Станислав Белковский - Зюльт
Громкий стук цинкового ведра о швабру уборщицы (в аэропорту Нерюнгри).
МАРИЯ. С кем вы договорились?
КОЧУБЕЙ. С отцом Гавриилом. Я разве не докладывал тебе, что он жив?
МАРИЯ. Как жив? Ты сейчас слышишь то, что сам говоришь?
КОЧУБЕЙ. Они убили другого человека. По ошибке. Киллер не знал отца Гавриила в лицо. Вот и…
МАРИЯ. А кто они?
Пауза.
КОЧУБЕЙ. Они? Ты сказала «они»?
МАРИЯ. Это ты сказал «они». Ты сказал: они убили. Кто «они»?
КОЧУБЕЙ. Ах, они. Они – это наши, моя дорогая.
МАРИЯ. Ты имеешь в виду кагэбэшников?
КОЧУБЕЙ. Нет. Наших. Наших.
МАРИЯ. Каких еще наших? Убили же исламские экстремисты. Из-за гастарбайтеров. Это доказано.
КОЧУБЕЙ. Убили наши. То есть мои друзья. Которых ты можешь встретить в доме Джоконды на выставке «Порохова».
МАРИЯ. По-моему, ты заговариваешься, Игоряша. Ты здорово заговариваешься. Я вызову Берешита. На завтра же выпишу.
КОЧУБЕЙ. Я с удовольствием выпью с Берешитом. Там, в отцовском серванте…
Пауза.
Там, в отцовском серванте, есть черногорский «Амаро». «Амаро Монтенегро». Берешит его обожает.
МАРИЯ. Это уже не безобидно, Игоряша. Ты уверен, что собираешься встречаться с живым Сириным?
КОЧУБЕЙ. Конечно. Наши просто не знают, что он жив. Они думают, что отделались от него. А это – не так.
МАРИЯ. Мне надо срочно ехать, Игорь. Ты понимаешь?
Ярость.
Туберкулезные дети ждут моих подарков. Наших подарков. Ты понимаешь?!
КОЧУБЕЙ. Я ничего не понимаю про туберкулезных детей. Но я про них помню. Поезжай, Марфуша. Сейчас же. Тотчас же поезжай.
Расслабленность.
XXXIII
Дедушкин.
ДЕДУШКИН. Машенька, Мария Игнатьевна!.. Дорогая. Да. Я вас не отвлекаю. У вас найдется буквально полторы минуточки? А то вы так заняты. Я каждый раз полчаса переживаю, прежде чем набрать ваш номер. Вот, думаю, старик отвлекает женщину от важных дел. Да. Танечка, бумага. Спасибо вам огромное. Но я сейчас по-другому. Тут дело совершенно другого сорта. Скандальное дело, опасное, я бы даже сказал. Ваш супруг. Игорь Тамерланч. Вошел в контакт с моей бывшей свояченицей. Или кумой, я не знаю, как это точно называется. Я гуманитарий. Технические термины сложны для меня. Очень. Короче говоря, это мать моего бывшего зятя. Юры. Георгия Кравченко. Ужасно неприятный был тип. Учитель физкультуры из провинции. Устроился в Плехановский преподавателем физкультуры. Вы можете себе представить? Без культуры, без образования. Мы с мамой говорили Танечке, что с ним не надо связываться. Но она, к сожалению, связалась. Счастье, что детей не было. Они разошлись, когда этого Георгия посадили. Тогда так можно было. При советской власти. Если муж в тюрьме, жена могла развестись сама. Без согласия мужа. Мы так и сделали. Слава Богу. Танечка нас тогда послушала. Но у Юры была мать. Собственно, она и есть. Я о ней и говорю. Извините, я волнуюсь немного. Потому что случай чрезвычайный. Этой матери уже за восемьдесят. Я вам больше скажу: ей под девяносто. Она лет на десять старше меня. Живет в Брянске. Всю жизнь живет в Брянске. Вы представляете себе Брянск. Слава Богу, что не представляете. Это образцовая глушь. Если есть на свете образцовая глушь, то это Брянск. Там невозможно жить. Она работала там педагогом. Школьным учителем. Литературы. Морочила головы нашим детям. Про молодую гвардию и как закалялась сталь. Детям, которых мы с Игорем Тамерланчем потом переучивали. Да, разумеется. Брянским детям. Обманывала детей. Я к ней в Брянск ездил. В восемьдесят первом году! Вы можете себя представить. Брянск, да еще тридцать лет назад. В грязном поезде. Там даже чай подавали в треснувшем подстаканнике. А от проводника воняло так… Даже учитель физкультуры в Якутии так не воняет. Да, я знаю. Знаю, увы. Ох. И я говорил этой женщине – ее зовут Вера Остаповна. Я говорил: Вера Остаповна, скажите вашему сыну, чтобы он оставил мою дочь в покое. Ведь он погубит ее. Дочь профессора Дедушкина не может выйти за брянского преподавателя физвоспитания. К тому же диссидента и врага советской власти. Действительно, смешно. Где советская власть – а где брянское физвоспитание. Но эта баба, тетка эта, страшная она какая-то, как русская провинция, сказала мне: у них любовь, мол, не вмешивайтесь. Любовь! Вы можете себе представить, какая там любовь! К нашей квартире на Малом Каретном и даче в Болшеве. Любовь. Чтобы войти в приличную семью и оттуда иметь прикрытие. Любовь. И вот теперь эта Вера Остаповна звонит разным людям в Москву и говорит, что ее в Брянске выселили из квартиры. А она якобы ветеран войны. А на самом деле – никакой не ветеран. У нее удостоверение подложное. Ненастоящее. Она просто спала с секретарем райкома. Во время войны. И он подарил ей удостоверение. На именины. Она всегда рассказывает, когда выпьет. Это Юра Кравченко передавал. Он всегда пересказывал, когда выпьет. Скабрезные истории. Эта старуха многим звонила. Танечке пыталась звонить. Мне. Танечке, к счастью, не дозвонилась. А я ей строго сказал: Вера Остаповна, если вы не перестанете нашу семью беспокоить, я напишу заявление в милицию. И вот эта женщина приехала на поезде в Москву и уже 3 дня живет в гостинице «Будапешт».
