Марина Болдова - Крест
– Да, я слушаю! Почему ничего ей не рассказывать? Почему отменяется? – она никак не могла до конца понять, о чем ее просит Кучеренко, – Уже поздно, дядя Вова! Вот так – поздно!
Лиза отключилась и бросила трубку в кресло, на котором только что сидела Лариса. И тут же резкая боль в затылке заставила ее громко застонать. Она потрогала голову и поднесла руку к лицу. Кровь. Ее кровь. Она подняла глаза и увидела Ларису, держащую обеими руками тяжелую бронзовую статуэтку собаки. Морда пса был красной.
Лариса с каким-то удовольствием резко опустила руки, как будто рубила топором. Кажется, именно так колют дрова. Да, вот так. Опять вверх, а потом резко вниз. Только полено отчего-то похоже на ее мачеху. Вот – и оскал точно ее. Гиена! Лариса еще раз подняла и опустила руки. Бросив «топор» на пол, она, брезгливо поморщившись, вытерла руки о покрывало на широкой супружеской кровати.
Нет, она не рубила дрова. Она убила свою мачеху. Все правильно. К горлу подступила тошнота, но она с ней справилась. Оглянувшись, она подошла к комоду. Она знала, что в нижнем ящике есть то, что ей нужно. А стрелять метко ее научил отец. Так, на всякий случай. «Ты не рассчитывала на такой исход, не так ли, «матушка»?» – задала она безмолвный вопрос. У себя в ванной комнате она умылась. Долго выбирала, во что бы переодеться. Остановилась на просторной рубашке в смешную ковбойскую клетку. Пистолет она спрятала на спине, заткнув его за пояс джинсов. Ну, как в американских боевиках! Остается сделать два точных выстрела. Пиф – один упал, паф – другой упал! И она свободна.
Глава 61
Кучеренко сидел на подоконнике в кабинете Крестовского и напряженно во что-то всматривался. Крестовский, проходя мимо, мельком глянул в том же направлении и устало опустился в кожаное кресло.
– Не нравится мне вон тот мужик, – Кучеренко показывал на лавочку, на которой сидел мужичонка бомжеватого вида.
– Дался тебе этот ханурик, – Крестовский уже просматривал бумаги, скопившиеся за время его отсутствия.
– Да все б хорошо, только сидит он здесь не первый раз, – Кучеренко по – прежнему был озабочен.
– Да ты знаешь, у них весь город поделен. Может, это его персональная лавочка? Слушай, а кто такой Москвин? Вот, подпись стоит?
– А! Это новый в нашем ПЖРТ.
– А Викторов куда делся?
– Ушли на пенсию. Не заморачивайся, с ним уже все в порядке. Смотри, Крест, у него папочка в руках. Старенькая такая, с тесемочками. Интересно, что в той папочке? – Кучеренко добился таки того, что Крестовский оторвался от бумаг и опять подошел к окну.
– Где твой бомжик? Этот, что ли? – Крестовский уже было отвернулся, как вдруг какая-то беспокойная мысль промелькнула в мозгу. Он внимательно всмотрелся в мужичка. И вдруг тот помахал рукой в сторону окна, у которого стояли Кучеренко и Крестовский.
– Ни хрена себе раскладик! Это он нам что ли? – Кучеренко опешил от такой наглости.
– Подожди, Короткий! Я, кажется, знаю, кто это, – почти прошептал Крестовский.
– Да кто б ни был! Счас я его! – Кучеренко подошел к телефону и набрал короткий номер, – Выйди и сними того, с лавки. С какой, с какой! С зеленой! Протри глаза! К нам его, быстро!
– Ну?! – он повернулся к Крестовскому, который смотрел, как два охранника ведут под руки мужика.
– Ты и сам его узнаешь. Подожди немного.
– Крест, ты что белый такой? Плохо тебе? Ларка заездила?
– Короткий, ты в Бога веришь?
– Скорее уж в дьявола! – хохотнул Кучеренко.
– А я думаю, вот – она расплата за грехи.
– Где? – Кучеренко ухмыльнулся.
– Где? В рванине и с папочкой.
В дверь постучали. Двое в пятнистой форме втолкнули в кабинет того самого бомжа.
– Ну, здравствуй, Кот! Значит, выжил?
– Вашими молитвами, господин Крестовский, не иначе!
– Э! Але! Это кто? – Кучеренко занервничал.
– Не узнали? Здравствуйте, Владимир Осипович! – незнакомец шутливо поклонился.
– Во, блин! Крест, он живой! Что, не допинали тебя тогда мои ребятки? Ты где двадцать лет шлялся?
Крестовский молча наблюдал за Сергеем Котовым. За тем, кого они похоронили тогда, в тот год, когда умерла мать Крестовского. Тогда этот щенок посмел прийти к нему и потребовать денег за молчание. Он вызвал своими угрозами здоровый смех Крестовского и не менее здоровую злость Кучеренко. Он прогнал его, а Кучеренко догнал и отдал своим. Чтобы попинали. Для острастки. Чтобы и думать забыл. А ребята перестарались. Чуть живого вывезли в леса. Чтобы там и подох. А он оказался живее их. Они с Кучеренко в тот день обмывали потерю хорошего парня. «Жаль, скурвился! А так бы с нами! Эх, еще по одной!»
