Игорь Ягупов - Обманувший дьявола
Андрея, которому так и не удалось толком поспать днем, стало клонить в дрему. Он изо всех сил старался не уснуть. Вдруг Пров выследил их? В пустом вагоне неоткуда было ждать поддержки. Две старушки, что съежились в дальнем углу, не побегут звать на помощь. Да и некого особенно звать. В поезде-то. Андрей и так не надеялся на то, что сумеет справиться с огромным детиной. Но не заметить его заранее, подпустить к себе – означало бы верную гибель.
– Только не спать, – шептал он сам себе.
Он ощущал опасность почти физически. И страх сдавливал его своими липкими холодными пальцами. Андрей убеждал себя, что это всего лишь дискомфорт от мокрой одежды. Но метафизический ужас не оставлял его. Он незаметно немного сполз с сиденья и осторожно опустил правую руку вниз. Нащупав пальцами черенок лопаты, он немного успокоился. По крайней мере, он сможет обороняться.
Андрей посмотрел в окно. Время от времени мимо проносились желтые огоньки фонарей. Они прорезали висевшее за стеклом отражение вагонного нутра, проходя его насквозь, словно шаровые молнии или движущиеся в гиперпространстве инопланетные космические корабли. Андрей откинулся головой на спинку сиденья. В отражении окна весь вагон был перед ним, как на ладони. Вот его дверь осторожно открылась. Андрей напрягся, хотел схватить с пола лопату, но оцепенение сковало все его тело. Это был даже не страх, а то отвратительное, гадкое чувство беспомощности, какое бывает во сне. Когда вы чувствуете приближение опасности, но, сколько ни стараетесь, не можете пошевелиться.
К счастью, тревога оказалась ложной. Между кресел прошла тетка в цветастом платке. Должно быть, она искала своих знакомых. Потому что, завидев, двух старух в уголке, обрадовано им закивала и присела рядом. Андрей перевел дух. Неужели, случись самое страшное, он даже не сможет сопротивляться?
Сон слетел с него, как легкое покрывало с беспокойно спящего человека. Несколько раз глубоко вздохнув, Андрей выпрямился и вжался спиной в жесткую спинку сиденья. Однако ничего страшного не произошло. Ехать действительно было недолго. И вскоре Поморцев, выйдя из своего транса, засуетился, боясь пропустить станцию.
– Скорее, скорее, молодой человек, – торопил он Андрея, – электричка не такси, она ждать не будет. И станция наша не Москва, здесь вся стоянка – две минуты.
Андрей заторопился, схватил лопату и с готовностью затрусил вслед за стариком в тамбур. Должно быть, краевед действительно хорошо знал окрестности. По каким-то одному ему понятным признакам он даже в царившей за окном ночной тьме с величайшей точностью определил приближение к тому месту, куда они направлялись. Двое путешественников не простояли в тамбуре и пяти минут, как поезд стал сбавлять ход, застучал с особенной силой на стыках, заскрежетал и с разбегу подлетел к перрону.
Автоматические двери распахнулись, и Андрей с Поморцевым вышли из вагона. Собственно, это была не станция, а всего лишь платформа. Такие бывают на пригородных направлениях неподалеку от дачных поселков. Вокруг не было ничего, что указывало бы на присутствие человека. Рельсы, насыпь, платформа, на которой они стояли, а потом, почти сразу – то ли лес, то ли просто лесополоса вдоль железнодорожной ветки.
Спустя мгновение, когда электричка умчалась прочь, окружающая местность погрузилась в мягкий и серый, как дорогой шерстяной костюм, полумрак. А тишина застучала в ушах, как избыточное давление.
– Пойдемте, – шепотом, не осмеливаясь, по-видимому, нарушить царившее вокруг спокойствие, произнес Поморцев, кивком приглашая своего спутника спуститься с платформы.
– Подождем, – тоже шепотом ответил Андрей. – Хочу убедиться, что мы здесь одни, что кроме нас никто не сошел.
– Боитесь? – скрипнул краевед, по-птичьи косясь на Андрея, словно испытывая его.
– Не хочу, чтобы Пров огрел меня монтировкой по спине, – шепнул тот, стараясь, чтобы его голос звучал более или менее уверенно, если, конечно, понятие уверенности вообще применимо к шепоту.
– Проверяете, стало быть, – хмыкнул Поморцев. – Да только от тех, на велосипеде, таким образом не отделаешься. Они ведь и не на поезде могут прибыть.
Сказав это, краевед поежился и опасливо оглянулся по сторонам, словно сам же и испугался собственных слов. Теперь уже Андрей испытывающе посмотрел на своего спутника. Они с Поморцевым боялись разных вещей. Если сам он впадал в абсолютно фаталистическую кому от одной только мысли о косматом чернобородом отце Ани, то краевед явно гораздо более Прова опасался адского воинства. И сейчас, удостоверившись, что Прова рядом нет и до следующего поезда явиться ему неоткуда, Андрей, почувствовав некоторое преимущество перед Поморцевым, решил подшутить над стариком.
