Александр Житинский - Flashmob! Государь всея Сети

Антон усмехнулся.

– Увидите. Я договорился с ними о встрече сегодня вечером. Они не возражают. чтобы вы были со мной, – сказал он.

– И я? – спросил Кирилл.

Антон замялся.

– Они не монархисты, – сказал он наконец. – Они левые.

– Да какая разница? Левые-правые. Быка надо убрать, – решительно объявил Кирилл.

– Я сейчас позвоню, – Антон вышел в другую комнату с мобильником и вернулся через три минуты.

– Они не возражают. Вы и Алексей Данилович. – обратился он к царевичу.

Вечером, применив тот же отвлекающий манёвр, мы покинули резиденцию и направились в сторону центра. Дойдя до казино, в котором мы уже были, мы обошли его и зашли в заднюю дверь, которая вела в подвал, где находилась котельная.

Там у разверстой чугунной дверцы топки стоял парень и закидывал туда совковой лопатой уголь. Увидев нас, он понимающе кивнул и указал на другую дверь, в глубине котельной. Мы прошли гуськом мимо него и зашли в небольшую комнату, где находились трое юношей и девушка. Они сидели на старой продавленой тахте и двух табуретках. Ещё в комнате был небольшой стол, над которым висел плакат, изображавший Че Гевару – его знаменитый портрет в берете. На столе стоял плеер и небольшие колонки, из которых доносились звуки песни о Че Геваре.

Все подпольщики были в чёрном, лишь головы были перевязаны красными платками. На вид всем было лет по пятнадцать-шестнадцать.

Они встали, когда мы вошли. Мы поздоровались с ними за руку и расселись кто где мог.

– Иван, нашим гостям можно доверять, – сказал Антон, обращаясь к юноше, который явно выглядел главным.

– Ага, – неожиданно улыбнулся он. – Сам король пришёл, как же не доверять…

– Пока не король, – тоже улыбнулся Кирилл. – Давайте к делу. Как вы собираетесь взорвать быка?

Все же они робели. Переглянулись, потом один из них достал из-под тахты два длинных и тонких ракетных снаряда, отливавших синевой.

– Вот ПТУРСЫ, – сказал Иван. – Мы прячем их в вашей машине, подъезжаем к быку и стреляем прямо из машины, открыв багажник. Из «Зафиры» это удобно…

«Подготовились, знают…» – мысленно одобрил я.

– А зачем два снаряда? – деловито спросил Кирилл.

– Ну… для надёжности, – ответил Иван.

– Когда будем стрелять?

– Да хоть когда. Завтра вечером, – предложил Антон.

– Нет, утром, – сказал Кирилл. – И сразу валим отсюда. Понятно?

Юноши кивнули.

– Я тоже с вами. Можно? – спросил Иван.

– Куда?

– Свалить отсюда, – сказал он.

Кирилл оценивающе посмотрел на него.

– Хорошо.

И итоге договорились, что Иван подойдёт к машине ровно к десяти, а мы спустимся после завтрака, предварительно перетащив в машину все вещи, и поедем.

– Я буду снимать акт на видео, – сообщила девица.

– Стоит ли? – засомневался Кирилл. – Можешь привлечь внимание.

– Я на маленький фотик, на флэшку, – сказала она. – Надо для истории. Выложу в ЖЖ.

Сказала она это очень серьёзно. Вообще, ребята были что надо. Новые русские породили новых народовольцев.

В буквальном смысле слова. Ибо, когда ехали назад, Антон собщил нам Ванину фамилию. Он был сыном Феликса Портянко.

– Он там какие-то документы раскопал в архиве отца. Может, расскажет, когда с нами поедет, – сказал Антон.

– Ну, если мы не окажемся в кутузке, – сказал я.

Мы посмеялись. Хотя, если говорить честно, затея вызывала во мне беспокойство. Кроме того, я понимал, что если бык действительно цельнометаллический, литой, даже не из золота, а из бронзы – ничего с ним этим ракетным карандашиком не сделаешь. Нужно очень точно попасть, чтобы убить, подобно тому, как тореро находит единственную точку, в которую нужно вонзить шпагу.

Поздно вечером Кирилл провел совещание. Присутствовали все, кроме Антона, который уже спал в комнате Кирилла на диване.

Кирилл обрисовал план действий, который выглядел так. Рано утром следовало осторожно перенести все наши вещи в минивэн, не привлекая внимания. Мы довольно часто носили наши рюкзаки и всякую мелочь туда-сюда, поэтому это не должно было привлечь внимания охраны. Да и вещей наших в резиденции было раз-два и обчёлся.

После завтрака мы подхватываем Ивана Портянко, выезжаем на огневую позицию (царевич так и сказал) – и производим выстрел по цели. А дальше улепётываем из Быкова на предельно возможной скорости.

