Марина Бурлакова - Доброе сердце
Вокруг останавливались зрители, слушали ее внимательно, кто-то говорил, что будет, как Людмила Зыкина. Аплодировали. Иринка опять раскланялась и весело взяла Люсю за руку, повела ее на «Лодочки».
– Мороженое! Мороженое! – кричала продавец из киоска.
– Дайте нам два по сто грамм в вафельном стаканчике, шоколадное, – попросила Иринка, подойдя к киоску.
– Жаль, но в вафельном стаканчике могу дать одно, стаканчики вафельные закончились. В бумажном с палочкой, могу второе предложить! – ответила смущенно продавец в окошке.
– Ну что ж, давайте одно в вафельном, а другое в бумажном, – огорченно произнесла Люся.
– Ты кушай в вафельном, а я буду палочкой в бумажном! – утвердительно предложила Ирина.
– Это еще почему ты так решила! Ты маленькая, и я хочу, чтоб ты с вафелькой ела, – улыбалась Люся.
– Нет, я хочу, чтоб ты ела с вафелькой! Ты же гостья наша! И не спорь! Кушай! Кушай!
Ирина взяла мороженое в окошке и протянула Люсе.
В этот момент Ирина вспомнила про Стешу и подумала: «Наверное, она не пробовала мороженое! Как бы я ее сейчас угостила!» Ей опять взгрустнулось, и она пошла чуть впереди Люси.
– Сладкая вата! Сладкая вата! – кричала женщина в белом халате около большого ящика.
– Разве вата бывает сладкой? – удивилась Ирина.
– Десять копеек! Попробуйте! Узнаете, что бывает и сладкая! – ответила продавец.
– Дайте нам две штучки.
Продавец обернула бумагой вату и протянула им.
– Вкусно! Очень! Она тает в руках! Надо съедать сразу! А я хотела домой привезти и потом скушать! – возмущалась Ирина.
Сама про себя думала, как бы ей угостить Стешу, но побоялась, что не довезет лакомство.
– Ой, как хочется теперь пить!
– Ну так пошли к автомату с газированной водой! Ты с каким сиропом будешь? Я – с грушевым! – Люся протянула Иришке монету достоинством три копейки.
– С вишневым.
– Отлично мы с тобой погуляли и развлеклись, прокутили восемьдесят копеек! Мне понравилось! – восторгалась Люся – А уж, как ты пела, так это самое настоящее веселье!
– А на восемьдесят копеек, что можно купить в магазине, например, молока? – любопытствовала Ирина.
– Три литра разливного! А что это ты за подсчеты такие ведешь, молоком интересуешься? – спросила тетя.
– Да так! Мы прокутили, а детям можно было молоко купить!
– Это каким детям?
– Которых родители не кормят!
– В нашем государстве кормить своих детей обязанность каждого родителя, так что все дети, живущие со своими мамами и папами, сыты, обуты и одеты. Если дети остались без родителей, то они воспитываются в детских домах, и о них там заботятся! Так что не переживай за голодных детей. Не война же!
На лавочке их поджидала Ганя, пахло вкусно свежей сдобой.
Глава 8
На столе на разносах, накрытые льняным полотенцем, ароматно пахли свежеиспеченные пироги.
– Ну, давайте налегайте! С ревенем, ох и вкусные! Чаек! Ириночка, давай блюдце дам, чтоб не обожглась! Люся! Угощайся! Не стесняйся! – приговаривала, суетясь, Ганя.
– Я совсем не хочу кушать! У меня живот надутый. Можно я возьму кусочек и дома съем? – несмело произнесла Ирина. В мыслях у нее опять была Стеша.
– Ну а ты через «не хочу»! Малюсенький совсем кусочек отрежу, и чайком запьешь. Вот в животе-то твоем все и уляжется, как надо! – ставя тарелку с пирогом, продолжала Ганя, – а я и Алевтине с Володей потом отрежу пирога, пущай с работы придут да и полакомятся! Молодежь! Самим-то печь некогда! Хотя Алевтина на Пасху куличики пекла, да такие пышные у нее получились! Все умеет делать – молодая, а умелая. И шьет, и вяжет – вон Иришка как красиво одета! Загляденье! А сама-то как оденется! Королевна! А прически какие себе из косы делает. Халю-то! Вроде Халу! А грибами солеными меня давеча угощали, пальчики оближешь! С картошечкой и маслицем подсолнечным. Тьфу! Аж и сейчас слюнки потекли! Сама все солит, и помидоры, какие ядреные. В комнатке-то все чистенько, прибрано, ничегошеньки лишнего, и как это она так все умеет?! – восхищалась Ганя.
– Да! Она молодец! Я чемодан со своими платьями распоротыми привезла, хочется что-то новенькое, а купить на стипендию нет возможности! Так она почти что все мне перешила! Вот и это платье, что на мне! Этим летом юбки в сборку в моде. У меня теперь самое модное платье! – хвалилась Люся, прихлебывая чай.
– А ты просто красавица! Небось, артисткой будешь? В культурном же институте учишься?
