Максим Малявин - Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез
– Значит, подловить меня хотели! Чтоб я вам и сердце, и душу за просто так! Ах, черти! Не выйдет! Я сейчас сюда из принципа лягу! – Он обернулся к опешившему врачу приемного покоя. – Доктор! Оформляйте меня скорее. И кстати, если вы никогда не видели чертей – знакомьтесь, вот они, перед вами! Чтобы мне потом не говорили, что я один их вижу!
– Как вы его подловили? – удивился доктор, когда Алексея переодели и проводили в палату.
– Симптом Рейхардта, в чистом виде, коллега, – подмигнул Денис Анатольевич. – Ну мы поехали.
О свободе слова, вероисповедания и дать в глаз оппоненту
Возможно, сейчас я больно задену чьи-то конфессиональные чувства, но мне кажется, что рядовые члены большинства сект и мелких религиозных течений – люди очень своеобразные. И сама центральная идея религии, которую усиленно проповедует секта, тут не главное. Интереснее то, с каким пылом и самоотверженностью эти товарищи трудятся на чужое финансовое благо – без зарплаты, без бонусов, всего лишь за обещание контрамарки в райском партере. И никакой тебе критики в адрес начальства (очень, кстати, трезво мыслящего и твердо стоящего на грешной земле), ни тени недовольства работой. Просто мечта работодателя! Профвредности, правда, тоже присутствуют.
Тут как-то смотрели на судебно-психиатрической экспертизе одного товарища. Леня (назовем его так) с психиатрами знаком еще с детства. Но свой диагноз считает скорее ругательством, и лучше незнакомому человеку Лене его не озвучивать: мужик он корпулентный и свое оценочное суждение, за невозможностью красиво его сформулировать и за недостатком аргументов, обычно доносит увесистым прямым в челюсть.
Подвела его готовность помочь там, где не просят. И обостренное чувство справедливости. Ну шел бы себе мимо – так нет, надо было остановиться и вмешаться. Две дамы как раз уже донесли какую-то донельзя благую весть до неосторожно подвернувшейся бабульки, и она почти согласилась пополнить ряды новообращенных, но тут появился Леня и с ходу вступил в теологическую дискуссию.
Бабулька, смекнув, что дело пахнет керосином, неожиданно шустро ушкандыбала по своим внезапно появившимся делам. Дамы переключили свое внимание на нового кандидата, но Леня прервал их на полуслове и повторил вопрос, с которого начал знакомство: так чего к бабке-то прицепились? Она в церковь ходит, а вы на что ее подбиваете? Вы кто, вообще, такие? Какие свидетели чьей крепкой сторожевой башни? Что вы мне свою брошюрку суете, я читать-то почти не умею! Тем лучше, говорите? Вслух почитаете? Делать мне больше нечего, кроме как на ваши собрания ходить! Насчет спасти душу у меня есть участковый психиатр, Оксана Владимировна, я ее давно знаю и доверяю. Рекомендую, кстати.
– Леня, а как же до рукоприкладства дошло? – спросил доктор на экспертизе.
– Да я сам не знаю! Я им слово, они мне два. Я им говорю – лечиться вам надо, а они мне про спасение души. Я говорю – вот свою и спасайте, вместе с вашей некрепкой башней, а они мне про ад. Я спрашиваю – угрожаете, что ли? Они говорят – мол, нет, просто предупреждаем. А я им – мол, были тут одни такие. В девяносто дай бог памяти каком году. Тоже предупреждали. Долго потом челюсти собирали. А тоже гонору было: братки, бригада! А они снова про ад.
– И что было дальше?
– А дальше… в общем, я увлекся.
– Леня, а зачем ты вообще к ним привязался? – спросил доктор.
– Я? Это они ко мне привязались! – возмутился Леня. – Я вижу – они бабку окучивают, вот и вступился. Кто их просил мне проповедовать?
– В итоге ты же и оказался виноватым, – резюмировал доктор.
– Да щазз! – взвился Леня. – Мы в каком государстве живем?
– В каком? – осторожно переспросил доктор.
– В этом… как его… демократия у нас, короче!
– Ага, уже интереснее, – оживился доктор. – И что это значит? Как лично ты понимаешь демократию?
– Как-как… Свобода слова! – Леня поднял палец. – Свобода этого… как его… мать его… а! Веро… Вероспа… Вероисповедания!
– Леня, откуда такие познания? – удивился доктор.
– Меня адвокат научил, – честно признался Леня. – Хороший мужик, много интересного знает, вот только очень расстраивается, когда я с ним спорю.
– И как ты понимаешь свободу слова? – осторожно спросил доктор.
– А фиг его знает, – честно признался Леня. – Но звучит красиво.
– А свободу вероисповедания? Что это означает?
– Это… это… – Мыслительные усилия Лени сделали бы честь любому тяжелоатлету. – А! Я знаю! Это значит, не фиг на улице к бабулькам цепляться! И меня доставать, вот!
