Надежда Залина - Линия Маннергейма
– А вдруг он обещал жениться? – предположила Вика. – Женщины на многое способны в такой ситуации.
– На многое, – кивнула Лера, – но пойти на убийство… Чтобы согласиться, нужны аргументы посерьезнее. К тому же теперь она должна представлять опасность для самого Семенова. Она что, не понимает, что он попытается от нее избавиться?
– Это мысль, – и Федор записал что-то в блокнот, – надо проверить. Узнать, как зовут любовницу, и последить за старшим Семеновым. И капитану сообщить.
– Ты говорил, есть еще варианты, – вспомнила Вика.
– Младший.
– Судя по замашкам Гриши, он мог снюхаться и с любовницей отца, – высказала новое предположение Вика.
– Маловероятно, – запротестовал Федор. – В любом случае у них – не важно, у отца или сына, – была помощница. И я склоняюсь к тому, что это дело рук Гриши. Только надо выяснить, не обещал ли отец, что квартира гадалки ему достанется.
– И как ты собираешься выяснять?
– Капитана попрошу.
– Я смотрю, вы с ним подружились?
– Хороший мужик.
– А не явится этот замечательный мужик сейчас, чтобы арестовать Леру? – поинтересовалась Вика. – Ментам верить нельзя. Мало ли чего он тебе наговорил.
– Я ему верю. Это во-первых. А во-вторых, дело передали в другое ведомство. Более серьезное.
– У меня в голове не укладывается, что Лилия могла иметь какое-то отношение к спецслужбам, – заявила Лера. – Ты не придумываешь? Она другая.
– Если им кто-то понадобится – отказать невозможно. И твой дед…
– Не смей! – возмутилась Лера. – В это я верить отказываюсь…
– Факты не спрашивают, веришь ты или нет! Я же не говорю, что они были спецагентами. А в консультанты годились.
– Не знаю, – буркнула Лера. – Ты, кстати, забыл о Штирлице. И о Бергерше.
– Со Штирлицем – тухляк. А Бергерша укатила на родину.
– Ну и что? – вмешалась Вика. – Я могу позвонить кое-кому, чтобы о ней справки навели.
– Не помешает, спасибо, – поблагодарил Федор.
– Утром и займусь. Они там рано встают.
– А я с утра с капитаном поговорю. Давайте спать. Столько времени мечтаю, да все никак не удается. – И Федор ушел.
Лера постелила Вике в большой комнате и, вернувшись на кухню, принялась наводить порядок. Как ни хотелось спать, она не могла оставить грязную посуду – неизвестно, что приготовит утро. И еще – ей не хотелось ложиться с Федором. Она решила подождать, пока он уснет, чтобы тихо устроиться в дальней комнате на кресле.
За окном послышалось шуршание. Лера замерла. Затем – знакомое поскребывание.
– Собакевич, – позвала Лера, выходя на веранду, – вернулся?
– Гав, – ответил пес. (Куда же мне еще идти?)
– Миленький, хороший, – приговаривала Лера, поглаживая пса, – до чего я рада тебя видеть!
– Гав, – согласился Собакевич. (Я тоже рад. Но только нет ли чего поесть?)
– Голодный, – поняла Лера, – сейчас покормлю. А почему ты не ел сухой корм? Вот ведь стоит здесь. Специально для тебя.
– Фр-фр, – возмутился пес. (А ты сама пробовала питаться сухарями?)
Собакевич съел все, что нашлось, и умиротворенно посмотрел на хозяйку. Лера сидела на веранде, глядя на псину, случайно появившуюся в ее жизни и ставшую вдруг такой родной и любимой. Она уже не представляла жизни без этого замечательного зверя.
– Что же мне с тобой делать? – задумчиво глядя в радостные глаза Собакевича, приговаривала она. – Поедешь в город жить?
Пес насупился. Он не понимал, что значит слово «город».
– Там видно будет. А пока пойду посплю. Будешь меня охранять?
– Гав-гав, – закивал пес. (Кто же еще?)
– В доме есть люди, – сказала Лера, – они свои, понял?
– Р-р-р.
– Не рычи. Свои. Ты не должен на них лаять.
– Фу-фу, – согласился Собакевич. (Не очень они мне нравятся, но раз хочешь, так и быть…)
– Вот и молодец. Значит, договорились? Если кто появится – залаешь.
– Гав-гав!
– Вот так, правильно, – умилилась Лера, – замечательная собака. Я тебя люблю.
– Гав-гав-гав, – отозвался пес. (Я тебя тоже люблю.)
23
Лера долго не могла уснуть. И хотя усталость давала о себе знать, она ворочалась в неудобном кресле, думая о предстоящем дне. К волнениям примешивалась радость оттого, что она наконец-то попала домой и с Собакевичем все в порядке. Хотелось верить, что все было лишь кошмарным сном и она, проснувшись, попадет в прежнюю жизнь, где не надо никого выслеживать и где никто не подозревает ее в убийстве. Тихая жизнь в Ярви, пес в доме и непрочитанные рукописи. Но выяснилось, что все это еще необходимо заслужить. И она готова была делать что потребуется, лишь бы все это оказалось возможным.