– Нет, я не на актрису, это Иришка! Вот кто у нас будет актрисой или певицей! Такой концерт в парке устроила, – рассказывала Люся.
– Мне она вечерами тоже частенько поет! Да все русские народные! Голосок-то сильный! Я слушаю, аж слезы катятся, – хвалилась Ганя.
Иринка после угощений присела на диван, который стоял рядом с входной дверью, облокотилась на круглые подлокотники, обитые тканью. На высокой спинке булавками крепились две белые салфетки с вышитыми цветами – это рукоделие вышивала еще бабушка Гани, лет пятьдесят назад, и служило реликвией дома, она ими очень дорожила и гордилась.
На диване лежал журнал «Работница», на передней обложке размещался цветной портрет Валентины Терешковой, ее знали в лицо от малых до стариков – первая женщина, полетевшая в космос. Иринка смотрела на обложку, и взгляд ее упал на монету в пятьдесят копеек, лежавшую совсем рядом с журналом. Она тихо протянула к ней руку и взяла ее, зажала в кулачке и украдкой положила в карман своей юбки.
– Спасибо! Очень вкусные пироги! Я выйду на улицу гулять, – выходя из гостей, сказала она.
– Не долго! Скоро папа с мамой придут с работы! – предупредила Люся.
Иринка вышла на улицу. «Надо очень быстро пробежать вдоль барака и зайти в третий отсек с улицы. По коридору идти опасно, можно встретить тетю Симу, и она обязательно спросит, куда я иду. Только никто б меня не встретил!» – мыслила она и бежала.
Постучала несмело в дверь. Открыла ее Стеша.
– Можешь выйти и пойти со мной в магазин?
– Да! Сейчас! Сестренка спит.
Стеша закрыла дверь на ключ, который болтался на груди на длинной веревочке.
– Бежим бегом в магазин!
– У меня нет денег! – удивилась Стеша.
– У меня есть, и я хочу тебя угостить! – похвалилась Ирина.
– Где ты их взяла? Кто тебе их дал? Тебя мама в магазин послала? – расспрашивала Стеша.
– Ты бежишь или я одна?
В магазине девочки купили пирожное, шоколадку и мороженое.
– Ешь! Это все тебе! Угощайся! Я побегу домой, меня могут искать, а ты иди не спеша, – улыбалась Ирина.
– Мне? За что? Да я не помню, когда я это ела! Спасибо тебе! Ты такая добрая! – восхищалась Стеша.
Иринка бежала вприпрыжку до дома, ее радости не было предела: «Как хорошо, что я смогла угостить Стешу!»
Ганя потчевала пирогами Володю и Алевтину у себя дома.
– Ешьте, ешьте! Добавки просите! Я такие пироги в июне всегда пеку, самое время для щавеля и ревеня. Меня печь еще моя бабушка учила, она все умела, шила, вышивала, – взглядом Ганя кивнула в сторону дивана, на салфетки.
– Очень красивые цветы, и краски сохранились, как будто вчера вышивали! А им ведь столько лет!
– Я после стирки поласкаю их в подкисленной воде, краска цвет и не меняет! Ты Алевтиночка, журнал просила тебе дать прочесть, возьми, я его уже прочитала.
Алевтина встала из-за стола, благодаря за угощенье, и потянулась к журналу.
– Там пятьдесят копеек на нем лежат, ты забери, я у тебя просила неделю назад. Помнишь? Сегодня пенсия была.
– Не надо, тетя Ганя! Вы для нас столько делаете! Пусть это будет от нас вам благодарность. Вот только я не вижу денег. Может, закатились куда-нибудь!
Деньги искали все: и под диваном, и за ним, трясли половик, но не нашли.
– Иришечка сидела давеча на диване-то, вроде журнал в руки не брала?! – удивленно тихо шепнула Ганя.
– Будем вести расследование, – строго сказал Володя.
Глава 9
Иришка прибежала к бараку. Глаза ее радостно сияли, она напевала песенку про кота: «Жил да был черный кот за углом…..» Из подъезда появилась Нелли прозрачном лиловом платье, с пышной юбкой и большим бантом сзади.
– Нелличка! Какой у тебя восхитительный наряд! Ты как золушка на балу! – восторгалась Иринка.
– Это моя бабушка сегодня приехала из Москвы и привезла мне подарки! Это платье, оно капроновое, ни у кого такого нет, а у тебя точно нет! Лучше, чем твоя матроска! Игорь опять меня будет любить, а тебя разлюбит. Вот! А если не разлюбит, бабушка меня заберет с собой в Москву, там все женихи будут у моих ног, и я выберу себе летчика.
Нелли прокружилась, хвалясь платьем, и пропела: «Летчик высоко летает, много денег получает, мама, за летчика пойду!»
– Еще мне бабушка привезла кукурузные хрустящие палочки и апельсины. Я Игоря угощу – вот! – показала язык Нелли.
На крыльцо вышел Иринин папа.
– Ирина! Дочерь! Зайди домой, – сказал он спокойно.
Она по глазам отца поняла, что что-то произошло, и послушно пошла за ним.