Сережка Котов попал в их команду зеленым пацаном, голодным до денег. Он взял Крестовского тем, что не просто хотел красиво жить, а хотел красиво работать. Он стал его личным шофером. И доверенным лицом. И вот так подвел!
– Садись, Сергей. Зачем пришел? – Крестовский говорил спокойно. Он не видел никакой опасности. Сейчас он и сам был готов дать денег этому человеку, словно понимая, что тот не будет просить лишнего. Словно видя, что только крайняя нужда заставила Котова придти к нему снова. Не убоявшись. То, что Котов не боялся, он чувствовал. Чувствовал, что тот не боится умереть. Что смерть для него старая знакомая, он с ней уже раз договорился. Договорился для того, чтобы довести начатое когда-то до конца. Значит, в папочке этой никак не простые бумажки. Там то, что может разрушить его, Крестовского жизнь. Но все равно не опасался.
– Ты, урод, тебе что надо-то? Ты что, совсем нюх потерял? Ты куда суешься? – Кучеренко по – прежнему был обозлен. Обозлен потому, что чувствовал так же, как и его друг: отсутствие страха у этого оборванца, прямо и открыто смотрящего на Крестовского. Смотрящего с легкой насмешкой. И с вызовом.
– Успокойся, Короткий. Сергей нам сам сейчас все расскажет. Так ведь?
– Так. Мне нужны деньги. За информацию.
– Это мы уже поняли. Дальше.
– Нужна сумма, необходимая на лечение дочери. Это двадцать тысяч долларов.
– Я дам. Что еще? – Крестовский предостерегающе вытянул руку в сторону Кучеренко, который уже был готов возмутиться.
– Немного денег для того, чтобы купить небольшой дом в деревне.
– Все?
– Да. А вы, Евгений Миронович, думали, что я решил вас обобрать?
– Ну, это тебе вряд ли удалось, – усмехнулся Крестовский, – За двадцать лет я, как бы это сказать, несколько разбогател.
– Меня не волнуют ваши деньги. Я про свои условия сказал. Больше мне ничего не нужно. Вы слишком умны, чтобы мне не поверить.
– Хорошо.
– Крест, ты что, совсем спятил?
– Остынь, Короткий. Последний раз говорю. За все нужно платить.
– Хрен с тобой, валяй, щедрый ты наш!
– Что ты мне хочешь сообщить? – Крестовский кивнул на папочку, которую Котов держал на коленках.
– Пусть начнет с того, где он прятался эти двадцать лет, – буркнул Кучеренко, не собираясь оставаться в стороне от разговора.
– Меня полумертвого подобрали в лесу староверы. У них поселение, закрытое для других. Что-то вроде секты. Несколько лет я приходил в себя. А потом просто остался.
– Вот бы и сидел там! Че вылез-то?
– Долги остались, Владимир Осипович, неоплаченные.
– Давай ближе к делу.
– Хорошо, господин Крестовский. Вот, – он протянул ему папку, – Хотите, прочтите сами. Хотите, я вкратце расскажу. В этих тетрадках моя жена Галина Ветрова…
– Так я и знал, что «ноги растут» от нее! – с досадой заметил Кучеренко, – Так это ты ее убил?
– Это случайность. Я не хотел.
– Ага, она сама себя по голове погладила….
– Я сам за это отвечу. Лучше о своих грехах позаботьтесь, Владимир Осипович. Домик Любавы-то вы подожгли, собственноручно?
– Продолжай, Котов, – Крестовский пока не узнал ничего нового. С этими обвинениями Котов приходил к нему и тогда, двадцать лет назад. Только тогда не было у него на руках никаких тетрадок.
– Галина записывала все, что говорила Вера Александровна. Где-то это похоже на бред. Но, когда прочтешь все записи, начинаешь понимать, что все правда до последнего слова.
– И что там? – Крестовский рассеянно перелистывал тетрадки.
– Вера Александровна рассказывает про пожар. Она была там. И видела вас, Владимир Осипович.
– Это правда, Короткий?
– Правда, – буркнул Кучеренко.
– Значит, мама догадалась, что это моих рук дело, так? – он вопросительно посмотрел на Кучеренко. Тот кивнул, – Так вот почему она перед смертью меня видеть не хотела! А я думал, что это из-за болезни! Короткий, почему ты мне ничего не рассказал? Или еще что есть?
Крестовский переводил взгляд с одного на другого.
– Да, Крест. Есть еще кое – что. Помнишь, Вера Александровна купила дом в Кротовке? Ты думал, что это блажь. Да и я так же думал. Поначалу, ездил с ней. Ничего особенного не происходило. Она возилась в огороде, гуляла в лесу. И ни с кем не встречалась. Да и проводила она в деревне всего пару часов. И никогда не ночевала. Я успокоился, но…
