупых передачек злопыхателей-голодранцев! Легко ёрничать с голым-то задом!
– Ха-ха-ха!
– Чего ржёшь? – сверкнул глазами Пётр. – По-твоему, те, кто преуспел в жизни все поголовно бандиты?
– Нет, нет! – резко перебил Рим. – Ха-ха-ха! Я просто подумал: а ведь с голым-то задом, как раз, сейчас ты!
– Ха-ха-ха! Действительно! Молодец, Рим! – Пётр хлопнул по плечу друга. – А всё-таки, у тебя немного извращённые взгляды на деловых людей! Я вот, как два пальца об асфальт разъясню тебе, что это не так!
– Чур, ненормативную лексику не использовать!
– А кто определил границы нормы? – Пётр отхлебнул, пива. – Эти сухонькие, интеллигентные старушки, недобитые в своё время красными? Или порождённые ими же отёчные училки словесности, упивающиеся своей значимостью и беспредельной властью над школярами, кто?
– Навязываешь дискуссию?
– Ничего я не навязываю. Давай посмотрим на вещи, так сказать, наглядно. Вот я, например, кто?
– Полукриминальный элемент.
– С точки зрения обывателя.
– А на самом деле?
– На самом деле – предприимчивый человек, почитающий закон, кстати.
– А как те бандюги, что рядом с тобой крутятся?
– Какие бандюги?
– Я не стану называть имён, «Номина одиоза»!
– Это временные попутчики, как выражались большевики.
Главная, задача – возрождение страны!