Исполнительный черт и бригада дежурных ангелов
Есть явление, которое не меняется веками и тысячелетиями. Вне зависимости от того, насколько далеко ушла наука, какие успехи сделало народное образование и какой разновидностью государственного устройства развлекаются власть имущие. Это глубинная, иррациональная, но прочно сидящая в подсознании вера в сверхъестественное. Особенно в его темную, мрачную сторону. В самом деле, много ли вы встречали людей, которые, положа руку на учебник физики, торжественно заявляли бы: «Верую в законы Ньютона и четыре начала термодинамики!» Много ли найдется неаккуратно завязавших, кому геральдическая белочка явилась в облике антропоморфной визуализации принципа квантовой неопределенности Гейзенберга? Да тот же кот Шредингера – кто им галлюцинировал? То-то же. Вот черти – сколько угодно. Ну еще НЛО.
Вот и Саня никак не ожидал, что его встреча с собственным бессознательным произойдет таким банальным образом. Какие черти, какие ангелы! Довольно среднее профессиональное образование и пофигистический атеизм плюс твердая вера в то, что настоящая жизнь начинается после выхода на пенсию.
Собственно, он ее и не назначал, эту встречу. Подкосили майские праздники. Длинные такие, зараза. Разминуться с выпивкой – ни единого шанса. Нет, перед выходом на работу он даже взял себя в руки и от заманчивых предложений чуток опохмелиться гордо отмахивался: знаю, мол, чем такие опохмелы заканчиваются. Особенно Саню возмутил сосед. Мало того что пришел с пузырем в одиннадцать вечера, так еще и черта с собой притащил! Я, сказал Саня, в такой компании пить не буду!
Сосед, уже успевший где-то раздавить граммов этак пятьсот, разразился длинной тирадой. В то время, сказал он прочувствованно, как космические корабли бороздят просторы нашей Вселенной, тебе, Саня, мерещится всякое непотребно-архаическое! Мне, говорит, после таких слов пить с тобой не только впадлу, но и ссыкотно. Так что оставайся со своей чертовщиной и без пузыря, а я пошел себе другую компанию искать. Обремененную интеллектом и чтоб кукушка на месте была. А тебе я сейчас других собеседников пришлю.
И ушел. А черт, зараза, остался. И принялся Саню допекать, жизни учить. Саня тоже за словом в карман лазить не привык, так что прибывшая спецбригада застала дискуссию в самом разгаре. Не переставая переругиваться с невидимым собеседником, хозяин квартиры открыл дверь и вопросительно глянул на Дениса Анатольевича и его орлов:
– Вы кто? Да помолчи ты хоть пару минут! Ой, это я не вам.
– А кому? – поинтересовался Денис Анатольевич.
– Чертяке вредному. Выйди-выйди, покажись людям! Вон, сами гляньте, расселся на кухне. Я тебя приглашал? Их тоже не приглашал, но они хотя бы позвонили! Да вы проходите, не стесняйтесь! Так кто вы такие?
– Спецбригада мы, – ответил доктор. – Как раз на таких вот гостях специализируемся.
– На чертях, что ли? – уточнил Саня.
– Ага, – подтвердил санитар. – Мы типа ангелы. Хранители. Дежурные.
– А чего не в белом? – Саня окинул взглядом бордовую спецодежду дежурных ангелов.
– А ты прикинь, как потом все это от кровищи отмывать! – Санитар провел рукой по ткани. – Нечисть, она же без уважения к нам, ангелам. То рогом упрется, то копыта врастопырку.
– Слышь, рогатый! Это за тобой! – осмелел Саня. – Вот и отлично, забирайте его, а то мне завтра на работу рано вставать.
Денис Анатольевич задумался было, как бы помягче объяснить человеку, что ехать придется всей компанией, но тут Саня вновь к чему-то прислушался и возмутился:
– Что значит ненастоящие! А вот и спрошу! – Он повернулся к спецбригаде: – Этот хмырь говорит, что вы не настоящие, потому что у вас ни крыльев, ни нимбов.
– Так в машине оставили, – сказал Денис Анатольевич. – Нас начальство (он указал пальцем в потолок) за внешний вид знаешь как ругает! А пока все вызовы обслужишь – то перья растреплются, то нимб погнется, а нам выговор. Но если хочешь – пойдем, покажу. И черта зови, пусть глянет.
– Он не хочет, – сказал Саня, перекинувшись парой фраз с незримым собеседником. – И меня не пускает.
– Да кто он такой! – возмутился Денис Анатольевич. – Пошли его куда подальше! Ты, вообще, с кем?
– С вами, с вами, – торопливо заверил Саня, с опаской поглядывая на двух особо крупных дежурных ангелов за спиной Дениса Анатольевича. Потом обернулся и с чувством произнес: – А ты пошел в жопу! Понял? Ой! – Саня подскочил и схватился за филейную часть. – Ой! Помогите!
