Лариса Есина - ДюймВовочка
– Щас! – огрызнулся зять. Его гости пришли ему на помощь.
– Мы не бомжи. Мы в Москву на соревнования приехали, – вступилась за всех Анька-атаманша. Это их дворовая гоп-компания веселилась в элитной московской квартире.
Светлана Ивановна на мгновение потеряла дар речи. Ей на помощь пришла вернувшаяся домой с работы дочь, которая тоже была шокирована происходящим.
– Кто эти люди и что они у нас делают?! – накинулась она на мужа.
– Д-д-дорогая, по-по-з-з-знако-м-мься, эт-то м-м-мои дру-друзя… – Вовка неровной походкой направился к супруге, и дыхнув на нее перегаром, выдал, – А эт-то м-моя ж-ж-жена Ф-ф-фа… Фаина!
– Не могу сказать, что мне очень приятно! – призналась супруга Вовки и потребовала от него, – Чтобы через минуту этой пьяни здесь не было! Ты меня понял?!
– Ф-ф-фаеч-ка! Н-н-ну за-за-чем ты т-так? – старательно выговаривая каждый слог, пристыдил он жену, – Эт-то м-м-мои дру-друзя, он-ни хо-хо-хор-р-рошие…
– Тогда сам вместе со своими «друзями» вали на все четыре стороны! – ответила на это Фаина.
Не ожидавшая такого поворота событий компания застыла в недоумении и даже отчасти успела протрезветь.
– Я непонятно выражаюсь?! Извините, китайским не владею. Но если желаете, могу матом объяснить. Сдается, этот язык вам более понятен, – продолжила дочь хозяйки.
Нежданные и нежеланные, как выяснилось, гости стали подниматься со своих мест. Вовке это не понравилось. Он хотел похвастаться перед ними, а получилось, его прилюдно опустили ниже плинтуса.
– С-сидите-е-е! – приказал он своим гостям – В-вы ко м-м-мне при-пришли, а не к ним…
– Ах, так! – терпение Светланы Ивановны лопнуло. Она подошла к столу, на котором было еще достаточно закуски и выпивки, и, что есть силы, сдернула со стола скатерть.
Посуда с грохотом посыпалась на пол. Несколько тарелок, фужеров и салатников разбились.
– Шо… шо вы д-д-делаете? – это заставило зятька протрезветь раньше времени.
– Я сказала, вон отсюда! Хочешь пить с ними – пей там, где это принято. В этом доме никто никогда не устраивал пьянок, и никогда этого не будет!
– тихо, но твердо ответила на это теща.
– Да мы и сами уйдем из этого дурдома… Пошли, пацаны! – Анька покинула проигранное поле боя с видом оскорбленного достоинства.
– В дурдом эту комнату превратили вы! – осадила зарвавшуюся гостью Фаина.
– Давно пора! – поддержала идею Атаманши Светлана Ивановна.
Она сгребла скатерть с остатками еды и выпивки в сверток и вручила его зятю:
– Это на опохмел. Что добру зря пропадать-то?
Тот остервенело вырвал кулек из рук тещи и пригрозил:
– Больше в-в-вы м-м-м-меня з-з-здесь не уви-уви-дите!
– Да ты что?! – обрадовалась теща, – Неужели? Все-таки правы люди: не бывает худа без добра! Давно бы так!
– Ты хорошо подумал? – обратилась к нему Фаина.
– А к – то ты та-так-кая? – для пущей убедительности Вовка вскинул правую руку вверх, желая повысить авторитет в глазах старых друзей, – М-мы р-р-р-росли вме-вместе-е-е-е. Я их давно з-з-знаю… И ни на кого ни-ког-да н-не про-про-м-м-меняю, поняла-а-а-а?!
– Скатертью дорога! – выпалила Фаина, вытолкала пьяного супруга за дверь, закрыла ее на все замки, на цепочку и только потом медленно сползла вниз, закрывая заплаканное лицо ладонями.
– Вот так, девочка моя. Я предупреждала. А ты не верила… – Светлана Ивановна не могла удержаться от комментариев.
– Мама, ну хоть ты помолчи! – огрызнулась дочь. Ей было очень горько и обидно. Она и без того понимала, что мать была, как всегда, права. Но все-таки в ее любящем сердце теплилась надежда на то, что случившееся этим вечером досадное недоразумение.
– Ты как хочешь, но обратно я его не пущу! – предупредила ее мать.
– Да он и не вернется, не переживай… – прошептала Фаина с неземной грустью в голосе.
– Как бы не так! – не согласилась с ней родительница, – Явится, как проспится. Не думай только его прощать! Неужели ты не видишь, что он из себя представляет?!
Фаина промолчала. Ей сейчас сложно было на что-нибудь решиться. К тому же мать не знала главного – она ждала от Вовки ребенка. Если бы не это обстоятельство, уговаривать ее порвать с ним сейчас бы не пришлось.
– Как ты только живешь с такими фуриями?! – донесся с улицы сочувственный фальцет Аньки, – Зря говорят, что замужество – не семейное положение, а медаль, медаль, которую женам в ЗАГСе выдают.
– Тогда ДюймВовке нужно выдать медаль «За терпение», – поддержал сочувствующую бас.
– Такой нет, – просветила его Атаманша.
