Лариса Райт - Неслучайная встреча (сборник)
– Ищите где-нибудь в другом месте, – неожиданно надула губки Людмила, – и этого, – она легонько задела котенка носком белоснежного тапочка с меховым помпоном, – с собой заберите. У меня на них аллергия.
Константин остался за дверью с голодным котенком и нарастающим недоумением. «А она тебе вообще-то нужна?» – спрашивает внутренний голос. – Наглая, жестокая баба!» – «Нет-нет-нет, – тут же одергивает он себя. – Только не проигрыш!»
Мужчина мучительно старался придумать хоть какой-то мало-мальски разумный повод постучаться в номер. Котенок начал мяукать.
– Да заткнись ты! – вяло отмахнулся Константин.
Котенок не унимается, скребется в дверь.
– Погоди-ка, – изумился мужчина. – Да ты, балбес, не дурак вовсе! Давай-давай! Продолжай! Громче! – Он на цыпочках отошел за угол, не переставая подбадривать котенка.
Еще несколько минут жалобных кошачьих причитаний, и раздосадованная Людмила впустила подкидыша. Быстрая пробежка до магазина позволила Константину окончательно вернуть уверенность в своих силах и в необходимости продолжать игру. Он смущенно улыбнулся стоящей на пороге хозяйке и нарочито растерянно пролепетал:
– Извините, ради бога! Я подумал… Может быть… Я вот колбасы, а котенок…
– Он здесь.
Котенок сосредоточенно копошился у кровати, выдергивая нити из шерстяного пледа.
– Забирайте и проваливайте. Мне некогда.
Женщина забралась в центр раскиданных по покрывалу стопок исписанных бумаг, положила на колени ноутбук и потеряла к гостю всякий интерес.
– Что-то пишете?
Молчание.
– Роман? Повесть?
Молчание.
– Первый раз вижу, чтобы девушки на юге с таким усердием занимались интеллектуальным трудом.
– Думаю, что девушки, которых вы имеете обыкновение видеть, не занимаются интеллектуальным трудом ни на юге, ни на севере, ни где-либо в другом месте.
«Ну, хватит! Это уж слишком! Что она себе позволяет? А сама-то. Подумаешь, блондинка с уложенной шевелюрой! Ноги могли бы быть подлиннее, сиськи побольше, а язык покороче. Тогда не пришлось бы сидеть одной в четырех стенах. Да пошла она…»
– Я переводчик, – девушка неожиданно оторвала взгляд от бумаг, посмотрела на мужчину вполне дружелюбно и пожаловалась, позволив себе вздохнуть: – Сроки поджимают.
Константин тут же смягчился, забыв о гневе, и устремился в атаку:
– Надо позволять себе отдыхать. Общаться с людьми. Мне кажется, это определенное обогащение словарного запаса. Полезно для переводчика.
– Переводчику вполне достаточно читать хорошую литературу. Лексикон современников в большинстве случаев весьма ограничен.
Выхода нет. Придется опускаться до примитивных уговоров.
– Людмила! Я уже три недели торчу на этом долб… доморощенном курорте и просто не знаю, куда девать себя от скуки. Разве я о многом прошу? Скрасьте всего лишь мой ужин на пару часов, и…
– Завтра в 19.00 внизу. Повеселимся, – она недвусмысленно распахнула дверь и, пресекая любые попытки рассыпаться в благодарности, сунула ему в руки котенка: – Выйдете из гостиницы со стороны бассейнов, пройдете по мосту через ручей, свернете налево, обогнете тренажерный зал и увидите арку во внутренний двор. Там помойка, где столуются два кота и три кошки. Это сын серой с белой грудкой, которую персонал зовет Анфисой. У нее еще пять котят, которых она держит в кустах справа от баков. Верните туда то, что взяли, и извинитесь перед матерью!
– При чем тут… – Константин невинно вскинул брови, но его бесцеремонно подтолкнули к выходу, за спиной щелкнул замок. – И с чего она только взяла? Как догадалась? И как теперь оценить свои действия? Это успех или провал? – обратился мужчина к отпрыску Анфисы. – Хотя разве можно назвать провалом пол-литра молока и двести граммов ливерной?
Он в нерешительности остановился у кустов шиповника. Кошка скалит зубы, выгибается, готовясь защитить оставшееся потомство. Мужчина показал ей котенка, пытаясь успокоить. Анфиса сделала мощный прыжок, Константин еле успел спасти брюки и грубо заматерился, замахиваясь на животное.
– Вернуть часто бывает гораздо труднее, чем взять, – брезгливо сообщила ему Людмила из распахнутого окна четвертого этажа.
Грохнула захлопнутая рама.
– Сука! – процедил Константин, избавляясь наконец от котенка.
