Михаил Армалинский - Правота желаний (сборник)
Изнасилованием Ким посчитала это приключение потому, что начальник был мужчиной, который ей не нравился, не был тем, которого она представляла себе её первым мужчиной. Если и имело место насилие, то только её мечты да и то не начальником, а похотью самой Ким.
Начальник бескорыстно пытался довести Ким до оргазма, «насилуя» её рот с помощью зажимания его рукой, так как из него лезли слишком громкие стоны.
Матери Ким не рассказала о происшедшем, иначе мать бы «убила начальника» Шон, которому она поведала эту историю, спросил, за что убила бы? За наслаждение, которое Ким получила?
Нет, ответила Ким, за то что старик посмел полезть к молодой девушке.
Логика не столько женская, сколько материнская: туз нравственности бьёт королеву наслаждения.
На следующий день начальник пригласил Ким на конференцию, проходившую в отеле неподалёку от работы. Оказалось, что в отеле была не конференция, а номер, где начальник продолжил её облизывать, а потом вставил свой отросток куда полагается, а затем – куда не полагается, чем доставил Ким в первом случае наслаждение, а во втором – боль. Ким решила перетерпеть и это, ибо это был её последний день работы – она записалась служить в армию. Ким не была обуяна патриотизмом, просто в армии имелось множество голодных молодых мужчин, которых ей хотелось не ловить по одному, а получить в изобилии. И Ким действительно перепало. Её хотело больше, чем она физически могла удовлетворить. Не обошлось без влюблённости, в процессе которой она познала свой первый оргазм, взяв инициативу по его достижению на себя. Она уселась на хуй любимого и стала буквально на ощупь выбирать движения, которые давали наибольшее наслаждение. Одно движение было настолько приятно, что она не прекращала его до тех пор, пока её не окатил оргазм – впервые собственный, а не мужчины. Этот прорыв в наслаждении ещё сильнее привязал к её возлюбленному, да так, что она захотела от него ребёнка. Но ребёнок не зачинался, так как матка, по объяснению гинеколога, у неё была развёрнута неким способом, негостеприимным по отношению к сперматозоидам, то есть не лицом, если можно так сказать о шейке, а задом.
Всё, как обычно, оказалось к лучшему, ибо её возлюбленный не только вдруг перестал говорить о свадьбе, чем он так ублажал самолюбие Ким, но просто-напросто исчез. А когда объявился, то уже в обнимку с её подругой. С горя Ким нашла утешение с товарищем своего бывшего жениха, и утешение это было фундаментальным, так как у товарища хуй оказался такой конфигурации, который чудесным способом тревожил её вывернутую матку, да так прекрасно, что Ким в эти моменты думала, что ей и не нужен оргазм, а лишь этот постоянно ворошащий нутро хуй. Но когда оргазм всё-таки наступал, то лишь сильнее её потрясал, свершаясь на фоне такого проникновения, переворачивающего всю утробу «с ног на голову». С тех пор Ким искала подобный хуй, но он ей всё не попадался.
После демобилизации компания, на которую Ким стала работать, посылала её на несколько месяцев в больницы разных городов, где не хватало медсестёр. Чтобы обеспечить себе непрерывную половую жизнь Ким помещала объявление на «честный сайт» и только меняла город в соответствии с тем, где она в данное время жила. Таким образом создавался резерв жаждущих её любовников.
Именно так Ким и познакомилась с Шоном. Он ей понравился по голосу, по словам и по фотографии. Но прежде всего он понравился ей головкой своего члена, которая делала ей внутри дело, подобное тому, которому она так искала повторения. Шон навещал её еженедельно на два часа и давал ей весьма ощутимую дозу наслаждений. Однако его раздражало, что Ким не научилась любить сперму и брала член в рот только в благодарность за оральные ласки, предоставленные ей. Несмотря на свою молодость Ким была консервативна как правоверная старушка: всё что её интересовало – это большой загибистый и/или головастый хуй, на котором можно скакать часами. Или стоять на четвереньках и также часами вкушать долбёжку матки. В какой-то момент на отдыхе (потребовавшемся Шону, а не ей) Ким поведала:
– Конечно хорошо, когда тебя приходят ебать, но всё-таки хочется внимания к себе как к человеку. Хоть бы кто-то хотя бы цветы принёс… – мечтательно произнесла Ким.
Шон намотал это себе на ус. В следующий раз по пути к Ким он заехал в магазин и купил букет цветов – ему нравилось доставлять любые наслаждение женщинам, если это не было связано с чрезмерными затратами денег и времени.
