Лариса Райт - Неслучайная встреча (сборник)
Кабинет встретил ее ерзанием сумочки. Не обращая внимания на докучливую вибрацию мобильного телефона, Маргарита сняла трубку городского и, услышав голос на другом конце провода, от чистого сердца произнесла:
– Ты знаешь, как это называется?
– Как? – весело хохотнула трубка. Сережа Безинцев, с которым они когда-то учились на одном курсе, как всегда, пребывал в прекрасном расположении духа.
– Подлость – вот как.
– Ошибаешься, Ритусик, это просто человеческое участие.
– Вот и сделал бы ему без очереди бесплатную операцию, раз такой сердобольный.
– Брось, Ритуль. Мы же оба знаем, что это невозможно.
– А мне каждый раз Жанке звонить, возможно?
– Да Жанка тебе за маму так благодарна, что хоть каждый день к ней по вагону гастарбайтеров отправляй, она их всех к своему Кириллу на работу оформит. Если бы не ты, Марина Александровна уже десять лет бы на кладбище лежала, а так бегает и с внуками нянчится.
– Нельзя пользоваться человеческой добротой.
– Ритусь, мы только в исключительных случаях.
– Сволочь ты, Серый, – расхохоталась Маргарита, а трубка с удовольствием согласилась:
– Редкостная.
Закончив беседу, которая отчего-то подняла ей настроение, и откусив-таки кусочек печенья, заведующая поспешила к тем, кого завтра ждет операция. Все трое прекрасно себя чувствовали, хорохорились и даже пытались шутить. Маргарите настрой пациентов понравился: позитивный взгляд – уже великое дело. Не было никаких сомнений в том, что следующий день сложится удачно и для каждого из них, и для нее. Две операции (не самые сложные) она должна провести сама, третью (тоже довольно простую) будет делать ее заместитель Борис – хороший человек и прекрасный врач. Так что беспокоиться больным действительно не о чем. Маргарита прошлась по другим палатам: одному поправила одеяло, другому шепнула, что у него очень приятные дети, третьему рассказала анекдот, а Зойке наговорила столько комплиментов, чтобы у нее до завтрашнего дня наверняка не возникло желания ни с кем воевать.
Дежурство близилось к концу. Чтобы успеть вовремя к Алисе, надо уйти минут через пятнадцать. Маргарита подошла к посту. Света лишь отрицательно покачала головой. Заведующая вздохнула, сказала:
– Спущусь в терапию.
В терапии муж Лялечки, судя по всему, произвел не меньшее впечатление, чем в хирургии. Женский персонал расхаживал с накрашенными губами, мужской злился, а лица пациенток были одухотворенными. Не хуже выглядела и сама Ляля, которой явно стало лучше.
– Я здесь надолго не задержусь, Маргарита Владимировна. Вот увидите. Не успеете оглянуться, снова к вам переберусь.
– Это хорошо, Лялечка, это правильно, – улыбнулась хирург.
Она вышла из палаты с тяжелым сердцем. Анализы Ляли говорили о том, что, к сожалению, не всегда правильный настрой играет решающую роль. Но ведь никто не запрещал надеяться. Медицина вовсе не точная наука, и в ней остается лазейка для чуда.
Маргарита собиралась забрать сумочку, попрощаться с персоналом и уйти, но Света со своего места почти прокричала ей:
– Пришла!
«Пришла». – Сердце тревожно забилось. То ли от предстоящей беседы, то ли от грядущего опоздания к дочери. «Ладно, Алиска говорила, что она где-то в конце. Значит, пятнадцать-двадцать минут у меня есть». Ограничивать во времени такие разговоры было не в правилах Маргариты, но все же это лучше, чем откладывать их и тянуть.
Игорек не подвел. Пришел вместе с матерью. И все время, что Маргарита объясняла, рассказывала, уверяла, выслушивала, обещала, давала попить воды и успокаивала, гладил мать по плечу и упрямо повторял:
– Все будет хорошо, слышишь? Со мной все будет хорошо.
И говорил он так уверенно и спокойно, что Маргарита не могла определить, кто из них двоих – врач или пациент – больше способствовал тому, чтобы женщина взяла себя в руки, обрела надежду и даже попыталась улыбнуться. На душе у заведующей стало легко: Игорек из птенца на глазах превратился в сильную, мощную птицу, способную укрыть своим крылом близкого человека от всех невзгод, а уж в этом волшебном превращении виновата именно она – Маргарита.
Заведующая хирургическим отделением убегала из больницы впопыхах, но была при этом совершенно спокойна: ее девять королевств могли обойтись до завтрашнего утра без ее присутствия.
Дорогу до музыкальной школы Маргарита преодолела всеми правдами и неправдами за каких-то полчаса вместо ожидаемых пятидесяти минут и подходила к зданию окрыленная: в кои веки раз она не опоздала, не подвела.