Вечером он позволил себе расслабиться: никакой охоты, никаких женщин. Легкий ужин, бокал вина и крепкий сон. Проснулся бодрым и отдохнувшим, но настроение тут же испортилось. Вечером необходимо продвинуться, произвести впечатление, а у него – никакого, даже самого захудалого плана.
Конечно, всегда есть запасной вариант, но использовать его ой как не хочется. Он и прибегал-то к нему всего два раза, но чувствовал себя потом абсолютным подонком, обещал себе остановиться и несколько месяцев даже верил в то, что так и поступит. Но время… Время, если не бесследно стирало из памяти ощущения содеянного гадства, то существенно обеляло Константина в собственных глазах. Наглое вранье казалось всего лишь невинной шуткой, горячие обещания – страстным бредом, а влюбленные женщины – наивными дурами, виноватыми во всем целиком и полностью, потому что нельзя, просто противопоказано существовать в современном мире таким открытым, доверчивым особам. А он, Константин, – просто подарок судьбы, посланный им свыше для усвоения жизненных уроков. Если бы он знал, что одна такая «дура» после занятий с учителем два года пролежала в психушке, а вторая в сентябре поведет в первый класс его сына, он бы, возможно, пересмотрел свои взгляды. Но это Господь всеведущ, а посланцы его не так всемогущи.
Константин провел день в унылых, пустых раздумьях. К назначенному времени пазл картины предстоящего свидания так и не сложился в его голове окончательно, хотя тактика все же была избрана. В ход он решил пустить обычное оружие – демонстрацию своей исключительности, однако способ необходимо избрать иной. Барышню, позволяющую себе четвертую неделю прятаться в номере самого шикарного отеля, не поразишь ни водителем, ни дорогим рестораном, ни разговорами о мнимых контрактах. Она сомневается в его интеллекте. Что ж, она его получит. К 19.00 он мог бы провести экскурсию по Коктебелю с закрытыми глазами, рассказывая без запинки содержание двух путеводителей. Он отказался от пиджака и галстука, вместо дежурных роз приобрел у местных бабушек скромный «полевой» букетик, вызубрил несколько строк из Волошина и пару четверостиший Цветаевой и расположился в холле «Черномора», то и дело посматривая на лифт и повторяя, как аутотренинг:
– …Наступит свой черед, наступит свой черед. Траля-ля-ля. Как драгоценным винам…
Людмила разговаривала по телефону, когда подошла к его креслу, когда они вышли на улицу, пока ехали в такси мимо дюжины достопримечательностей, информацию о которых он готов был обрушить на женщину, усомнившуюся в его эрудиции. Отвернувшись и барабаня длинными ногтями по стеклу, она беспрестанно повторяла невидимому собеседнику одни и те же вопросы: «Да ну? А ты что? А он? Правда? А ты что? Да ну? А он?» В ресторане, прикрыв трубку ладошкой, скороговоркой пробормотала официанту заказ и продолжила «дакать» и «нукать» с таким видом, будто ничего важнее этого диалога в жизни не существовало.
Константин старался ничем не выдать своего бешенства. Миловидная женщина пригласила его танцевать, но он лишь вяло отмахнулся, даже не взглянув на нее и продолжая свербить глазами свою так неожиданно болтливую спутницу. Людмила закончила разговор, когда официант подносил им десерт.
– Валерий, – требовательно обратилась она к молодому человеку, всмотревшись в бейджик на белоснежной сорочке, – вы проводите вечер в ресторане, звучит приятная мелодия, дама ангажирует вас на танец. Что вы делаете?
– Танцую.
– Молодец! Душка! А вас что, не учили хорошим манерам? – повернулась она к Константину.
– А вас? – не выдержал он.
– Конечно, нет, – не думая и секунды. – В мои планы никогда не входило ухаживать за женщинами и проявлять свои лучшие качества.
– Значит, по-вашему, ухаживать за вами и при этом танцевать с другой – это проявление лучших качеств?
– А вы за мной ухаживаете?
– Пытаюсь, – буркнул Константин и, не утруждая себя в дальнейшей любезности, жестом попросил у официанта счет.
Всю дорогу до гостиницы он молчал, забыв о намерении развлекать Людмилу умными разговорами. Весь сегодняшний опыт доказывал, что пора прекратить попытки сблизиться с этой женщиной. Она ему не по зубам, и точка. Он ей не интересен. Как это не интересен? Почему не интересен? Всем, выходит, интересен, а ей нет? Ну уж дудки. Это мы еще посмотрим, краля московская, кто кого.
– Пойдешь со мной завтра на море? – чуть грубовато спросил он у дверей «Черномора», небрежно переходя на «ты» и не делая ни малейшей попытки проводить девушку до номера.
– С тобой хоть на край света, – неожиданно заявила она, отвернувшись, чтобы не выдать секундную растерянность.