– А если погоня? – спросила Лиза.

– Постараемся уйти.

– Да, как же! Уйдёшь ты от джипа на «Зафире»!

– Надо вывести джип из строя, – сказал Васюта.

– Правильно, – Лиза погладила Васюту по голове. – Умница. И это сделаю я.

– Как? – спросил я.

– Да проткну ему шины аккуратненько – и всё.

– Нет, не всё. Надо ещё снять антенну радиостанции, чтобы он не смог сразу вызвать подкрепление… Только когда будешь шины резать, не надо больших дырок. Пусть он проедет немного… – начал Васюта давать технические советы.

Я смотрел на молодёжь и изумлялся происходящему. На моих глазах придворная свита официального виртуального монарха России превращалась в ОПГ, что на языке милицейских протоколов означает организованную преступную группировку.

– Мы должны понимать, что этой акцией выводим себя из правового поля, – сказал Кирилл. – Я лично принял для себя такое решение. Но никого не принуждаю. Если кто хочет отказаться, говорите. Ваше право.

И тут все четверо молодых одновременно взглянули на меня. И я понял, что они сомневались во мне. За себя они уже решили.

– Вы думаете, я испугаюсь? – спросил я. – А вы знаете, что именно я хранил дома гранатомёт, из которого Антон стрелял в скульптуру Церетели? Я уже давно вне правового поля, милые мои…

Проснувшись утром, я ощутил в себе легкую дрожь, волнение, которое всегда бывало у меня перед экзаменом в институте или перед защитой диссертации. Это не страх, это, скорее, мандраж – особая разновидность страха, мобилизующая весь организм на выполнение задачи.

Даша ещё до завтрака подсела с тетрадкой к нашему охраннику Игорю и стала записывать туда какие-то факты из жизни Быкова, якобы для своего туристского бюро. И охранник охотно рассказывал ей о быковских достопримечательностях и структурах, пока остальные неспешно ходили туда-сюда с мелкими пакетами в руках.

Я видел в окно, как Лиза, подойдя к джипу, обошла его, приостанавливаясь у каждого колеса и делая резкое незаметное движение рукой, в которой был зажат перочинный нож Васюты. Затем она отвинтила длинную антенну радиостанции – одну из трёх, торчавших из джипа, и, отойдя от него, воткнула антенну глубоко в сугроб, наметенный дворниками с тротуара. Антенна ушла в него полностью.

Ни души вокруг не было.

Завтракали в сосредоточенном молчании. Подававшая нам официантка даже забеспокоилась:

– Чего это вы у меня сегодня такие квёлые? Ещё кофейку налить?

– Да, пожалуй, налейте ещё, – попросил Кирилл.

После завтрака мы, уже одетые в зимнее, собрались в комнате Кирилла и присели на дорожку. Наступила минута тишины, потом Кирилл встал и перекрестился.

– С Богом! – сказал он.

И мы прошли мимо охранника вместе с Антоном. Кирилл бросил на ходу:

– Едем прогуляться.

– Ага! – отозвался Игорь и вдруг захлопал глазами, увидев лишнего человека в нашей делегации. Вчера нам удалось скрыть Антона от его глаз. Но сказать ничего не решился.

Мы вышли из резиденции ровно в десять. Было прекрасное зимнее утро – «мороз и солнце, день чудесный» по Пушкину. Вдали, за деревьями, торчали офисы БыкоЛюкса и БыкоМакса и золоченый шпиль вышки. Жертвенного золотого быка отсюда видно не было.

Подошёл пунктуальный Ваня с маленьким рюкзачком. Мы быстро откинули два дополнительных места в третьем ряду, на них уселись самые молодые террористы, во втором ряду сидел Кирилл, окружённый девушками, а мы с Васютой заняли места спереди.

Уже отъезжая от резиденции, мы увидели, как наш охранник в камуфляжной теплой куртке выходит из здания и направляется к джипу.

– Хорошо сработала, – похвалил Васюта Лизу, поглядев в зеркальце заднего вида. – Пока совсем не видно осадки.

– Фирма веников не вяжет! – отозвалась Лиза.

Сзади началась возня. Это молодые культур-террористы извлекали ПТУРС из-под козловичевских картин и устанавливали его в багажнике между своими креслами. Я оглянулся. Антон деловито засовывал длинную ракету в зеленую трубу пускового устройства.

А мы уже мчались по пальмовому бульвару, блиставшему под солнцем снегами на искусственных листьях пальм, к сияющей вдали вышке и к золотому быку, неудержимо стремившемуся навстречу своей скорой гибели.

На бульваре машин практически не было, а вокруг быка-кентавра даже в этот ранний час кружились в понтовом танце черный мерседес-внедорожник, красный феррари-кабриолет и белая ауди последней модели.