Наринэ Абгарян - Две повести о Манюне
А потом недели три Ритка не разговаривала с Маринкой и называла ее предательницей. А Маринка обижалась и говорила, что некоторые секреты нужно держать при себе, тем более если в них ни капли правды.
А через два дня мы гуляли на свадьбе Агнессы, бежали как ошпаренные перед свадебным кортежем, тормозили его красной шелковой лентой и требовали выкуп. И громче всех орали, когда Агнесса с ее мужем разбили вдребезги на пороге дома тарелки. На счастье.
Мы с Каринкой красовались в новеньких туфельках, которые нам привез из командировки папа. Туфельки были белые, с серебристой застежкой, на небольшом каблучке, и такие красивые, что даже Каринка отступила от своих принципов и одобрила такой «принцессин» аксессуар.
Папа и Манюне привез такие туфли. Но Манька их на свадьбу не надела. Просто она проспала в них всю предыдущую ночь. На радостях. Естественно, Манины ножки отекли, и туфельки категорически отказывались натягиваться на ступни.
Сначала Манька расстроилась, но потом нашла выход. Она надела свои истоптанные красные босоножки, а новые туфли положила в целлофановый пакет и взяла с собой на свадьбу. И не расставалась с ними ни на минуту. Бежала с пакетом впереди свадебного кортежа, сидела с ним в обнимку за столом. Если кто-то из гостей хвалил нашу обувь, Манька тут же доставала из пакета свою пару и пыталась надеть ее у опешившего гостя на глазах.
– Видите? – говорила она. – Не налезают. А почему? А потому что я в них всю ночь проспала!
Глава 25
Манюня собирается в Адлер, или Как нужно правильно замесить тесто, чтобы потом вызывать сантехника
Мама сидела на нашей кровати и с каменным лицом наблюдала, как мы складываем свою одежду. Невозмутимость мамы, скажу я вам, обманный маневр. Чем безразличнее мама, тем глубже надо втягивать голову в плечи. Потому что, чем больше она напоминает безучастную железобетонную конструкцию, тем выше шанс получить от нее нагоняй.
Раз в неделю мама открывала дверцы детского шкафа, выгребала оттуда наспех закинутую одежду, сваливала на кровать и заставляла нас приводить ее в порядок. Нужно было сложить кофты в аккуратные стопочки, а юбочки и брюки повесить на вешалки. Мы ненавидели этот еженедельный ритуал лютой ненавистью, но были не в силах его изменить. Попробуй изменить ход событий, когда у тебя такая мама, как наша. Легче покориться судьбе и убраться в шкафу, чем напроситься на ее фирменный подзатыльник!
– Кто, кто придумал эту уборку?! – ругалась Каринка. – Вырасту, никогда не буду убираться и детей своих не стану заставлять.
– Ну-ну! – хмыкнула мама.
– Мам, а можно мы завтра закончим, а то сегодня к двенадцати нам нужно к Маньке?
– Нет. Складывайте быстрее, и вы все успеете. А зачем вам к Мане?
– Ну сегодня же воскресенье!
– Ах да, – хлопнула себя по лбу мама, – сегодня ведь воскресенье. Как я могла об этом забыть!!!
По воскресеньям Ба пекла пирожки. Из нехитрого теста – литр мацуна, немного соды и соли, мука, три яйца. Начинка делалась трех видов – картофельная, мясная и яичная. Ба раскатывала из теста тонкие большие круги, щедро накладывала начинку и защипывала пирожки мелкой косичкой по брюху.
Потом она жарила их в растительном масле. Получались поджаристые, ароматные и очень вкусные пирожки.
Ради этих пирожков мы готовы были на любые, даже самые большие жертвы. Иногда, как сегодня, приходилось откладывать заботы чрезвычайной важности.
Дело в том, что недалеко от нашего дома велись строительные работы – возводилось новое здание аптеки. И рабочие нашли в земле кувшин с серебряными монетами XVIII века. Весть о новом Клондайке мигом разлетелась по нашему городку и прилегающим деревням, и теперь детвора со всей округи в выходные, когда стройка стояла, ковырялась в земле в надежде отыскать клад.
Мы, естественно, не отставали от других.
– Найду клад, куплю мотоцикл и уеду в Америку, – потирала руки Каринка.
– Зачем тебе мотоцикл? – любопытствовал папа.
– Чтобы все мне завидовали!
– А в Америку зачем?
– Чтобы империалистов убивать! – рапортовала сестра.
– Хэх, – радовался папа, – хорошо, что ты девочкой родилась. Родись ты мальчиком, я бы разорился алименты твоим многочисленным женам выплачивать да передачи тебе в тюрьму носить!
Когда все аккуратно было разложено по полочкам шкафа, мы вздохнули с облегчением.
– Все, – обернулись к маме.
– Вот и замечательно, – сказала мама и встала с кровати, – вам осталось протереть пыль с мебели и помыть пол.