– Значит, надо выпустить! – Предложил бас.
– Вовка, тебе нужна медаль «За терпение»? – обратилась к виновнику происшествия Анька.
– Мне уже ни-че-го не нужно… – ответил тот. Прохлада осенней ночи немного привела его в чувство, и он стал понимать, что переступил черту дозволенного.
Жена его поймет и простит. А вот теща – вряд ли. Что он будет делать завтра, он еще не решил, но сегодня он однозначно был настроен веселиться. Не дали дома отдохнуть от души, не беда! Можно было вернуться в фотосалон в парк. Со сторожем он уже успел подружиться. Тот их без труда пропустит.
– Значится так! – Вовка принялся восстанавливать свой подпорченный супругой и тещей авторитет, – Едем ко мне на работу! Там нам никто не запретит веселиться до самого утра! Жратва у нас есть, выпивон тоже – живем!
И гоп-компания с шутками-прибаутками направилась к станции метро. Фаина наблюдала за мужем из окна. Он открывался ей с новой стороны: неприятной и пугающей. Но она уже смотрела на Вовку не только как на любимого человека – а как на отца ее будущего ребенка. Похоже, она ошиблась с выбором второй половинки… А, может, преждевременно делает выводы? Чего только в жизни не случается? И мама его простит наверняка, как только узнает, что станет бабушкой.
Разговор о ребенке состоялся в эту ночь и в парковой сторожке. Ключ от фотосалона Вовка непредусмотрительно оставил дома вместе с брошенными в лицо тещи ключами от квартиры. Страж порядка пустил их переночевать. Спать ему все равно по рангу не полагалось, а в шумной компании коротать дежурство было гораздо веселее. Чем ближе становился рассвет, тем беспокойнее вел себя Вовка. У него из головы не выходило предупреждение тещи. Неужели он так бездумно потерял шанс изменить свою жизнь? Он вышел покурить, чтобы унять волнение. Анька – за ним следом, чтобы поддержать друга.
– Любишь ее? – она задала вопрос, интересовавший ее больше всего. Она хорошо знала друга и была убеждена, что Вовка не способен испытывать нежные чувства.
– Как тебе сказать? – ответ Вовки был на удивление практичным, – Есть ли она эта любовь? Фая – она не как все… Она такая необычная, умная, изящная, женственная…
– К тому же, коренная москвичка с собственной жилплощадью, – подколола его Атаманша.
– В том числе, – не стал отрицать данного факта Вовка.
– То есть, если бы твоя жена при тех же достоинствах не имела бы своего жилья, московской прописки и хорошо оплачиваемой работы, она бы тебя не прельстила, я правильно поняла? – Атаманшу осенила неожиданная догадка. Она слишком хорошо знала его мать. Пусть та сына не воспитывала: наследственность – штука коварная.
– Не знаю, я не думал об этом… Может быть, и не прельстился бы… – Вовка не стал лукавить. Он ценил дружбу с Анькой за то, что с ней можно было оставаться таким, каким был на самом деле, – Я недавно здесь со своей старой знакомой встретился. Она тоже из наших, вместе в Москву приехали. Короче, такая же лимита, как и я. Так вот Файка против нее – бледная поганка. А вот не тянет меня к ней, а к жене тянет…
– Переживешь? – Анька сочла нужным проявить сочувствие.
– А ты как думаешь? Идти-то мне некуда… – Вовка не стал от нее ничего скрывать. Во-первых, бесполезно, все равно догадается, а, во-вторых, она умная, дельный совет дать может. Некогда она была просто генератором идей. Он не ошибся.
– Ребеночка вам с женой нужно завести, – Атаманша и сейчас без труда нашла выход из ситуации.
Глаза Вовки блеснули. Он ударил себя по лбу! И как он сам не догадался!!! Оказывается, не все потеряно. Он схватил Аньку в охапку и закружил в порыве эмоций:
– Какая же ты у меня молодец!
– Просто я тоже женщина и знаю, что от любого мужика можно без труда отказаться, а вот от отца своего ребенка – вряд ли… – она попыталась высвободиться из крепких рук друга.
Умным Вовку никогда нельзя было назвать. Но он был на удивление сильным, несмотря на то, что выглядел щуплым и худым. Он еще не знал, что задуманное ими уже свершилось. Как будто сам Всевышний или сразу несколько ангелов-хранителей помогали Вовке в этой жизни. Жаль, что никто из земных обитателей не вложил в его сознание понятие о том, что недопустимо решать свои проблемы ценой чьей-то жизни. Неправильно, когда ребенок появляется на свет, потому что кому-то нужно с его помощью закрепиться на чужой жилплощади, например… Ребенок в семье должен быть долгожданным и желанным. По-своему Вовка тоже хотел рождения малыша, но двигали им иные чувства, нежели родительский инстинкт. Удивительная штука жизнь: в свое время мать Вовки восприняла беременность и роды как препятствие на пути к личному счастью. А вот он сам, напротив, надеялся, что ему малыш поможет выгодно устроиться в этом мире. Фаина же была в полном смятении: с одной стороны она мечтала стать матерью и уже безумно любила ребеночка. С другой – ее мучила мысль, что ее муж еще не готов стать отцом и ей придется воспитывать сына или дочь без его участия.
