Наталья Симонова - Перепутаны наши следы (сборник)
– Какой Валера?
– Ну вот которому ты комнату сдашь! – напомнила Викуся.
– Не будет мелькать? – откликнулась я бессознательным эхом.
– Нет! – подтвердила она радостно. – Он трудоголик. И почти все время проводит на работе. А тебе еще и доход дополнительный! Неужели лишний?
Я помотала головой.
– Не лишний, – сказала уверенно. – Но ведь посторонний мужчина в доме… Как-то непривычно же это!
– Сначала все непривычно, потом привыкнешь, – ободрила Вика. – А чтобы ты скорее привыкала, я к тебе буду наведываться почаще, – добавила, подмигнув.
– Ой, Викуль, – радостно ухватилась я, – правда, давай, приходи, а то мне вся эта затея пока что как-то…
– Не робей, подруга, мы его так отдрессируем, что у тебя от него только одни сплошные плюсы будут. А нейтрализовать твоего нового соседа, чтоб особо не мешал, берусь я лично! – торжественно пообещала она, стукнув себя легонько в грудь для убедительности. – Вот увидишь, ты еще благодарить меня станешь.
– Да я тебе и так благодарна, Викусь, – закивала я с готовностью.
– Так что, завтра вечерком к тебе его и привожу?
– Как вечерком? – я испугалась. – Как завтра?
– Вот что, дорогая, тянуть не будем! Начинаем новую жизнь.
– Ой… – пискнула я, но не нашла более внятных контраргументов.
* * *Назавтра Вика с коллегой явились ко мне под вечер. Викуся была разряжена в пух и прах. Потенциальный жилец по имени Валера оказался воспитанным и симпатичным. Сразу заплатил за три месяца вперед. Причем на этом сам и настоял. Я как-то очень смутилась, мне вдруг неловко показалось говорить об оплате, непривычно как-то – никогда я квартиру не сдавала. И даже принялась энергично от денег отказываться, словно дурочка. Но Вика мне корчила страшные рожи и все время поддакивала Валере. Видно было, что она очень заинтересована в благополучном совершении сделки. Какая ж она у меня заботливая! Подружка моя…
И началась, как и было обещано, новая жизнь. Да так мягко потекла эта жизнь, словно и не новая совсем, а привычная – уютная и обжитая. Жилец, правда, не только не избегал появляться дома, как вроде бы Вика сулила, а напротив, оказался домоседом! Но при этом таким деликатным и услужливым, таким вежливым и неприхотливым, что я совершенно не испытывала от него никакого дискомфорта. Даже наоборот, вот удивительно! Совершенно же чужой человек – а в самом деле как-то тепло в моем остывшем доме стало благодаря его улыбчивому присутствию. Так что мне даже в радость было пересечься с ним на кухне, поболтать немножко о том о сем, вместе почаевничать и угостить друг друга чем-нибудь вкусненьким.
К тому же Викуся, как и обещала, почти не оставляла нас в одиночестве. Не брошу, говорит, тебя в трудном положении. И может, потому мы так легко и нашли с Валерой общий язык, что она помогла. Почти каждый вечер забегала навестить, и оставалась посидеть, и поужинать соглашалась, и, как могла, наводила мосты между нами. Потому что у нас, как у новоиспеченных соседей, по-разному ведь могло с Валерой сложиться. Но Вика все устроила очень хорошо, и вот результат – мы с ним уже совсем приятели.
– Ну что, – все время интересовалась она, – как он тебе? Хорош? Как ведет себя? Не пристает?
– Нет, что ты! – я отмахивалась. – Он джентльмен! Ты была права, лучшего жильца и представить невозможно.
– Значит, нравится тебе? – уточнила как-то Викуся.
– Ну конечно! Как такой мужчина может не понравиться! – заверила я ее. – Да одно то, что…
– Алк, – перебила меня Вика, – а вот мне он знаешь как нравится? Как никто еще после Сашки (чтоб ему, козлу, импотентом стать!), – мимоходом пожелала подружка неверному бывшему мужу. – Валера так мне нравится, что я в него, кажется, совсем влюбилась, – призналась Викуся.
– А-а-а… – сказала я, переваривая новость и не зная, что еще сказать. – Ну да… – Я прислушивалась к себе и пыталась понять, что в этом сообщении Вики показалось неприятным: то ли злое пожелание дураку Сашке, то ли… Додумать не успела, Викуся обняла меня и жарко забормотала:
– Понимаешь, это, может, мой последний шанс! Я ведь на работе с ним и так, и эдак – а он ни в какую. Давно пытаюсь заинтересовать хоть чем-нибудь, а не выходит. И никак в толк не возьму – почему. Ну ты же знаешь, на меня мужики всегда западают! – «Угу, угу», – энергично кивала я. – А этот – вообще никак. Я прямо извелась вся. И совсем уж было надежду потеряла – ну не реагирует он, понимаешь? Как вдруг ты предлагаешь свою комнату сдать!..
