Данияр Сугралинов - Кирпичи 2.0
Батареи водочных бутылок, пятилитровая банка с мутным пойлом, похожим на самогон, банки с соленьями – вот это да!
– Ну ты, Серега, мужик! – восхищенно сказал Кецарик. – Уважаю!
Я ухмыльнулся неожиданной похвале, но был в прострации. Не понимал, как я до такого докатился – сплю на полу в окружении бродяг.
– А Вася где?
– Васька-то? Так Катька за ним приходила, буянила тут. Тащила его домой, мы защищали. Васька схватился за телевизор – так уходить не хотел. Компания-то теплая подобралась, с уважением, с пониманием…
– И телек того, да? – я кивнул на бесполезный зомбоящик.
– Ага, ну так дело житейское, – виновато протянул Кецарик. – Так ты это, ты не переживай того-этого, мы же это… Починим все в лучшем виде, земеля, не боись!
Из спальни вышел… Кепочка! Без головного убора я его сразу и не признал. Ну офигеть!
– Серега, друг! Как ты, жив, братишка?
Я, пребывая в шоке, пожал протянутую руку.
– Братишка, мы твой вопрос решим, отвечаю. Спасибо, что принял, как полагается, уважил, проставился от души.
– Братан, – ответил я ему в тон. – Извиняй, не понимаю, что за проблемы. Капец, башку ломит, ни черта не помню.
– Дык это, с бабой той и хахалем ее. Адрес ты дал, процент от возврата назвал. Все, не переживай. Мы с корешами займемся.
– А какой процент?
– Дык четвертную обещал.
Я припомнил, как в пьяном угаре прослезился, а мужики кинулись меня утешать и выпытывать, что меня беспокоит. Опуская детали, я вкратце обрисовал свои последние злоключения, и они ухватились за идею вернуть деньги, которые я брал в банке для Ксении.
Из спальни, завернутая в простыню, вышла обритая дама. Кепочка окинул взглядом квартиру и поморщился.
– Кецарик, Виолетта, негоже братишке бардак в квартире оставлять.
Кецарик понимающе кивнул и метнулся собирать мусор. Виолетта с достоинством прошествовала в ванную, и оттуда послышался звук льющейся в ведро воды.
– Братишка, наследили мы у тебя. Ща все отдраим, не боись. А что касается всего того, во что ты влез, дак ты это… Мне покойный батя говорил – валиком надо, Радик, валиком… Не спеша, постепенно…
Я безразлично согласился, с интересом наблюдая за развитием ситуации с высоты птичьего полета.
– В ногах правды нет, присядем? – предложил Кепочка.
Пока Виолетта убиралась, мы допили самогон, а поздним вечером мои новые «друзья» засобирались. Кепочка разлил остатки водки, за которой сбегал Кецарик, и поднял стопку.
– Извиняй, Серег, пора нам. Мы бы посидели еще, мужик ты хороший, да пора и честь знать.
– Душевно покутили, – сказал Кецарик. – Спасибо тебе, земеля.
– И это… – замялся Кепочка, выпив водку. – Ты не переживай, мы люди с пониманием. Не твоего уровня мы птички, по низам летаем, не то что ты. Беспокоить тебя не будем больше, не тревожься.
– Валар моргулис, – сказал я.
– Не силен в латыни, – чуть призадумавшись, признался Кепочка.
– Все люди смертны. Это валирийский[35].
– Правильно сказано. Все смертны, и все должны служить, – согласился он. – У каждого своя служба, свои пути-дорожки. Сегодня наши дорожки пересеклись. Ты к нам с душой, и мы к тебе со всей душой и расположением.
Встали из-за стола. На пороге, обуваясь, Кепочка заметил:
– Вижу, ты имен наших не помнишь. Радиком Низамутдиновичем меня кличут.
– А я Алексей Октябринович, – признался Кецарик. – Но можешь звать Кецариком, привычно мне.
– А я – Виолетта, – сказало создание.
– Не ври, – хохотнул Радик Низамутдинович. – Света она.
– Звезда… – пошло пошутил Алексей Октябринович, за что тут же схлопотал подзатыльник от возмущенной Виолетты.
– Удачи тебе, Серега. Все пройдет, помни. И это, – Кепочка неопределенно поводил рукой в пространстве, – это тоже пройдет.
* * *Я пошатался по квартире, не зная, чем себя занять. Прибрался, помыл посуду, брезгливо собрал постельное белье и решил не стирать, а выкинуть. Собрал мусор и спустился.
Темнело. Воздух наполнили запахи – города и весны. Было тепло, в свете фонарей на дороге темнели пятна асфальта. Я присел на лавочку и закурил. Жизнь катилась в пропасть, у меня в друзьях завелись бомжи, проститутки и бродяги, и курение не казалось злом. Злом была вся моя жизнь, и беречь ее я не собирался.
Меня слегка шатало – сказывался многодневный запой. А началось все с невинной пары стопок в аэропорту с Лидой…
Мои мысли прервал чей-то голос:
– Не будешь против, если присяду рядом, сосед?