Пауза.
Порыв грома.
Это все Игорь Тамерланч ей оплатил. Она ему дозвонилась. Он, конечно. Больше некому. Не могла же она сама взять билет на поезд. У нее нет денег. Ни копейки. Она педагог на пенсии. Понимаете? Откуда поезд. У нее на мыло нет денег. От нее воняет, как от того проводника. Нет. Это даже по телефону слышно. Честное слово. И вот Игорь Тамерланч взялся ей помогать. Она его уговорила. Охмурила. Адская старуха. У нее и квартира-то была ненастоящая. Тоже, небось, спала с начальником ЖЭКа. При советской власти. Он ей почему-то стал помогать. А это скандал. Машенька, Мария Игнатьевна. Это выльется в огромный скандал. Не дай Бог, она выйдет из «Будапешта» и начнет побираться на улице. Там, на Петровке, нищих много. Она примется просить вместе с ними. Подаяние. Она способна, я знаю. Очень подлая женщина. Тетка. Настоящая провинциальная тетка. Малокультурная и подлая. Под девяносто лет. Лет на десять. Как будет выглядеть тогда Игорь Тамерланч. Как он будет чувствовать себя. Еще попадет в газеты. Машенька, я вас просто умоляю. Это надо остановить. Обратно в Брянск. При первой же возможности. Плацкарта. Недорого там. Только не хватало нам этой Веры Остаповны. И забыть. Ко всем нашим шелковым платьям. Так моя бабушка говорила. Я вас побеспокою. Завтра же. Побеспокою. Это скандал. Пожалуйста. На коленях умоляю. Мария Игнатьевна. Пожалуйста. Пожалуйста!!!
Темнота/тьма.
XXXIV
Толь, Гоцлибердан.
ГОЦЛИБЕРДАН. Кажется, наш Тамерланыч совсем ебнулся головой.
ТОЛЬ. Что там еще?
ГОЦЛИБЕРДАН. По его версии, оказывается, поп жив.
ТОЛЬ. Какой поп? Тот самый?
ГОЦЛИБЕРДАН. А какой же, ебать-молотить? Сирин. Из Нерюнгрей.
ТОЛЬ. Как он может быть жив?
ГОЦЛИБЕРДАН. Тамерланыч уверяет, что должен с ним встретиться. На днях. Или раньше.
ТОЛЬ. А по телефону?
ГОЦЛИБЕРДАН. По телефону – ничего. Глухо.
ТОЛЬ. Он мог завести себе другой телефон?
ГОЦЛИБЕРДАН. Машка с охраной ни хуя не знают. Машка говорит, если бы купил телефон, она бы нашла. Прятать он не умеет.
ТОЛЬ. Понятно. Теоретически хотя бы он может быть жив?
ГОЦЛИБЕРДАН. Теоретически? Это вопрос к твоему Андрюшке.
Пауза.
Смотрят в зал.
ТОЛЬ. Почему моему и почему Андрюшке?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну, там разные люди работают по-разному. Некоторые ошибаются. Хотят убить, например, тещу, а убивают жену. Масса примеров есть. Почитайте желтую прессу, мой повелитель.
ТОЛЬ. Кто ошибается – я тебе скажу. Тот ошибается, кто вместо зажигательной смеси бросает на дачу Кочубея бутылку паленой водки. И думает, что от водки все загорится.
Гнев.
Вот кто ошибается.
ГОЦЛИБЕРДАН. Половину денег мы отозвали.
ТОЛЬ. Дело не в деньгах. Веранда не сгорела, а должна была сгореть, Гоц. А ты мне обещал, что не слажаешь.
ГОЦЛИБЕРДАН. Что поделаешь – какая страна, такие и фашисты. Либеральную дачу поджечь не могут.
ТОЛЬ. Не говори так, как будто ты ни при чем.
ГОЦЛИБЕРДАН. К перепутанному попу – точно ни при чем.
ТОЛЬ. Ты убедил меня влезть в это дело!
ГОЦЛИБЕРДАН. В это дело нас всех втравил Тамерланыч. Я ему попа не подсовывал.
Почему-то молчат.
ТОЛЬ. Нет. Поп не может быть жив. Это мистификация. Игорь нас мистифицирует.
Пауза.
Церковь официально признала, что Сирин мертв. Значит – мертв. В деле есть справка о смерти?
ГОЦЛИБЕРДАН. Что ты меня спрашиваешь. Копия лежит у тебя в сейфе.
ТОЛЬ. Я спрашиваю тебя потому, что ты должен отвечать!
