Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
Цыган встречал Настю у трамвайного кольца. Та приехала ровно в восемь. Вслед за ней из трамвая выскочил Вячеслав.
– Привязался, мол, поеду с тобой, и точка, – виновато улыбнулась девушка.
– А че мне делать дома? – огрызнулся Вячеслав.
– Ну и хорошо, – скрыл свое разочарование Иван, которому хотелось побыть наедине со своей любимой.
Через десять минут все трое уже были у дедовой могилки.
– Ну вот, теперь я смогу своим показать, где дедушка похоронен, – удовлетворенно произнесла девушка.
– Пойдемте сходим в церковь, – предложил Иван. – У меня одна свечка есть, надо ее за упокой души дедушки вашего поставить.
Народу в церкви было пропасть, но Цыган протащил их поближе к алтарю, прокладывая дорогу своими широкими плечами. Среди верующих пробежал недовольный ропот, и отец Амвросий, посмотрев на Ивана с девушкой и подростком, строгим взглядом призвал всех к порядку. Цыган достал из кармана пальто тоненькую восковую свечку и передал ее Анастасии… Она все не могла поставить ее ровно, и стало немного стыдно за свою неумелость. Неожиданно чья-то мужская рука перехватила свечку и уверенным движением установила строго вертикально. Настя подняла глаза и с удивлением увидела молодого человека, с бабушкой которого не так давно обменивала вещи на продукты. Николка смущенно улыбнулся ей и отошел в сторонку. Служба подошла к концу, и Настя с братом хотели выйти из церкви, но к ней подошел Николка и, взяв за руку, повел к причастию. Вслед за ней пошли и Вячеслав с Зарецким. Глоток ключевой воды и кусочек хлеба явились для Анастасии и ее спутников большой неожиданностью. После причастия все почувствовали какое-то умиротворение. После службы Николка позвал Настю с братом и Иваном к себе в флигелек на чай. Анастасия поначалу стала отказываться, но просьбу внука поддержала старая баба Фрося, которая сразу же узнала городскую девушку и стала благодарить ее за сапоги.– Мы уж и не рассчитывали, что вы их привезете, как обещали, – честно призналась ей пожилая женщина.
– Да-да, – смущенно улыбалась Настя, которая не могла взять в толк, каким образом они у них оказались.
«Неужели отец сам привез?» – мелькнула у нее смутная догадка.
Ванька Зарецкий внимательно и с некоторой ревностью вслушивался в их разговор, пытаясь понять, что происходит. В конце концов все стало на свои места и для него, и он подивился тем совпадениям, что происходили в его жизни, а также со ставшими ему близкими людьми. Во флигеле закипел самовар, и запах еловых шишек проник в горницу, где все расселись за столом, на котором появилось варенье из крыжовника. А баба Фрося заварила настоящий грузинский чай из оставшихся Николкиных запасов. Сам Николай не сводил с Анастасии своих широко открытых глаз, словно боялся, что девушка испарится, подобно Снегурочке.
– Как у вас в церкви хорошо. Я даже на какой-то момент забыла, что идет война, – обратилась к отцу Амвросию Настя.
– Да, многие ищут у нас умиротворения, – согласился тот.
– А я, батюшка, был удивлен, что в столь голодное время в церкви идет причастие, и даже хлеб расходуется, – высказался Цыган.
– Наверное, сегодня в последний раз причастие провели, – обреченно вздохнула баба Фрося, разливая гостям чай. – Весь наш запас муки кончился.
– Как? – поразилась Анастасия. – Вы что же, свои продукты тратили на прихожан?
– Что же здесь удивительного, дочь моя? – возразил священник. – Церковь должна поддерживать веру в прихожанах. Какая же служба без настоящего причастия?
– Так ведь не хлебом единым сыт человек, – не очень вовремя встрял в разговор взрослых Вячеслав.
– Когда еды вдоволь, – усмехнулся Николка. – А когда ее нет, то и хлебом сыт будешь, если раздобудешь.
Все засмеялись.
– Вы такое дело доброе делали, жалко, что не сможете продолжать, – взгрустнула Настя.
– Ну, если Иван опять для Николки работу найдет, то, глядь, и снова богоугодно станет, – подмигнул Зарецкому Николка.
– Вань, а ты можешь? – удивилась Настя.
– Не знаю, – пожал плечами Зарецкий, уходя от щекотливой темы.
– Помоги, если сможешь, – попросила его девушка.
– И я поработаю, помогу в таком случае, – подал голос Вячеслав.
– Не надо, – покачал головой священник. – А то эта халтура может потом оказаться не вполне законным мероприятием.
После чаепития Николка, к неудовольствию Ивана, вызвался проводить Анастасию.
– Как странно, – поделилась своими наблюдениями девушка, когда в сопровождении двух мужчин и брата возвращалась домой, – сегодня годовщина Октября, а манифестаций нет.
