Марина Белова - Злой рок Сейшельських островов
А, во-вторых, под вешалкой стояли чужие ботинки. Я подняла глаза – на крючке висела мужская «Аляска». В точно такой же я как-то раз видела Воронкова.
«Неужели, он?» – подумала я и посмотрела на Степу. Сморщив лицо, она смотрела на ту же куртку, что и я. Сомнений не было, она ее тоже узнала.
– У нас гости? – изменившимся от волнения голосом спросила я.
– Да, – кивнул Олег. – А ты не рада Сергею Петровичу?
– Так у нас Сергей Петрович? – громко, чтобы и он слышал, спросила я. – Рада ли я? Да я просто счастлива, – начав чересчур оптимистично, я скатилась на шепот. Понятное дело, сейчас начнется промывание мозгов.
Мой муж и майор давно в сговоре. Что не удается каждому из них по одиночке, имеет успех, когда они объединяют свои усилия. Олег грозит мне развестись и забрать ребенка. Воронков обещает посодействовать в лишении меня и Алины материнских прав, а так же загнать наши фотографии в базу «Их разыскивает полиция». Как правило, после такой двойной разборки мы с Алиной сидим в «Пилигриме», как мыши, и занимаемся исключительно работой. На этот раз Алине повезло больше, двойной удар придется мне принять одной, Степа не в счет.
И соврать не удастся. После моего звонка с Сейшельских островов и визита Воронкова в «Пилигрим», вряд ли я и Степа сможем их обмануть. К тому же у Воронкова на руках Степина схема, неопровержимый факт того, что мы вновь взялись за старое.
«Но может, удастся его задобрить?» – вспомнила я о трубке, которую специально купила для Воронкова на рынке в столице Сейшел.
– Сергей Петрович, а я вам подарок привезла, – крикнула я из прихожей, все еще не решаясь зайти в гостиную.
– Подарок? Вы меня балуете, – в проеме дверей появился Воронков. Он улыбался так, как улыбается охотник, увидев угодившего в капкан зверя. Голос майора от умиления дрожал, а руки тянулись ко мне, чтобы защелкнуть на моих запястьях наручники.
– Вы того достойны, – выдохнула я, и сунула ему пакет с курительной трубкой. – Курите на здоровье.
Конечно же, я сморозила. Какое может быть от курения здоровье? Странно, что Воронков не ответил мне: «Капля никотина убивает лошадь. Смерти моей хотите?» или что-то в этом роде. Но, посмотрев на Олега, который с нескрываемым интересом наблюдал за моей реакцией на приход непрошеного гостя, Сергей Петрович почему-то принял из моих рук трубку со словами:
– Будем надеяться, что это трубка мира.
«Интересно, к чему он клонит? – подумала я. – Хочет, чтобы мы без боя сдались? Или хочет у нас выпытать, насколько далеко продвинулось наше расследование?»
– Мы за стол когда-нибудь сядем? – поторопил нас Олег.
– Да, только руки помоем.
Ужин прошел в режиме протокола: «Ваше здоровье», «Выпьем за наших женщин», «А теперь за деток» и так далее. Напряжение, царившее за столом, не заметил разве только Олег. Как только Воронков открывал рот, я и Степа непроизвольно вздрагивали. Однако майор так не поднял тему весьма волнующую нас. Все два часа, которые он просидел в нашем доме, я непрерывно гадала: «Зачем он пришел? Если скандал не входит в его планы, тогда что?»
Ужин плавно завершился десертом, тортом «Птичье молоко», который принес с собой Воронков. Уже прощаясь в прихожей с нашей семьей, майор вспомнил:
– Я подарок свой забыл. Олег Александрович не в службу, а в дружбу принеси, пожалуйста. – Воспользовавшись моментом, когда мой муж отошел за подарком, Сергей Петрович вытащил из внутреннего кармана три листочка и протянул их нам.
– Что это? – передернув плечами, будто передо мной не обычная бумага, а взрыв пакет, спросила я.
– Повестки в полицию. Жду вас в три часа в двадцать втором кабинете. Извините, раньше принять вас не могу – дела. Повестки официальные, да и разговор будет отнюдь не приятельский. Не придете – арестую в присутствии понятых. Вот стыда-то будет!
В прихожую вернулся Олег. Я успела спрятать повестки за спину.
– А что вы такие грустные? – спросил Олег, не понимая, почему у жены и тетки такие кислые лица.
– Тортик, наверное, был несвежий, – выдавила я из себя.
Майор только пожал плечами. Олег стал возражать, защищая друга.
– Да брось ты! Отличный был тортик. Я два куска съел с превеликим удовольствием. Вечно этим дамам не угодишь. В следующий раз к нам, Сергей, придешь, именно этот торт приноси.
Глава 27
В тот вечер перезванивать Алине я не стала. Какой смысл? Завтра все равно встретимся, тогда и узнает об официальной повестке в полицию.
