Андрей Мухлынин - Сезон Колдуна
После активации защитного барьера у меня в распоряжении будет всего десять-пятнадцать минут. Этого вполне должно было хватить.
Нащупав в кармане плаща стеклянную колбу, я раздавил её.
Глава 21
Как только заклинания окутали меня белым облаком, я позволил Маркеру смешаться с кровью, абсолютно не сдерживая её. Воздух зазвенел и закружился, пыль и снежинки носились вокруг меня, и я ощущал себя как в центре торнадо, где, несмотря на разрушения со всех сторон, тихо и солнечно.
Туман со снежной бурей исчезли. Мне открылись разноцветные звёзды в чернильном небе, сизые силуэты чертей, скачущих вокруг, красная аура Дона и глубокая чернота, крепко вцепившуюся в меня. Мир вокруг превратился в безумный акварельный рисунок человека, который вместо точных форм видел только яркие пятна.
Вонючая чёрная дрянь попыталась снова сдавить мне грудь, но вдруг вздрогнула и ослабила хватку, став заметно легче. Я встал, покачиваясь, и повернулся к Дону, который заметил, что что-то не так, и одним движением переместился в сторону.
Видение аур закрылось, и туман снова стал скрывать всё вокруг. Ветер продолжал кружить, хотя и заметно ослаб.
– От-ва-ли от меня! – рявкнул я, сбрасывая прилепившуюся массу. Она попыталась провалиться сквозь защитные заклинания, но застряла в них и зашипела, превращаясь в грязную слизь…
* * *Скрип-скрип.
Узкая тропинка, посыпанная гравием, тянулась и петляла меж двух стен розовых кустов. Я осторожно ступал по шуршащим, уходящим из-под ног камешкам, то и дело приподнимаясь на цыпочках, пытаясь разглядеть хоть что-то дальше этих бесконечных кустов.
Скрип-скрип.
Внезапно зелёный лабиринт закончился, и передо мной предстала залитая ярким солнцем поляна с небольшим аккуратным домиком посередине – даже чересчур аккуратным, будто кукольным. К толстой ветке росшего рядом с ним векового дуба были привязаны качели.
Скрип…
Девушка с синей розой в русых волосах, одетая в чёрное платье в викторианском стиле, спрыгнула с качелей и подошла ближе. На вид ей было не больше двадцати, однако глаза – глаза выдавали, что она здесь очень-очень давно, гораздо дольше, чем можно себе представить.
– Здравствуй, След. Я ждала тебя.
Лёгкий ветерок пробежался по дубовым листьям. Скрипнули верёвки качелей.
– Как интересно… – мягко проговорила она, разглядывая меня. – Твой Маркер… какой необычный спектр. Что же нам с тобой делать?
Заметив моё недоумение, девушка в чёрном жестом показала следовать за ней.
– Ты, конечно, знаешь, что След Нарады указывает на версию мультивселенной? – спросила она по дороге к домику.
Я кивнул.
– Это не совсем так. Орудие Следа – ваджра, на самом деле своего рода «маркер», и именно оно фиксирует текущую версию. Благодаря Маркеру, существующему одновременно для всех миров, ты можешь открывать двери между ними. А от спектра, в котором находится Маркер, зависят его… его возможности. Красный несёт разрушение, жёлтый изгоняет тьму, белый дарит забвение, зелёный – жизнь, сиреневый создаёт иллюзии…
Как же давно это было.
* * *Я медленно поднял правую руку, охваченную ультрамариновым сиянием – вены на ней светились прямо сквозь рукава, что, наверное, совершенно невозможно с точки зрения здравого смысла. Незаметным движением плеча я вызвал один из мечей. Первая волна яркого синего света сформировала на правой ладони рукоять меча, вторая и третья – клинок. Языки синего пламени закружились вокруг него, причудливо извиваясь, похожие на маленьких лазуритовых ящериц.
Я – След Нарады.
Мой Маркер лежит в синем спектре.
Маларья фыркнул и сбросил свою завесу, представ в истинном обличии. Помимо огромных рогов и светящихся красных глаз, у него появился длинный хвост, а в холодном воздухе запахло горячим асфальтом.
Подняв клинок на уровень лица, я посмотрел сквозь него на Дона и, отводя меч в сторону, сказал:
– Вот теперь можем начать.
Мы сошлись в битве не на жизнь, а на смерть, двигаясь с невообразимой скоростью, нанося и отражая десятки ударов в секунду. В какой-то момент меч Дона вспыхнул, и я почувствовал жар самого что ни на есть настоящего огня. Этот клинок и впрямь оказался пламенеющим.
Думаю, со стороны это выглядело как минимум странно. Два кинари, сцепившихся в драке, слишком быстрой для человеческого глаза, пытались достать друг друга: один чем-то похожим на меч из синего стекла, другой – полосой огня.
