Лариса Есина - ДюймВовочка
– Что случилось? – теряясь в догадках, обратилась она к дочери.
Но Фаина не в состоянии была ответить.
– Господи, да что такое с тобой? Тебе стало хуже? – гадала обеспокоенная женщина.
Фая не ответила, лишь, всхлипывая, указала на журнал на полу, принесённый свекровью.
– Что это за гадость? Кто тебе это принёс? – возмутилась Светлана Ивановна.
Дочь не отвечала.
– Муж?! – предположила будущая бабушка.
Отрицательный кивок головой.
– Кто же тогда? – растерялась мама беременной, но её тут же осенила догадка, – Неужто объявилась какая-нибудь подружка благоверного?
И снова кивок в знак отрицания… Светлана Ивановна уже не знала, что думать, как дочь нашла в себе силы произнести:
– Све-све-свекровь…
– Мать Вовки?! – удивилась она, не подозревая, что несколько минут столкнулась со сватьей у входа, – Она же в другом городе живёт…
– Выходит, при-при-приехала, – сделала вывод Фаина. Присутствие матери её немного успокоило, но она всё ещё всхлипывала.
– Наконец-то ты снова в состоянии говорить, – с облегчением выдохнула Светлана Ивановна, – Может, объяснишь, что всё-таки случилось?
– Она говорит, что если беременность проблемно протекает, ребенок обязательно уродом родится, – снова разревелась Фаина, – И… и даже журнал в доказательство притащила…
– О, Господи! Бывают же такие твари! Как можно?! – возмущению матери её не было предела, – Ведь она такая же бабушка, как и я… Да, яблоко от яблони недалеко падает, правильно люди в старину заметили. Теперь ясно, в кого у нас зятёк такой «заботливый»… Ты как хочешь, но больше я тебя в эту семью не пущу. Убедилась теперь, что это за люди?
– Я ещё на свадьбе поняла, что это за штучка, – призналась Фаина.
– И выводы не сделала? – поразилась мать, считавшая свою дочь умной и мудрой. Но, наверное, не в период влюблённости.
– Я думала, он не такой, – оправдывалась дочь, – Его же не она, а бабушка вырастила. Мне его жалко было…
– Зато он тебя не пожалел. Мать вон подослал, чтобы от потомства избавиться и алименты не платить, – Светлана Ивановна прекрасно поняла суть маневра сватьи.
– А если она права? И на самом деле родится уродец? – снова залилась слезами Фаина.
– Если только моральный, как отец и бабка, но мы с тобой этого не допустим, – грустно отшутилась будущая бабушка, – Давай ещё раз сделаем УЗИ, чтобы ты сама убедилась, что малышка твоя развивается без всяких патологий и, вот увидишь, будет самая-самая красивая на свете!
Фая кивнула в знак согласия, и они вместе отравились в отделение диагностики. Шмелёва удивилась, увидев заплаканную пациентку. Утром на обходе она была весела и жизнерадостна. Светлана Ивановна вкратце, не вдаваясь в подробности, объяснила, в чём причина расстройства дочери.
– Кто тебе такую глупость сказал? – удивлялась человеческому невежеству доктор, – сейчас диагностика настолько развита, что патологии развития эмбриона устанавливаются на самых ранних сроках. А ты уже делала и УЗИ, и ДНК-анализы, и не раз. Всё у вас с малышкой хорошо. Вот видишь – всё на месте: и ручки, и ножки, и головка не больше положенного… Если будешь плакать дальше, снова доведёшь себя до приступа. Ещё раз повторяю, тебе ни в коем случае нельзя расстраиваться.
Будущая мать кивала, еще всхлипывала, успокаиваясь. Она ругала себя за то, что позволила себе поверить нерасположенной к ней свекрови. Единственное, чего она опасалась сейчас – ещё раз увидеть её или мужа. От него она тоже ничего хорошего не ожидала.
– Доктор, не пускайте ко мне никого, кроме мамы, пожалуйста, – попросила она Шмелёву.
Светлана Ивановна присоединилась к просьбе дочери:
– Я тоже хотела Вас об этом попросить…
– Я тоже нахожу, что Вашу дочь следует оградить от негативного влияния недоброжелателей.
А Татьяна тем временем направилась в гости к бабе Шуре восстанавливать сожжённые сыном мосты. Какая там Жоржета, когда на горизонте замаячила более перспективная невестка… Пройти по оставленному Вовкой адресу ей помогли прохожие, указав направление, в котором двигаться, и объект – большую серую многоэтажку с застекленным парадным входом. Она вошла в подъезд и стала оглядываться по сторонам, рассматривая двери квартир.
– Вам кого? – строго поинтересовалась седая старушка за столиком. Поведение посетительницы показалось ей подозрительным. «Что можно здесь высматривать? Никак наводчица?», – размышляла баба Шура, ибо это была она.