Остаток вечера Олег и Аня провели в свое удовольствие, чего нельзя было сказать про меня и Степу. Олег уединился со своими любимыми газетами в кабинете, Аня засела за компьютер. Я и Степа занялись приготовлением еды на несколько дней вперед – поди знай, выйдем ли мы завтра из полиции или нет. Собственно, идея обеспечить семью провизией пришла в Степину голову. Но я возражать не стала – от Воронкова можно ожидать всего что угодно, он и впрямь может арестовать. По какой причине? Да по любой.
Странно, что он в этот раз не настроил против меня Степу и Олега. И даже не заикнулся о том, что в отеле, в котором мы жили, люди мерли как мухи. Ну да, он хитрый, возможно, это своего рода психологический ход. Ночь не поспим, утром понервничаем, а после обеда придем к нему с повинной, и с полной информацией, которую нам удалось собрать в поездке.
Утром Алина заехала за мной и Степой.
– Хмурые чего? – спросила она, едва взглянув на наши лица.
– Порадуйся и ты, – ответила я, протягивая повестку, выписанную на ее имя.
– Пятнадцать ноль-ноль, – прочитала она. Повестка ничуть ее не расстроила. – Ну и что?
– Да как ты не понимаешь? Нас не в ресторан приглашают, а в полицию. И не наш старый приятель Воронков, а майор Воронков, а это две большие разницы.
– Ну и ладно, сходим к майору Воронкову.
– А если он нас арестует на семьдесят два часа, то есть на трое суток? Чтоб мы и думать забыли о расследовании.
Алина задумалась. Ее лоб собрался в гармошку. Несколько секунд она так сидела, потом, вспомнив, что с морщинками в нашем возрасте весьма сложно бороться, бросилась колотить себя подушечками пальцев по лбу.
– Когда нам в полиции надо быть? В три? У нас есть еще куча времени! Больше шести часов. Значит, действует по ранее установленному плану. Ищем Иванова.
– И пытаемся связаться с Дмитрием Алексеевым, – напомнила я.
– А Коломиец? – спросила Степа.
– Судью оставим на потом. Если у нас будет признание Иванова, что именно Коломиец шандарахнул его по голове, то считайте, приговор судье подписан.
Через пятнадцать минут мы уже были в туристическом агентстве. Списав из телефонного справочника все номера телефонов травматологических отделений, мы приступили к делу. Увы, ни в одном из государственных медицинских учреждений Иванова в списках пациентов не было.
– Он может лежать в частной клинике, – догадалась Степа.
Ее догадка не обрадовала Алину:
– Сейчас частных клиник как собак нерезаных. Надо звонить жене Иванова. Узнавать в какой больнице лежит ее муж.
Трубку сняла Любовь Ивановна. Хозяйка, Татьяна Марковна, уже уехала к мужу, ну а номера мобильных телефонов ей никто не докладывал – таков был ответ горничной. Я попросила пригласить к телефону охранника. Парень знал свое дело и на провокации не шел, и потому рассекретить номер телефона хозяйки отказался. Ничего не удалось узнать и в диспетчерской службе фирмы «Эскорт». Номер рабочего телефона Ивановой нам дали, но он молчал.
– Что делать будем? – спросила я.
– Давайте я останусь на телефоне, попытаюсь обзвонить все частные клиники, – предложила Степа, – а вы поезжайте к Дмитрию Алексееву. Какой смысл нам всей компанией кататься?
Со Степой трудно было не согласиться.
– Надо бы позвонить Дмитрию. Время такое, что он может на работу уйти. – Я сняла трубку и стала набирать номер. – Алло, это квартира Алексеевых?
Трубку снял мужчина. Я не узнала Дмитрия и потому спросила:
– Дмитрий, это вы?
– Я, – чуть с хрипотцой подтвердил он.
«Когда люди возвращаются из жары в холод, они часто болеют», – постаралась я оградить себя от непонятного чувства, зарождающегося в душе.
– Вы будете дома в течение получаса? Нам надо с вами поговорить.
– Буду, но кто вы?
– Вы нас знаете. Марина Клюквина и Алина Блинова, – представилась я, и почему-то его удивила.
– Да? – как будто не поверил он.
Я, конечно же, уловила в его интонации удивление, но спрашивать, чему он удивился, не стала, торопясь, сказала:
– Мы скоро у вас будем. Улица Мира, дом восемь?
– Да, квартира тридцать. Я предупрежу консьержку.
Через пятнадцать минут, с опережением графика, Алина остановила свой «Опель» на стоянке перед недавно возведенной жилой свечкой. Стоянка была сплошь забита дорогими иномарками, но Алине удалось втиснуться с краю, заехав левыми колесами на газон. Чтобы не поцарапать соседнюю машину, выходить мне пришлось, втянув живот.