– Так это ж ты предложила, – вставила я простодушно.
– Ой, какая разница! – отмахнулась Викуська. – Главное – у меня эта идея появилась. Я ведь что думаю, – делилась она доверительно, – видать, допекла его бывшая, раз он от хороших женщин шарахается. А теперь Валера сможет понаблюдать за мной в, так сказать, домашней обстановке и сравнить наконец ее и меня… – Она улыбнулась вопросительно, и дурашливо подмигнула, и как-то даже цинично ухмыльнулась, и сразу робко пожала плечами; во всех ее ужимках я узнавала привычную для меня путаницу Викиных настроений – перемешанность несмелой надежды и нахальной самоуверенности, в общем, видела всегдашнюю мою подружку – и особенно сильно любила ее. – Короче, – продолжала она рассуждать, – надеюсь, теперь-то он посмотрит на меня другими глазами. А ты как думаешь?
– Угу, – кивком подтвердила я снова. – Конечно.
– Я уверена! – убежденно воскликнула Вика. – Никуда ему от меня не деться!
– Ну и молодец, – одобрила я эту победу веры в себя над сомнениями в своих силах.
Вика продолжала наносить нам весьма частые визиты. И я действительно совсем позабыла об одиночестве, мучившем меня после ухода мужа. Хотя с Валерой после ее признания старалась пересекаться как можно реже. К сожалению для Викуси, сама она не могла просто взять и поселиться в моей квартире, ведь дома у нее оставались дети, сын и дочь, еще школьники. И поэтому хотя бы иногда моя подружка вынуждена была проводить вечера и выходные в кругу семьи, а мы с соседом оказывались предоставленными сами себе. При этом я, как ни приятно мне было находиться в обществе симпатичного жильца, старалась отсиживаться в собственной спальне и на кухню лишний раз не высовываться. Даже в туалет и в ванную проскакивала осторожненько, пытаясь остаться незамеченной. Викусины планы на Валеру, думалось мне, обязывают меня держаться подальше от соседа.
– Вы меня не избегаете, Аллочка? – спросил он однажды.
– Нет, ну что вы! – кажется, слишком горячо я возразила. – С чего вы взяли… – забормотала глуповато, стремительно скрываясь в своей комнате.
Валера, видимо, заподозрил неладное. И при следующем нашем пересечении в кухне снова приступил к недопроясненному вопросу.
– Может, я чем-то вас обидел? – начал он осторожно. – Может, сказал что-то не так?
Я опять засуетилась, завозилась у холодильника, и снова замотала головой:
– Нет-нет, Валера! И как вы могли подумать! С вашей деликатностью это невозможно.
– Но вы от меня стали как будто прятаться, Аллочка. Ну сядьте, поговорите со мной. Давайте вместе чаю выпьем. Мы ж с вами вроде сразу поладили и чаевничали так приятно. А теперь я чувствую себя как будто виноватым.
– Да просто, – медленно заговорила я, с трудом подбирая слова и присаживаясь за кухонный столик, – просто Вика рассказала мне, что вы трудоголик. Да! Трудоголик. И все время заняты по работе. И я просто боялась вам помешать. Ну да! Вот именно! Боюсь помешать. А так… – Я пожала плечами, стараясь этим жестом развеять все его сомнения. – А чаю… ну что ж, чаю, конечно, можно выпить. Только я кофе буду и вареньем малиновым вас угощу, хотите?
Подумав о варенье, я почему-то совершенно успокоилась – ничего предосудительного в его совместном поедании двумя соседями быть не могло. Просто поначалу Валера застал меня врасплох своими вопросами, я смешалась и выглядела, конечно, очень глупо, как пугливая девочка-подросток, это в свои-то сорок лет. Зато теперь, спокойно обо всем рассудив, охотно накрыла на стол, достала-таки варенье, печенье и всякую прочую снедь, чтобы приятно провести время, болтая с соседом. Мне ведь действительно как-то даже уже не хватало этих наших душевных посиделок.
– Получается, не такой уж вы вовсе и трудоголик, – заметила, приготовляя себе кофе. – Будете? – Он закивал, наблюдая за мной молча. – Викуся говорила, с работы не вылезаете. А вы все время дома сидите. Она говорила, я вас тут и не увижу, а вы…
– Ой, простите, – он вдруг вскочил, как видно пораженный догадкой. – Так это, выходит, не вы мне, а я вам помешал! Господи! Ну извините меня, дурака, Аллочка. Действительно, как у вас поселился, так и торчу все время дома. Но я ведь вовсе не трудоголик. Просто раньше некуда было идти, вот и не вылезал с работы. Мыкался по друзьям, а у всех семьи, неудобно, знаете, лишний раз беспокоить… А теперь, когда у меня свой дом появился… То есть не свой, конечно, а ваш…
