Олег Рой - Привет, моя радость! или Новогоднее чудо в семье писателя
Но перемены произошли не только в природе. Кое-что произошло и в жизни наших героев.
Знаменитый писатель Константин Пономарев успешно завершил очередную сказку. Завершил, сдал в издательство – и вот солнечным весенним днем к уже знакомому нам книжному магазину вереницей потянулись почитатели его таланта. Новая книга писателя, на презентацию которой они шли, обещала стать настоящей литературной сенсацией.
Сам Константин уже был на месте, сидел за столом, едва видный из-за огромной баррикады книг в ярких обложках. Это упущение поспешила исправить взволнованная Жанна: она расчистила перед писателем место, чтобы поклонники могли без помех лицезреть кумира.
Константин улыбнулся и поблагодарил ее:
– Спасибо, милая.
Они обменялись взглядами, которые были красноречивее любых слов.
В первом ряду сидела Ангелина Ивановна, благосклонно поглядывавшая на публику. Слева от нее устроилась Лиза с большими бантами в косичках и с палочкой феи в руке. Справа сидел серьезный Миша: он шевелил губами, репетируя вопрос, который приготовил любимому писателю и другу.
Перед самым началом презентации к магазину подкатила изрядно забрызганная грязью «Нива», за рулем которой сидел крепкий пожилой мужчина с большими натруженными руками. Из «Нивы» вылезла Марья Васильевна в красивом цветном полушалке. Судя по просевшим рессорам, в машине таилось немалое количество разнообразных припасов.
Взяв мужчину под руку, Марья Васильевна торжественно проследовала в магазин, где они со спутником и устроились в первом ряду.
Кстати, мало кто из пришедших обратил внимание на книгу, стоявшую в углу витрины. Солидный синий томик, на обложке которого значилось: «Антон Хмуров. Как научиться писать книги и стать хорошим писателем». Кому-то название могло показаться слишком длинным, но, по отзывам критиков, книга получилась весьма полезной, написанной со знанием дела и содержащей множество ценных советов и интересных наблюдений.
Зрители все прибывали и прибывали. В зал даже принесли дополнительные стулья и банкетки. Наконец все расселись, в зале воцарилась тишина, и Константин, смущенно откашлявшись, встал и начал читать заранее подготовленный отрывок.
…Наступил последний день уходящего года. Холодное солнце взошло над долиной, взошло и… тут же стало садиться, не замечая сотен внимательных и испуганных глаз. Все жители Джингл-Сити собрались на площади вокруг огромной ели, украшенной новогодними гирляндами. Взявшись за лапки, они с тоской смотрели на пылающий светом последней зари горизонт…
– Неужели ночь теперь наступит навсегда? – пробормотала Фрося сквозь слезы.
– Наверное, да… Волшебной Звезды больше нет, и в новогоднюю полночь время остановится. Помнишь? – Ваня растерянно приподнял свои маленькие полупрозрачные крылья. – Так гласит легенда… Старинная легенда…
Последний луч солнца неожиданно упал на вершину огромной разлапистой ели и, словно указав на царившую там пустоту, побледнел и вскоре погас.
– Мне надо сбегать домой, – тяжело вздохнув, пробормотал дракончик. – Я забыл свой фонарик. Ты подождешь меня, хорошо?
– Конечно, мы все будем здесь, до последнего удара курантов… – Фрося хотела было сказать что-то еще, но передумала и тихо спросила: – Скажи, а ты ничего не слышал о Бедокуре? Может быть, он…
– Нет… Он исчез. Уехал и, наверное, больше никогда сюда не вернется.
– Никогда… – повторила Фрося и горько заплакала.
Ваня попытался утешить девочку, но разве существуют слова, которые помогают забыть настоящего друга? Конечно, нет. Поэтому, вздохнув еще раз, он поспешил за фонариком, чтобы Фросе было чуточку светлее, когда в полночь наступит кромешная тьма.
Дракончик покинул площадь и, не отрывая взгляда от мерцающих звезд, направился к дому. Внезапно он заметил яркую точку, которая, словно отколовшись от неба, стала расти, приближаясь с каждым мгновением… Миг – и, взмахнув шлейфом искр, словно огненным хвостом, она скрылась за плотной кулисой деревьев, как раз в том месте, где находилось скромное жилище маленького дракончика…
– Комета!.. Настоящая комета! – воскликнул Ваня и опрометью бросился домой, с ужасом представляя руины, которые могли теперь остаться от его дома.