– Ааааааа, – взвыли мы, – это нечестно! Что скажет Ба?
– Ба ничего не скажет, потому что сейчас ровно одиннадцать часов. За десять минут можно легко управиться с уборкой. Так что Каринка моет пол, а Нарка протирает пыль.
– Ну что за несправедливость такая! – запричитали мы. – То в шкафу уберись, то полы помой…
– Зато у меня для вас хорошая новость, – сжалилась над нами мама.
– Какая новость?
– Через две недели мы едем в Адлер.
– Ура, – запрыгали мы, – мы поедем в Адлер! Ура-ура! Мам, а что такое Адлер?
Мама рассмеялась.
– Вот как можно радоваться тому, чего вы не знаете?
– Мы на всякий случай. И потом «поедем» – это же хорошее слово!
– Конечно, хорошее. Адлер – город на Черном море. Мы поедем на море. А точнее, полетим. На самолете.
– Ура! – заорали мы. – Самолет! Море!!! Адлер!
– Ба! Дядя Миша! Манюня, – в тон нам продолжила мама.
Мы чуть не задохнулись от радости.
– Они тоже с нами поедут?
– Да!
– Ураааа!!!!
Это большая разница, какие мысли крутятся у тебя в голове, когда ты занимаешься уборкой. Потому что если, например, тебе надо сейчас полы протереть, а на обед сегодня тушеные овощи или, не дай бог, луковый суп – то это, конечно, большое и даже неподъемное горе. И совсем другое дело, когда ты знаешь, что через две недели тебе улетать! На самолете! В Адлер!!!
Подстегнутые радостной новостью, уборку мы закончили в рекордно короткий срок. Когда комната сияла чистотой, побежали докладывать маме, что все у нас уже прибрано. Мама ковырялась в домашней аптечке и составляла список медикаментов, которые надо будет взять с собой в дорогу.
– Активированный уголь, – задумчиво перечисляла она, – тетрациклин, йод, зеленка…
– Мам, мы уже все.
– Молодцы. Присыпка, бинты, бутадионовая мазь…
Мы тихо выскользнули за порог. Отвлекать маму, когда она составляет список в дорогу, очень опасное дело. Потому что она потом всю поездку будет вспоминать, чего забыла взять, и говорить, что виноваты те, кто отвлекали ее пустыми разговорами. И мы с папой будем украдкой переглядываться и бубнить себе под нос «этонемы».
Через десять минут мы уже влетели во двор к Манюне. Обычно она дожидалась нас на скамеечке под тутовым деревом, но сегодня ее там не было.
– Маня-а, – заорали мы, – Маня-а-а!
– Чего? – высунулась в окно своей спальни Манюня.
– Спускайся вниз, – потребовали мы.
– Нивйдйанакз.
– Чивой?
– Говорю – нивйдйанакз, чего непонятного? – рассердилась наша подруга.
Мы с Каринкой переглянулись.
– Заболела, что ли? – предположила я.
– Мань, ты заболела? – крикнула Каринка.
– Не выйдет она, потому что наказана, – вышла на веранду Ба.
– Здрасьти, – шаркнули мы ножкой, – а почему она наказана?
– Руки ей надо оборвать, чтобы не лезла куда не просят! Потому и наказана, что всюду сует свой любопытный нос.
– Ыаааааааааааа, – зарыдала сверху Манька.
– Захрмар! Ты будешь еще крокодильи слезы лить!!! Никогда больше не выйдешь из своей комнаты, понятно?
– Ыаааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!
– А как же Адлер? И самолет? – расстроились мы.
– Какой Адлер? – прервала свой вселенский плач Манька.
– Никакого Адлера для нее не будет! – протрубила Ба. – Все уедем, а она останется дома. Одна!!!
– Ыааааааааааа, – Манюнины горючие слезы полились сверху тропическим ливнем.
Каринка вдруг забеспокоилась.
– Ну а пирожки сегодня будут?
– Ыаааааааааааа, – тропический ливень перешел во всемирный потоп.
– Не будут! – прогрохотала Ба.
– То есть как это не будут? – У Каринки от обиды задрожал подбородок. – Сегодня же воскресенье!
– А вот благодаря этому наказанию, – ткнула пальцем вверх Ба, – и не будут.
– Ыааааааааааааа! – мигом отозвалась Манька.
Представьте себе разочарование Каринки – ни тебе клада, ни пирожков!
– Почему? – взвыла она.
– Потому что кое-кто, пока я ходила в магазин, решил улучшить тесто и добавил туда воды. А потом, чтобы я этого не заметила, вбухал туда муки. А мука оказалась картофельным крахмалом. А потом кое-кто!.. – Грозный взгляд вверх, проникновенное «ыааааааааа» в ответ. – …Решил спрятать следы своего преступления, потащил тесто выливать в унитаз!!!!
– Ик, – отозвались мы с Каринкой.
– Заляпал коридор, заполнил унитаз тестом и спустил воду!