Я поднял голову. Слегка улыбаясь, передо мной стоял Виталий Артуров, он же Артур, ненавидимый всеми сосед-нувориш. Он был одет в белый спортивный костюм с вставками цветов российского флага, а в руках держал пакет из супермаркета, набитый бутылками.
– А, гостей завтра ждем, прикупил бухла, – решил он пояснить.
Он поставил пакет на землю, а сам присел рядом.
– Угостишь цигаркой?
Я молча протянул ему пачку с зажигалкой.
– Че киснешь? – прямо спросил Артур, закурив. Его пальцы украшали массивные перстни.
– Не кисну.
– Да ты себя в зеркало видел, потребитель? Не киснет он. У тебя на роже написано – забухал. За тобой такого раньше не замечал, а в нашей стране бухают по нескольку дней либо алкоголики, либо те, кто грусть-печаль заливает… На алкоголика ты не похож. Так что у тебя случилось?
– Тебе-то что? Докуривай и проходи мимо, не лезь в душу.
– Не борзей, потребитель. Я к тебе с участием ведь.
Артур порылся в пакете, выудил пару банок пива, вскрыл одну и протянул мне.
– Держи.
Я взял пиво и жадно отхлебнул. После самогона оно казалось божественным напитком. Сосед открыл себе банку и продолжил:
– Ну что, так и будешь молчать?
– Слушай, Артур… – обратился я к соседу, не зная с чего начать.
– Да?
– Я вот всегда хотел у тебя спросить. Ты зачем свой мусор у подъезда оставляешь? Здоровый же мужик, до мусорки донести сложно?
– Да тут, понимаешь… – замялся он. – Не я это.
– Не ты? – удивился я. – Да твои же пакеты!
– Пакеты мои, не спорю. Только я всегда все доношу до баков. Это дура моя ленивая. Я ее тыщу раз воспитывал, да у нее в одно ухо влетает, из другого вылетает.
– А что ж ты мне тогда впаривал, что не твой это пакет? Меня еще заставил выкинуть.
– А что я должен был сказать? – взъярился Артур. – Ты мне не друг, не товарищ. Зачем я тебе буду что-то объяснять, да еще и на любимую женщину наговаривать?
– Так можно было…
– Да, можно было и самому отнести, я и собирался. Но тут аккумулятор сел. Если помнишь, мороз, а я на встречу опаздывал. А тут ты вообще некстати появился, я завелся. А что ты не свой пакет понес к мусорке – так спасибо тебе, доброе дело сделал. Я ж не заставлял тебя, а?
Я вспомнил то позорное утро. Он ведь и правда тупо взял меня на понт. И я, испугавшись непонятно чего, под действием всего-то грозного тона, опаздывая на работу, пошел выкидывать его мусор.
– Да и черт с ним, – сказал я. – Я все равно отомстил.
– Да знаю, – усмехнулся сосед. – Как пацан, ей-богу, раскидал у меня под дверью. Моя все убрала, я об этом узнал только вечером и сразу на тебя подумал. Сам заслужил, чего уж там, согласен. Квиты?
– Квиты, – я пожал протянутую руку.
Я рассказал Артуру, что потерял работу и на мне висит кредит. Объяснил, что поссорился с руководством, и теперь меня никуда не берут, уже отчаялся найти нормальное место.
Артур покрутил в руках пустую банку, крякнул, достал еще две.
– А знаешь, сосед, есть у меня для тебя работа.
– Да ты что? Серьезно?
– Ну да. В общем, магазины у меня – знаешь, наверное. Несколько точек, торгуем продуктами в розницу. Хочу их объединить в сеть с единым стандартом – по оформлению, по выкладке, под одним брендом, понимаешь? Ну, и по районам, где точки, отрекламировать все это, раскрутить. Ты же спец, разберешься.
– А…
– Сразу скажу, – перебил меня Артур. – Много платить не смогу, наценка у меня небольшая. Покупатели – в основном вроде соседа нашего, Васьки, да пенсионеры. Дешевле у меня, чем везде. Хочу привлечь семьи со средним достатком, увеличить оборот. А для этого надо переоборудовать точки, одеть девчонок в одинаковую форму, навести лоск, расширить ассортимент. Понимаешь?
– Понимаю! Я возьмусь, Артур! Спасибо тебе. Черт, ты бы только знал, как выручаешь, – я не смог сдержать слов благодарности.
– Я тебя выручаю, ты – меня. Так все устроено, понимаешь, потребитель? – засмеялся Артур. – Поднимешь продажи – будет тебе от меня премия. Детали завтра обговорим, на трезвую голову. Ну что, по рукам?
– По рукам! – воодушевленно ответил я, пожимая ему руку. – Когда начинать?
– Да хоть завтра! Могу тебя с утра с собой забрать. Объедем все точки, сам посмотришь, что к чему, проанализируешь.
– Круто!
Со дна глубокой зловонной ямы я увидел проблески рассвета.
– И еще. Я все понимаю. Что мы, не люди, что ли. Аванс будет.
Он достал бумажник, вытащил несколько купюр и положил на лавочку, не считая.