Маларья подпрыгнул, собираясь обрушить меч на меня с воздуха, но я не собирался отставать, и прыгнул следом за ним. Мы встретились на высоте пяти-шести метров, где я, отбив несколько ударов, полоснул Дона по спине. Дорогой костюм, в который он был одет, разошёлся, но порез на спине тут же затянулся и зажил, оставив лишь едва заметный шрам. Чтобы победить демона, надо было лишить его возможности восстанавливаться, а для этого требовалось знать точку, где он «переваривает» энергию. Знаю, это звучит диковато, но демоны устроены не совсем так же, как люди. Хотя высшие демоны и антропоморфны – похожи на людей внешне – но их организм питает не просто кровь, а энергия, магия, которая в избытке присутствует в их крови. В человеческой она тоже может быть, особенно у полукровок, однако их организм не приспособлен под использование магии так, как у ангелов или демонов.
Я снова взглянул на ауры, всего на секунду с лишним. Однако и этого с лихвой хватило, чтобы потерять ориентацию в пространстве. Мы дрались едва ли не стоя на воздухе; не сумев вовремя отразить удар, я полетел вниз, получив от Дона вдогонку пару порезов. Но зато теперь я точно знал, где его слабое место: на равномерно-красном пятне ауры Маларьи чётко выделялись несколько более ярких, шевелящихся пятен – его жизненно важные точки. Нужно было нарушить работу хотя бы по одной из них, самой яркой.
Едва Дон коснулся ногами земли, я убрал свой меч и рванул к демону с такой скоростью, что позади меня остался размытый образ, как будто часть изображения забыла, что она должна быть со мной одним целым. Приблизившись к Маларье, я дёрнул левым плечом – чуть назад и сверху вниз, – едва не вывихнув его. Золотое сияние охватило руку, сформировавшись во второй клинок, который пронзил тело демона насквозь и тут же рассыпался сверкающей пылью.
Я остановился позади Дона и обернулся. Задыхаясь, он согнулся пополам, выронил фламберг и упал на колени, уставившись в полосу льда, оставшуюся после меня.
– Что… – с натугой прохрипел он. – Что это было?
– Мне нравится слышать это снова и снова, – ухмыляясь, ответил я. – Время умирать, Дон.
– Ещё один? Вот это… сюрприз. Но… другого цвета? – он повернулся ко мне и мешком повалился набок.
В моём распоряжении было всего несколько минут.
И, вообще-то, я понятия не имел, как реанимировать демона. Первым делом перевернул его на спину и попытался нащупать пульс. Пульса не было – то, что надо!
– Даже не надейся на дыхание «рот в рот», – пробормотал я, садясь на землю рядом с мёртвым демоном.
Разорвав на его груди одежду, я с силой ударил Дона кулаком по рёбрам. Потом ещё раз. И ещё. Можно было не бояться сломать ему кости – у демонов они гораздо крепче человеческих, больше стоило беспокоиться о своих.
Честно говоря, первую помощь я видел только в фильмах, поэтому то, что мною было принято за непрямой массаж сердца, могло оказаться каким-нибудь изощрённым методом убийства. К тому же сердце Маларьи вполне могло находиться в каком-нибудь другом, более интересном месте, и правая сторона в таком случае была бы слишком тривиальной.
– Чёрта-с-два ты сдохнешь! – орал я, исступлённо лупя Дона по груди. Вокруг медленно плавали силуэты чертей, должно быть, впервые видевших такое представление. Разозлённый, я вскочил и пнул Дона в бок. Его лицо уже казалось мне умиротворённо-довольным, как у богатого дедушки, который собрал у смертного одра всех своих внуков и как раз успел объявить им, что завещал всё состояние восемнадцатилетней любовнице.
Времени до начала необратимых процессов оставалось всего ничего. Демоны умирают не так, как люди. Их тела обычно начинают распадаться уже через несколько минут после полной смерти. Они исчезают, становясь тем, что заслужили при жизни. Мёртвый демон может рассыпаться в пепел или, например, кучу светлячков, а может и окаменеть, превратившись в статую.
– Даже не думай, – прорычал я, вытаскивая из-за спины посох. Встав над Доном и, держа посох обеими руками, я поставил его демону на грудь.
А потом начал выкачивать электричество. Благо вокруг его было более чем достаточно. Огни аэропорта, слабо видневшиеся сквозь туман, погасли. Раздался глухой гул, мои руки ощутили дрожь, будто толстая басовая струна вибрировала внутри деревянного посоха. Он вспыхнул ярким сиреневым светом, вобрав в себя всё электричество, какое только смог найти в радиусе километра-двух. Решив, что этой энергии должно хватить, я в одно мгновение разрядил посох в демона.