– Вы не подскажете, где баба Шура живёт? – улыбаясь, поинтересовалась странная особа.
– А зачем Вам она? – недоверчиво спросила ее консьержка.
– Хочу поблагодарить за сына, – раскрыла секрет своего визита Татьяна и рассказала, что привело её сюда.
Баба Шура, так как от природы была наделена в равной степени неравнодушием и любопытством, часто вспоминала своего неблагодарного постояльца и думала о том, как сложилась его жизнь. Но тот не спешил к ней в гости. Она решила, что он давно уехал из города, потому что в столице у него никого не было, а другая такая добрая душа вряд ли найдётся.
– Так Вы – мама Вовки? – старушка всплеснула руками от изумления, – Как он поживает-то?
– Вот об этом я и хотела с Вами поговорить, но не здесь же… – Татьяна намекнула, что парадная не место для серьёзного разговора, чем ещё больше распалила любопытство старушки.
«Что же такое с парнем случилось, что говорить об этом можно только за закрытыми дверьми?» – ломала голову консьержка, а вслух произнесла:
– Обед через минут тридцать только, но я думаю, ничего не случится, если я сегодня чуть пораньше отлучусь. Проходи, милая, – строчила баба Шура, покидая своё рабочее место и приглашая гостью пройти в свою квартиру.
– Заодно перекушу. Вы обедать будете?
– Не откажусь, я рано из дома сегодня вышла, – согласилась Татьяна.
Баба Шура разогрела постный борщ, поставила чайник на плиту и приготовилась слушать рассказ.
– Ну, чем же сейчас Вовочка занимается в провинции? – задала она наводящий вопрос.
– Почему в провинции? – удивилась Татьяна и с гордостью заметила, – Сын в столице. Работает в парке в фотостудии. Известный фотограф, кстати.
– Что Вы говорите?! – изумилась старушка, – Да, он когда у меня жил, тоже фото увлекался. Вечно фотографировал и печатал фотографии. Даже пришлось ему отдать под это дело свой чулан, потому что ванная была вечно занята.
– Да! Он очень у меня талантливый и увлечённый мальчик, – нахваливала сына Татьяна, – Только наивный как ребёнок, кто угодно может его вокруг пальца обвести.
– Я бы так не сказала, – не согласилась с ней бывшая квартирная хозяйка Вовки, – Его тут семья банкиров окрутить хотела, женить на своей дочери. Так не дался, сбежал…
– Потому что дурак, – цинично заметила мать беглеца.
Такой оценки поступка постояльца из уст его матери баба Шура услышать никак не ожидала, но вынуждена была согласиться:
– Конечно, дурак. Своего счастья не разглядел потому что…
– А теперь локти кусает, – Татьяна нарочито приукрасила действительность ради достижения своей цели: восстановить разрушенный союз.
– Неужели?! – баба Шура втайне торжествовала, а гостья подыгрывала её настроению.
– Увлёкся какой-то вольной девкой из «высшего общества». А они знаете какие?! – презрительно отозвалась она о невестке, – Та нагуляла от кого-то ребенка, теперь на него вешает. Сначала выгнала мужа, а как поняла, что залетела, давай его обратно звать. А сын уже не хочет – к человеку веры нет. А того, дуралей, не понимает, что чужому дитю будет теперь алименты платить…
– Ай, ай, ай! – сокрушалась баба Шура, – Не о Файке ли Вы рассказываете?
– Как Вы догадались? – поразилась Татьяна, – Или слух о ней уже по всей Москве идёт?
– Живёт она тут неподалёку, на соседней улице, – пояснила консьержка, – Путался он с ней одно время, а как к свадьбе с Женечкой стали готовиться, бросил её. Люди рассказывали, там мать её против отношений с ним выступила.
– А теперь вот не знают, как вернуть, – приврала ради красного словца мать мнимого рогоносца.
– Да, Вова очень хороший человек, – похвалила постояльца консьержка, – Добрый, отзывчивый, хозяйственный, покладистый…
– Ага, – поддакнула Татьяна, в глубине души удивляясь, чем её бесталанный сынишка покоряет сердца сердобольных старух. Анна Петровна в нём души не чает, теперь вот эта – баба Шура в комплиментах ему рассыпается…
– Жаль, что ему так в жизни не повезло, – сокрушённо покачала головой её собеседница, но тут же строго заметила, – Наказание ему за то, что несправедливо Женечку обидел. Она долго ещё по нему убивалась…
– А сейчас? – Татьяна задала главный интересующий её вопрос.
– Замуж тоже вышла, – скептически сложив губы, баба Шура принялась рассказывать о злоключениях богатой неудачницы, – В аварию с мужем попали. Теперь она, говорят, детей иметь не может. Муженёк-то оттого тоже сбежал. Одна теперь, несчастная-пренесчастная.