Со всех сторон ей настойчиво твердили: «Вспоминай! Что-то было в твоей жизни, послужившее причиной нынешних событий». И она, все эти дни и сейчас, вместо того чтобы спать, только и делала, что усиленно вспоминала.
Завтра они, скорее всего, поедут в город. Почему-то всегда, когда они с Федором возвращались из Ярви, что-нибудь случалось. И всегда неприятное.
Вот и в тот, самый первый раз, когда она примчалась в поселок предупредить Федора о краже… Они выехали рано. Чтобы Лера могла успеть к первой паре, пришлось встать в полшестого. Всю дорогу она мирно проспала у окна в электричке, да и Федор подремывал. На вокзале они собрались разбежаться каждый в свою сторону, но в последний момент Федор передумал и увязался за Лерой.
– Сдам тебя с рук на руки. Заодно и Веронику Петровну расспрошу.
– Как хочешь. – Сонная Лера вяло реагировала на раздражители.
Около парадной были выставлены заграждения, стояли пожарные машины и толпился народ.
– Дальше нельзя. – Дорогу им преградил человек в милицейской форме.
– Я здесь живу, – сказала Лера и заволновалась: – А что случилось?
– Пожар. Вы из какой квартиры?
– Из двадцать второй…
– Паспорт предъявите.
Лера стала рыться в сумке в поисках документа. А сотрудник милиции сделал знак, и к нему подошли еще двое: один в форме, видимо рангом повыше, а другой в штатском.
– Вот. – Лера протянула паспорт, не вполне понимая, кому нужно его отдавать. Взял второй в форме.
– Вы здесь не прописаны, – сказал он, изучив документ. – Снимаете?
– Я живу у бабушки.
– Варакина Вероника Петровна – ваша родственница?
– Да.
– Где работаете?
– Студентка.
– Почему не ночевали?
– Была в поселке, в Ярви. Поехала, чтобы… – Она растерянно замолчала, покосившись на Федора. – Проверить дом. Там воруют, знаете ли. А где бабушка?
– К сожалению, ваша родственница погибла.
Дальнейшее Лера помнила смутно. Будто все происходящее, да и она сама оказалась в другом измерении. Какие-то люди, машины, разговор…
– Как это? – растерянно спросила Лера. – Не может быть.
– Случается. А кто-нибудь может подтвердить, что вы были в Ярви?
– Я могу, – сказал Федор, беря ее под руку, – я тоже там был.
– Документы. Вы тоже родственник?
– Знакомый. Друг семьи. Я знаю Веронику Петровну и Леру много лет.
– Вместе были?
– Да.
– А где бабушка? – Лера растерянно вертела головой, по очереди глядя то на людей в форме, то на штатского.
– Увезли.
– Куда?
Вопрос остался без ответа.
– А когда можно будет пройти? – снова спросила Лера.
– В двадцать вторую нельзя. Там был очаг возгорания. От квартиры ничего не осталось.
– И куда мне теперь?..
– Вы здесь не прописаны. Придется жить в поселке. Когда будут результаты расследования – вам сообщат.
– Какое расследование?
– Выясняется причина пожара.
– Как же так?! – закричала вдруг Лера. – Зачем я поехала? Все из-за тебя! – Она с ненавистью посмотрела на Федора и села прямо на землю.
Лера никак не могла поверить в реальность внезапно навалившегося события. Все казалось сном, фильмом или наваждением. Она сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, словно китайский болванчик, и не издавала ни звука. Выглядело это жутко. Отсутствующие остекленевшие глаза были черны. И никаких слез.
Федор, глядя на это безумие, разозлился.
– Зачем вы так с ней?! – закричал он на представителей власти, отшедших в сторону. – Надо же как-то… помягче. Огорошили, прямо в лоб! И с допросом дурацким пристали. Как теперь ее в чувство приводить?
Один из милиционеров подошел к Лере, резко поднял ее и наотмашь ударил по лицу. Звук пощечины оказался неожиданно очень громким и эхом разнесся по двору.
– Вы что делаете? – кинулся на него Федор.
– Обычное средство. Кстати, хорошо помогает. Не приходилось видеть?
Лера словно проснулась и изумленно уставилась на обидчика. На лице проступило такое беззащитное непонимание, какое бывает лишь у маленьких детей и животных, когда они не знают – за что. Федор обнял Леру и стал потихоньку уводить в сторону.
– Успокойся. Все наладится.
– Как это успокойся? – Она начала вырываться. – Как это – успокойся?! Ты слышал, что он сказал? Бабушка умерла! Она что, воскреснет?
– Уведите девушку, – обратился представитель власти к Федору.