Когда Шон переступил порог вечно захламленной квартиры Ким и как бы невзначай, но вместе с тем торжественно, вручил ей букет, она без воодушевления поблагодарила, ткнула на мгновенье нос в лепестки и отнесла букет на кухню. Шон думал, что Ким вытащит вазу, нальёт туда воды и любовно поставит в неё цветы. Но как бы не так, – Ким положила их на край кухонного прилавка, заставленного грязной посудой и поспешила забраться в постель. Шон не стал отказываться, но через некоторое время всё-таки поинтересовался, почему она не поставила цветы в воду?
– У них такие длинные стебли, а у меня нет высокой вазы.
– Но ты можешь их подрезать, – предложил Шон.
– Ничего, пусть лежат, – отрезала Ким и встала на четвереньки, предлагая тем самым Шону заняться делом, а не разговорами.
Шон в какой уж раз сказал себе, что нельзя женские жалобы воспринимать буквально – ведь, говоря о цветах, Ким имела в виду вовсе не цветы, а постоянного любовника, который бы проводил с ней много времени, предлагал бы выйти замуж, да и мало ли ещё что. Но Шон был вполне удовлетворён тем, что уже имел. Он знал, что любое «развитие отношений», то есть увеличение совместно проводимого времени, происходит за счет уменьшения похоти, а ею он никогда не хотел жертвовать.
Ким жаловалась Шону, что мужчины кончают и сразу уходят. Он осторожно предложил ей убрать квартиру от мусора и тогда, быть может, мужчине будет приятно остаться с ней подольше. Но этот совет на Ким не произвёл впечатления. Видно, и здесь Ким имела в виду не долгое пребывание любовника в её квартире, а долгое пребывание хуя любовника в её пизде.
Когда Ким смотрела порнофильмы, её всегда удивляло, что они заканчиваются на семяизвержении мужчин. Фильм длится только благодаря тому, что мужчины задерживают свой оргазм, но когда он наступает, всё прекращается, тогда как женщина в фильме да и в жизни всегда остаётся недоёбанная, как бы она ни стонала от наслаждения на экране или наяву.
Множественность мужских оргазмов – вот что было нужно Ким. Вскоре Шон исполнил главную фантазию Ким – она получала от него череду любовников, о которых она мечтала. Четверо мужчин были пока максимумом. Ким же хотела круглую десятку, но в силу организационных трудностей такая цифра была не под силу Шону. Ким вставала на четвереньки и сосала, подготавливая одного, пока другой её ебал сзади. Когда «задний» мужчина кончал, тот, кого она подготавливала, замещал излившегося, и перед её ртом появлялся следующий. Последним был Шон, так как от его хуя с огромной головкой Ким заходилась больше всего. Как правило, к концу четвёртого первый оказывался снова готовым и все шли по второму кругу.
Когда Ким уставала стоять на коленях, она ложилась животом на журнальный столик, на который клалась подушка, и ноги её отдыхали. Журналов она у себя всё равно не держала.
Такие группы удавалось собрать далеко не каждый раз, но ради этих разов Ким никогда не отказывала Шону во встрече – с его хуем ей тоже было хорошо, но она всегда ждала, что через него ей перепадёт несколько мужчин подряд.
Не надеясь на заведение постоянного любовника в течение её кратковременных пребываний в каждом городе, Ким для компании возила с собой двух собак. К счастью, они не лаяли и были дружелюбны: радостно бежали к двери обнюхать очередного мужчину и выбегали из спальни, но не сразу, а когда Ким вопила на них. Если голоса не хватало, она бросала в собак, что попадётся под руку. Шон был свидетелем, когда под руку попал мобильник и точно ударил собаку в лоб. Только тогда, буквально поджав хвосты, они выбежали из спальни. Но иногда какая-нибудь из них залезала под кровать и оставалась незамеченной. И когда на кровати начиналось действо, собака тихонько вылезала и смотрела на движущиеся тела и даже поскуливала в унисон с хозяйкой.
* * *Во время одного из соитий Шона и Ким в дверь настойчиво постучали. Собаки бросились к двери с лаем, чего раньше не наблюдалось. Любовникам пришлось разомкнуться. Ким пошла к двери.
– Кто здесь? – недовольным голосом произнесла Ким.
– Это я, Диана, – услышал Шон женский голос, приглушённый закрытой дверью.
– Я уже сказала тебе, что не хочу с тобой встречаться, если ты сейчас же не уйдёшь, я позову полицию.
– Я знаю, у тебя мужчина.
– Не твоё дело – убирайся! – выкрикнула Ким, так и не открыв дверь.
Ким вернулась в спальню и с недовольным лицом взгромоздилась на Шона.