– Они вполне приличные, – хмыкнул он, имея в виду велосипедиста и компанию. – Я же рассказывал вам, как они подвезли меня с кладбища на машине.
Краевед вздрогнул.
– Да пойдемте же, – почти умоляюще скрипнул он, вновь бросая по сторонам испуганные взгляды, – нечего стоять на платформе. Мы здесь, как памятники собственной глупости.
Они спустились по ступенькам сбоку платформы и направились к лесу. Да, это все-таки был самый настоящий лес, а не высаженная вдоль насыпи заградительная полоска из нескольких рядов деревьев. Дождь перестал. Но земля под ногами была мокрой. Поморцев, хорошо знавший дорогу, шел уверенно, не глядя по сторонам, прямо к опушке – густому частоколу стволов и веток, преграждавшему путь. Как и следовало ожидать, тропинка, по которой они шли, не оборвалась у кромки леса, а юркнула между деревьев, как будто раздвинув полог старинной кровати.
– Тут недалеко, – шептал Поморцев, то ли обращаясь к Андрею, то ли успокаивая самого себя. – Полчаса ходьбы, не больше. И не все лесом, нет. Лесище тут огромный. Да только мы захватываем лишь его край, уголок, можно сказать. А потом полем.
Андрей кивнул, решив, что краевед все же разговаривает с ним. Наверное, Поморцев не заметил в темноте его кивка, потому что тут же добавил:
– Да вы меня не слушаете, молодой человек?
– Слушаю, слушаю, – пробормотал Андрей, которому ужасно не хотелось нарушать тишину окружающего их пространства. – Сначала лесом, потом полем. И недалеко.
– Да, недалеко, – скрипнул краевед, – кладбище у них аккуратное, как картинка. Такое, знаете ли, как рисуют в детских книжках.
– Да где ж вы видели, чтобы в детских книжках рисовали кладбище? – возмутился Андрей.
– Да, да, верно, – хихикнул Поморцев, – простите уж бездетного старика за его отсталость. Но кладбище действительно хорошее. А могила Прова – и вовсе залюбуешься. Пасхальное яичко, честное слово. Хоть сам в нее ложись.
Андрей вздрогнул. Ему не нравился затеянный краеведом разговор. Наверное, старик просто отвлекал себя таким образом, отгонял давивший на него страх. Но Андрею было от этого не легче. Ему некогда было слушать эту болтовню. Он то и дело задевал головой за нижние ветки деревьев, отчего ему за шиворот стекали целые потоки воды. Андрей пытался плотнее запахнуть воротник куртки, но ничего не помогало. Поморцеву, который был ниже ростом, лес, должно быть, не причинял такого неудобства.
– Скоро выйдем в поле? – простонал Андрей.
– Сейчас уже, – обернулся Поморцев, – вон, видите, опушка.
И точно, через пару минут они вышли из леса. Тропинка привела их на проселочную дорогу, влившись в нее, как ручеек в полноводную реку. В хорошую погоду идти по ней, должно быть, было вполне комфортно. Уезженная машинами, она, наверное, была тверда, как асфальт. Но сейчас, после затяжных осенних дождей, проселок развезло. Одно преимущество: по сравнению с лесом на открытой местности было немного светлее. Но грязь! Так же, как и в свой приезд в Митрошино, Андрей едва передвигал ноги по липкой и скользкой жиже. Спасать обувь было бесполезно. И все же он остановился, чтобы подкатать брюки.
– Чернозем, – хмыкнул Поморцев, – богатство российское.
– И все у меня на ногах, – пробурчал Андрей.
Он согнулся в три погибели, чтобы подкатать брюки, и его снова затошнило. Перед глазами поплыли радужные пятна. Выпрямившись, Андрей еще несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь прийти в себя. Заметив вопросительный взгляд краеведа, он пробормотал извиняющимся тоном:
– Сердце. Мне так говорили, по крайней мере. Я не проверялся. Прихватывает иногда. Кажется, еще немного и выплюну его.
Поморцев сочувственно закивал.
– Близко уже, – проскрипел он.
Андрей постарался изобразить на лице какое-то подобие улыбки. Наверное, она больше была похожа на гримасу. Но Поморцев все понял правильно. Он снова закивал:
– Правильно, правильно, не надо отчаиваться. Все будет хорошо. Как задумано.
И они снова двинулись вперед. Вскоре дорога сделала плавный поворот, огибая невысокий холм. Прямо за ним замаячили крайние могилы сельского кладбища, огражденного невысоким заборчиком.