Но нет, пещера была на месте, и лестница, и почему-то настежь открытая дверь…
– Бедокур! – закричал дракончик, увидев друга, который склонился над столом и что-то внимательно изучал при свете свечи в пожелтевшей от древности книге. – Ты вернулся! Вернулся! Пойдем скорее! Скорее на площадь! Фросе так страшно без тебя…
– Правда? – на мгновение просиял Бедокур, но затем вновь нахмурился и сосредоточенно сказал: – Не могу, Ваня! Сейчас не могу! Занят. Осталось только несколько часов… Потом…
Произнеся эти слова, Бедокур захлопнул книгу и, твердя что-то себе под нос, выскочил из пещеры. Дракончик бросился следом, но было уже поздно…
– Прощай, – прокричал его друг из темноты. – Прощай…
Прошла минута, стихли торопливые шаги, но Ваня все продолжал смотреть и смотреть на едва заметную узкую тропинку, ведущую к подножию отвесных гор…
Добравшись до первого скалистого уступа, Бедокур надел на шею бархатный мешочек и немедленно, не переводя дыхания и не останавливаясь, стал карабкаться вверх. Ветер пронизывал его насквозь, наносил резкие удары, и едва Бедокур успел уцепиться за камень на вершине, как ветер обрушился на него разъяренной снежной волной. Но Бедокур сумел удержаться. Цепляясь за невидимые выступы, пролезая в узкие щели, синий герой упорно пробирался вперед и вперед – и наконец далеко внизу увидел ущелье, которое когда-то было освещено Волшебной Звездой.
Теперь, перелезая со скалы на скалу, он принялся торопливо спускаться на дно глубокого ущелья. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем его лапки коснулись замшелого дна. Темнота плотно охватила героя, тишина окружила его звенящим кольцом, и только ветер, не признавая победы, гудел где-то высоко над землей.
Бедокур перестал дышать. Ему было очень страшно. Проведя лапкой по шершавой чешуйчатой скале, он нашарил маленький выступ и бережно положил на него погасшую Звезду.
Пора! Но нет, он медлил, раз за разом повторяя про себя волшебное заклинание – и наконец… Зажмурившись, Бедокур закричал, заглушая неистовое эхо:
– Вигилаверис! Иллюминабант ит сомно-о-о!
Тук-тук, тук-тук, тук… Что это? Сердце, конечно сердце и больше ничего. «Ничего…» – подумал он и в изнеможении сел, опершись спиной о скалу. Тук-тук, тук-тук, тук… А это что? Там, сзади, как будто что-то шевельнулось… Бедокур вскочил, оглянулся и прямо перед собой увидел… глаза! Красные с черными, быстро сузившимися зрачками глаза! Глаза огромного дракона, который поднял голову и смотрел прямо на него…
Бедокура охватил леденящий ужас; не помня себя от страха, он бросился бежать, но уже через несколько шагов споткнулся, ударился обо что-то головой и потерял сознание. Прошла минута, а может быть, и не одна… Наконец, почувствовав нестерпимый жар за спиной, он очнулся. Превозмогая боль, Бедокур открыл глаза и увидел, что в ущелье стало светло, как днем.
Он заставил себя повернуть голову, чтобы, несмотря на весь свой страх, вновь встретиться взглядом с драконом, но… Тяжелые, каменные веки закрылись, словно не выдержав ослепительного света, который теперь вновь источала Звезда!
– Горит! Она горит! Горит… – забормотал Бедокур, бережно убирая рубиновое сокровище обратно в – мешочек. – Только бы не разбить, только бы не разбить…
Твердя эти слова как заклинание, Бедокур выбрался из ущелья и вскоре спустился с горы, сорвавшись в конце с небольшого уступа и едва опять не потеряв от страха сознание. Но теперь боялся он не за себя. Совсем не за себя. А за Волшебную Звезду, чей рубиновый свет пробивался через бархатный мешочек.
– Цела?.. – с ужасом пробормотал он, поднимаясь на лапки. – Цела! Цела…
Только оказавшись у подножия темных гор, Бедокур заметил, что звезды исчезли. Небо заволокло облаками, и едва-едва он разглядел огни, тускло мерцавшие где-то далеко. Пошел снег. Не раздумывая, герой бросился вперед, напрямик пробираясь через покрытое сугробами поле, но никак не мог определить, где же он находится.
Он шел и шел, пока, наконец, с ужасом не понял, что заблудился. Утопая в снегу, он слышал, как его сердце бьется в такт с маленькой стрелкой, круг за кругом проходящей по циферблату часов на площади. Казалось, все было кончено, колокол с минуты на минуту должен был начать отбивать короткие двенадцать ударов, а потом… Неожиданно Бедокур почувствовал теплое дыхание. Прерывистое, частое дыхание, на которое был способен лишь один только нос…
– Заяц! – закричал он от счастья. – Мой друг! Мой спаситель…