– Зато народу на улице полно, и трамваи ходят исправно, – заметил Вячеслав, определив это как составляющие праздника.
На конечной остановке Зарецкий твердым голосом попросил Николку возвращаться назад, сказав, что сам проводит гостей в город. Юноша погрустнел, и Анастасии стало его жалко.
– Я была рада тебя видеть, – сказала она на прощанье, и на его лице опять показалась смущенная улыбка.
– Ты Николке очень по душе, приезжай в церковь почаще, а мы с Иваном мучицы где-нибудь раздобудем, – пообещал он девушке.
– Да где ее взять? Если только на мукомольный комбинат слазить… – пошутил Вячеслав.
– Нет, воровать не надо, – урезонила его сестра. – В такое время за такое дело могут и к высшей мере приговорить.
– Это точно, – эхом отозвался Зарецкий, соглашаясь со студенткой юридического факультета.
– Анастасия, а можно я тебе ручку поцелую? – неожиданно, выпадая из контекста разговора, попросил Николка, залившись краской смущения до самых ушей.
– Ой, да у меня руки не очень чистые! – Девушка искоса посмотрела на Зарецкого, словно ища у него поддержки.
Тот нахмурился. Ему все меньше и меньше нравился интерес приятеля к Анастасии.
– Ну ладно… – Девушка стянула варежку.
Николка схватил ее ручку и аккуратно тронул губами. В Зарецком снова проснулась ревность к не вполне здоровому парню, и он закусил губу. А Николка совершенно успокоился, расплылся в довольной улыбке.
– Вань, ну ты чего? – уже в трамвае спросила девушка, глядя в нахмуренное лицо Зарецкого.
– А ты думаешь, ему приятно, что ты руку этому дурачку целовать разрешила? – вместо Цыгана озвучил его настроение Вячеслав.
– Твое дело вообще номер восемь – жди, когда спросим, – отшила сестра.
– Ну это же глупо, – видя, что Иван продолжает молчать, затормошила его Настя.
– Да, глупо, – согласился Иван, – но я ничего не могу с собой поделать.
– И не надо, таким ты мне еще больше нравишься, – рассмеялась девушка и вдруг осеклась, вспомнив, что рядом брат.
Они подъехали к военному госпиталю, где у входа их ждали Лариса с младшим сыном и Мария с дочкой.
– Это Иван, – представила своего спутника девушка.
– Так вот он какой, тот, кто нас подкармливает, – быстрее Ларисы отреагировала Мария. – Что ж, вполне приятный молодой человек.
Мать Анастасии покоробили слова сестры мужа.
– Будем знакомы, – протянула она руку.
– А я ее брат, – Андрей тоже протянул свою ручонку большому дяде. – Мне понравилась шоколадка, которую Настя принесла.
– И мне, – подала голос закутанная в шерстяной платок пятилетняя Катя.
– Что ж, постараюсь еще достать, – пообещал растроганный Иван.
– Да не надо, что вы, не вздумайте! – испугалась Лариса.
– А почему бы и нет? – опять цинично влезла в разговор Мария. – Мы будем рады не только шоколаду, и из еды что-нибудь приносите, мы у вас купим. Вы же, наверное, наш будущий родственник.
Не выдержав такого разговора, Анастасия взяла Ивана за руку и потянула за собой в госпиталь. Получив белые медицинские халаты для посетителей, все поднялись на второй этаж. Иван, чуть поотстав, шепнул девушке на ухо:
– Я думаю, мне не надо заходить в палату, лучше подожду тебя здесь.
– Как хочешь, – пожала плечами Настя, но на самом деле груз тревоги упал с ее плеч, так как она не знала, как отец отреагирует на его появление.
Алексей Петраков не ожидал, что к нему придут практически все его родные. На короткое время от шума ребятни и поцелуев госпитальная палата стала похожа на пионерский лагерь в родительский день. Но в самый разгар веселья зашел дежурный врач и призвал к порядку. Петракова-старшего больше всего интересовало, как близкие справляются с тяжелым бытом и нехваткой продуктов. Тут Мария и упомянула об Иване, о его продовольственной помощи и внимании к Анастасии.
– Какой еще Иван? – строго посмотрел на дочь Петраков-старший. – Не тот ли, который был приятелем твоей убитой подруги?
Анастасия смутилась и не знала что ответить.
– Так молодой человек с Софьей Вайнштейн дружил? – влезла в разговор Мария. – Может, он и обокрал Бронислава Петровича?
– Иван нормальный человек, – вступился за Зарецкого Вячеслав.
– Чего молчишь? – игнорируя слова сына, обратился Алексей к дочери.
– Я тебе уже говорила: он здесь ни при чем, – спокойно ответила Настя.
