Михаил Веллер - Жестокий
И вот уже перед вставшими лицом к противнику викингами теснится набившаяся толпа стражи. Чиновник выступает вперед, потирает ушибленную поясницу и выпрямляется:
– Я приглашаю тебя и твоих людей на службу к великому императору Михаилу, – с ответственным видом говорит он Харальду. – Императору нужны такие сильные и храбрые воины.
Один из викингов, лохматый и пьяный, громко икает, хватает стол и при поддержке пары товарищей, не обнажая оружия, выдавливает из таверны в дверь падающую стражу, как кучу песка ножом бульдозера, этим столом.
Успевший отойти в сторону чиновник заливисто смеется и хлопает от удовольствия в ладоши.
– Это главный вербовщик императорских войск, – в ужасе сообщает хозяин.
– Такие воины заслуживают двойной платы и двойной доли добычи, – объявляет чиновник.
– А велика ли добыча? – интересуется седой викинг.
– У императора много врагов, – соблазняет чиновник.
64. В мощеном квадратном внутреннем дворе казарм викинги – свежие и веселые – упражняются во владении оружием. Уклоняются от копий, мечут в доски топоры, парируют удары; звенит железо.
65. Сверху, из дворцового окна за ними следит император с несколькими приближенными. Смуглый бородач с мрачными глазами ревниво перехватывает взгляд зрелой красавицы, прикованный к Харальду внизу. Взгляд плотояден. У красавицы холеное, капризное, властное лицо.
– Этот северный медведь забавен, – говорит она. И делает незаметный жест служанке. Служанка понимающе опускает веки.
– Да будет воля императора, – говорит мрачный бородач, – но я не доверяю бродягам и грабителям. На них нельзя полагаться.
– Полагаться мы должны только на вас, – насмешливо говорит зрелая красавица – сестра императора Зоя.
– Они нужны, чтобы ставить в самые опасные места, – говорит император. – Пусть умирают, убивая наших врагов.
Мрачный бородач, главнокомандующий императора Георгий Маниак, кланяется злорадно.
66. Снизу Харальд, взглянув наверх, своим дальнозорким взглядом на миг встречается с глазами Зои. Подкидывает в руке тяжелый метательный нож, кидает – нож пробивает толстую доску, войдя по рукоять.
67. К Харальду подходит императорский слуга – и протягивает кинжал:
– Император делает тебе подарок и желает успеха в походе.
Харальд берет золотую рукоять, вытягивает из ножен клинок с чеканкой, задумчиво смотрит на окно с императорской компанией и сдержанно, с достоинством равного кланяется.
Иерусалим
68. Византийские боевые корабли у знойного песчаного берега, и черный драккар викингов среди них.
Палатки на берегу, и в центре – роскошный шатер главнокомандующего Георгия Маниака.
Мелкая суета лагерного быта: солдаты, оружие, котлы.
69. Военный совет в шатре Маниака: ковер, подушки, карта, полдюжины командиров.
– Пока их войско не подошло, мы возьмем Яффу, – указывает по карте Маниак.
– Зачем рубить пальцы, если можно ударить в сердце, – пожимает плечами Харальд.
– Чем тебе не нравится наш план? О чем ты, говори прямо, Харальд!
– Надо брать Иерусалим. Там много золота и мало бойцов.
– Во-первых, мы не возьмем эти стены.
– Стены не могут защищать себя сами.
– Во-вторых, если нас там осадят, мы не дождемся помощи.
– Помощь понадобится султану, а не нам, – презрительно говорит Харальд.
– Что ты понимаешь в осаде городов! – взрывается Маниак. – В твоей стране их нет!
– Поэтому мы берем их в других странах.
– Ты подчиняешься мне!
– Я не подчиняюсь глупостям, – презрительно говорит Харальд и выходит.
70. Ночь. Харальд спит в своей палатке.
Крадучись несколько темных фигур пробираются в нее. Отблеск луны на лезвии короткого меча.
Снаружи видно, как возится короткая схватка в палатке, слышны стоны и вскрик.
71. Утро. Все войско собралось полукругом перед шатром Маниака. На полукруге свободного пространства перед шатром – пять трупов на песке. Над ними стоит вооруженный Харальд.
– Выходи, – трубно говорит Харальд. – И ответь, зачем ты прислал их убить меня.
Гул по войску. Когорта викингов стоит плечом к плечу за спиной Харальда.
Маниак показывается из-за завесы входа, принимает властную позу: он в блестящем нагрудном доспехе, золотая цепь на шее, сафьяновые сапоги, на поясе короткий меч, ножны усыпаны камнями.
– Мне неизвестно, каковы твои знакомства с убийцами и грабителями, – оскорбительно говорит он. – А среди моих людей, – обводит широким жестом, – убийц нет.
Гул по войску. Обстановка накаляется.