Ее большая девочка почему-то сидела на холодных ступенях крыльца и горько плакала. Женщина подбежала, затеребила ее, спросила взволнованно:
– Что-то случилось? Почему ты здесь? Плачешь? Я же пришла, не опоздала, ты же не должна была еще выступить. Тебя обидел кто-то?
Алиса покачала головой и разрыдалась еще громче. Она раскачивалась из стороны в сторону и походила на тряпичную куклу. Среди всхлипов и слез Маргарита с трудом смогла разобрать только одно: «Конце-е-е-ерт», – надрывно завывала ее дочь, упорно не желая ничего толком объяснять.
– Вот уж точно, концерт без заявок для всех желающих. На нас уже люди оборачиваются и думают, что конец света, если не наступил, то приближается со страшной скоростью и вот-вот будет здесь.
– Концерт, – уже спокойнее произнесла Алиса и жалобно шмыгнула носом.
– Что «концерт»?
– Его перенесли на пять. – И девочка снова залилась слезами.
– Так он уже закончился?
Ребенок, промычав что-то невнятное, утвердительно покачал головой.
– Постой, а почему же ты не позвонила? Я бы пришла раньше.
– Я не позвонила? – Детское лицо исказилось в гримасе. – Да мы с бабушкой тебе тысячу раз набирали, ты трубку не брала!
Маргарита вспомнила вибрирующую сумку и виновато закусила губу.
– Прости, милая, я думала, это Вадим.
Алиса недоверчиво взглянула на мать, слезы высохли, как не бывало.
– Ты думала, что это Вадим и не подходила к телефону? – переспросила она.
– Ну да, я просто, просто… Просто я не хотела с ним разговаривать.
– Правда?
– Правда.
Алиса счастливо засмеялась, а Маргарита крепко обняла дочку.
– Ну, так как же ты выступила? Фурор?
– Это надо было видеть, а не спрашивать. – Мама, как всегда, возникла из ниоткуда и теперь смотрела на Маргариту, как обычно, осуждающе.
– Не злись, бабуль, у мамы были серьезные причины. – Алиса, не раздумывая, бросилась на амбразуру, и Маргарита ощутила неведомый доселе приступ гордости за своего такого еще маленького, но уже такого взрослого и так много понимающего ребенка.
– У нее каждый день серьезные причины, – бабушка обиженно поджала губы.
– Ничего. Она в следующий раз увидит.
– Я бы хотела знать, когда же он состоится, этот следующий раз, – тут же парировала пожилая женщина, и Маргарита почувствовала, что готова расплакаться так же горько и навзрыд, как минуты назад плакала Алиса. Ее дочь окончила музыкальную школу, а она пропустила это событие. И, как ни крути, мама права: другого раза не будет.
– Ничего, я ей дома сыграю еще лучше, чем здесь. Ничего такого особенного ты не пропустила. – Алиса так преданно заглядывала в глаза матери и так нежно, по-детски, от чистого сердца дарила ей свое прощение, что смягчилась даже бабушка:
– Ладно, что уж там, – пробормотала она. – Все бывает. Выбрала профессию на свою голову, да и на наши тоже.
Раньше Маргарита тут же взвилась бы, стала бы отвечать и даже дерзить, кричала бы «При чем тут моя профессия?!» или «Перестань читать мне нотации», но сейчас она лишь кротко произнесла:
– Не злись, мамуль.
Опешившая от такого покладистого обращения женщина так же кротко согласилась:
– Не буду.
– Вот и замечательно, – Маргарита чмокнула мать в щеку и радостно объявила: – Кстати, главного я все-таки не пропустила.
– Как это? – хором не поняли бабушка и внучка.
– А торжественный ужин?
– Ой, – обрадовалась Алиса, – а где?
– Где захочешь.
– Класс! Тогда в ресторан!
– В ресторан, – поддержала Маргарита и взяла ее за руку. Другой рукой она обхватила мать, и все трое двинулись в заданном Алисой направлении.
Девочка спешила и почти подпрыгивала, хотя в ее четырнадцать лет такая походка смотрелась уже нелепой ребячливостью. Бабушка хмурилась, одергивала ее, но без прежнего раздражения и не слишком настойчиво. А Маргарита просто шла между ними, молчала и радовалась собственным мыслям. Мысли были нарушены очередным дребезжанием в сумочке.
– Телефон, – сказала Алиса.
– Телефон, – согласилась Маргарита.
– Вадим?
Хирург посмотрела на дисплей и кивнула.
– Сходи уж с ним куда-нибудь, мам, – посоветовала Алиса, и ее тут же поддержала бабушка:
– Да, дочка, сходи.
Маргарита озадаченно посмотрела на обеих, бросив телефон обратно в сумочку.
– Я ему потом перезвоню, – сказала она.
Женщина шла по улице твердой походкой. Теперь она точно знала: в десятом королевстве у нее тоже все будет хорошо. А будет это хорошо с «Вадимами» или без оных – не так уж и важно. Она крепче сжала руку дочери и улыбнулась. Да, датская королева Маргрете с Маргаритой Королевой определенно тягаться не могла.