– Кто их убил? – спрашивает Маниак ко всем.
– Этих собак убил я, – отвечает Харальд.
– Почему?
– Почему?! Потому что они вошли ночью, чтобы убить меня спящего!
Гул по войску. Ропот среди викингов.
– Это ложь! – возвышает голос Маниак. – Зачем им было это делать?
– Затем, что это мог приказать только ты.
– Зачем мне приказывать убить тебя, Харальд?
– Мы взяли восемь городов, и восемь раз ты посылал на стены моих людей первыми – там, где стены были неприступны. Но мы брали их! Вчера мне надоело слушать твои глупости. За это ты послал их убить меня!
– Бог помутил твой разум. Но здесь война, и ты ответишь за убийство по закону войны. Взять его!
Движение в войске. Викинги мгновенно выхватывают оружие и выстраиваются в ощетинившееся каре – Харальд оказывается в середине одной из шеренг.
– Пусть наши боги – твой и мой – решат, кто лжет и чей разум помутился. – Харальд обнажает меч и делает им жест к Маниаку. – Вызываю тебя на честный поединок.
Замешательство в войске. Вызов по правилам, и положение вызывающего позволяет ему поединок с командующим. Но исход не вызывает сомнений.
– Это бунт! – кричит Маниак, переламывая ситуацию. – Лучники!
Лучники проталкиваются вперед, выдергивая стрелы из колчанов и накладывая их на тетивы.
Харальд мгновенно выхватывает нож (перехватив меч левой) и резко взмахивает рукой. Со стуком нож пробивает сияющий нагрудник Маниака и входит по рукоять – это золоченая рукоять дареного императором кинжала. Колени Маниака подламываются, рот открывается, он падает.
Миг общего остолбенения.
– Слушать и стоять! – вскидывает ладонь Харальд. – Боги наслали на нас горе. Наш вождь умер от лихорадки! Оплачем его – и будем по-прежнему верны императору и его приказам! – Жест к телу: – Похоронить с почестями! Готовить костер! Всем – вина на тризну!
Все переваривают услышанное. И подчиняются растерянно и покорно, косясь на разъяренных викингов, молча готовых убивать. Лучники убирают стрелы. Труп покрывают.
72. Через пустыню тянется походная колонна. Споро и неутомимо шагают викинги во главе ее – и черный ворон на зеленом стяге вьется над ней.
73. По дороге, поднимающейся вверх меж пологих гор, поросших выжженным бурьяном, продолжает движение войско.
74. Стены Иерусалима, и войско под стенами.
Батарея катапульт, и византийские «осадные специалисты» стреляют через стены глиняными горшками с горящей нефтяной смесью.
Подкатывают напротив ворот бронзовую трубу на колесном лафете, слегка напоминающую пушку (которых еще не существует). Воины прикрывают щитами расчет этой установки от стрел, летящих со стен. Струя жидкого огня вылетает из жерла трубы, липнет к деревянным воротам, они горят неудержимо.
Липкий белый «греческий огонь» горит на стенах, дым заволакивает зубцы стен.
Черные дымы за стенами в городе.
На вершине надвратной башни в дыму поет медная труба – и показывается белый флаг.
75. Медленно распахиваются и падают с петель обугленные обломки прогоревших ворот.
Мавр со склоненным белым флагом выходит из них.
Поодаль на холмике ждет надменный Харальд со свитой.
Процессия из ворот движется к нему. Впереди – бей в шелке: на алой подушке он несет ключи от города. Склонившись, вручает победителю.
76. Большие весы на этом холме: Иерусалим платит дань. Груда камней на одной чаше – на другую сыплют мавры золотые монеты. Чаша с данью все еще наверху – досыпают украшения, цепи, браслеты. Когда чаша опускается и уравновешивается каменными гирями – наблюдающий за этим Харальд вынимает из ножен меч, его острием отдавливает чашу с гирями обратно книзу.
– Но мы не договаривались так, господин, – осторожно замечает бей.
– Ты договаривался с моим мечом, – отвечает Харальд и кидает меч на чашу с грузами, она опускается. Досыпают золота до равновесия.
Ссыпают золото в сундуки, приготовленные рядом.
– Это только половина, – говорит Харальд.
Носилки и сундуки принесших дань мавров пусты.
– Ты хочешь, чтобы я сам прошел по городу? – спрашивает Харальд. – Но знай, моим воинам не нужны пленные. Слабый отдает сильному все, таков закон.
– Но что же останется нам? – в отчаяньи спрашивает бей.
– Жизнь, – отвечает Харальд.
Он достает из опустевшей чаши весов последнюю золотую монету, случайно прилипшую к чему-то на дне, и перед глазами бея сгибает ее двумя пальцами пополам – глаза того расширяются. Харальд кидает ему смятую монету:
