Мила Иванцова - Сердечная терапия
Собственно, у него все просто: нарисовал себе в голове «план-схему», как в бизнесе, и ждет, примет она его игру или нет. Но он-то сам в любом случае ничего не теряет. Просто может не найти. Не найти такого партнера в бизнесе и в постели, как она. Хотя… Конечно, поискав, найдет. Даже странно, что он так настойчиво ориентирует ее на общее будущее. Может, просто доверяет ей? Но должен понимать, что его планы совместного продвижения вперед – это все же авантюра. А ей для этого придется разрушить все, что собственноручно лепила и удерживала крепкой рукой три десятка лет… А как-то склеится новая жизнь? Конечно, она, как никто, умеет контролировать мужчину, который рядом, и ЕЕ мужчина в канаве не окажется и «в гречку не прыгнет», ведь она всегда начеку… А Роман – лакомый кусок, за ним придется следить и следить!..
Антонина, еще ни на что не решившись, уже четко сознавала, что в совместном будущем с Романом ей расслабляться не придется. Но, может, именно это ее и влекло подсознательно, хотя и пугало. Вон, стерегла одного тихого… Казался таким верным, влюбленным в нее и в работу, и нате вам – возникла Соня Тю! Дать бы ему «по морде чайником» за это, махнуть хвостом, пусть знает… Но и жалко его немного. И его, и себя, и сына, и прожитых вместе лет… И зачем он забрался на тот сайт?
Антонина сидела в машине, погрузившись в размышления, как вдруг в стекло постучали, и тут же дверца открылась.
– Мадам, позвольте пригласить вас на кофе! – торжественно произнес Роман.
– Господи… Я и не заметила, как ты подъехал…
– А я не подъехал, я пешком пришел, у меня тут в двух кварталах была встреча, так удачно припарковался, только съеду – займут место. – Роман засмеялся. – А мне еще туда возвращаться по делам.
– Да, Киев становится для водителей все страшнее.
– Нет, Москва куда как страшней, – улыбнулся Тарчинский и подал Антонине руку. – Киевское движение после нее – это провинциальные катания.
– Не зря ты оттуда сбежал! – хмыкнула Антонина, вышла из машины и включила сигнализацию.
Через час она снова сидела в машине, глядя, как Роман удаляется по тротуару – руки глубоко сунуты в карманы длинного пальто, воротник поднят, шаг уверенный, но не такой стремительный, как обычно. Она и сама не знала, правильно ли поступила, окатив его, торопящегося, холодной водой трезвых доводов. Конечно, сначала ей хотелось досадить своему профессору, но к таким радикальным и таким необдуманным действиям она не была готова. Поэтому когда Роман в кафе вдруг откуда-то достал маленькую коробочку с обручальным кольцом, она сначала замерла, а потом выплеснула в него эмоции, как холодный «душ Шарко»:
– Ты совсем с ума сошел?! Даришь чужой жене кольцо на Рождество! Ты и правда считаешь, что сейчас наденешь мне его на палец, и вопрос решен?! И как, ты думал, я его буду носить при живом муже? Навру, что сама себе купила? Суну ему в сочельник руку с обоими кольцами под нос, расскажу, что любовник прижал к стенке с конкретным предложением, и попрошу развода? Я не знаю, с какими шлюхами ты водился и кого покупал за такие понты, но ты, Роман, не гони лошадей! Я еще не сказала ни «да», ни «нет». Потому что я прожила всю жизнь в одном браке, не прыгала из постели в постель, как ты. – Антонина понизила голос, чтобы в пустом кафе не привлекать к себе внимания официантов. – Не нравится? А на что ты рассчитывал? Может, мне и домой не возвращаться, раз ты такой смелый? Или заедем на твоем джипе за моими вещами? В него много влезет!
– Тоня… Ты просто взбесилась! Ну что ты за невменяемая женщина такая? – заговорил, немного придя в себя после ее атаки Роман. – Я хотел тебя поздравить, что-то подарить… Конечно, я не настаиваю, чтобы ты прямо сейчас дала ответ, но я человек прямой, уже говорил тебе о своих планах, которые могут стать нашими общими.
– А ты не понимаешь, что все не так просто, нет, не понимаешь? – Антонина уже немного успокоилась, но переживала, не переборщила ли с эмоциями, а потом взглянула на часы.
– Понимаю… Уже спешишь?
– Да. Я же говорила – сын придет, приведет свою новую приятельницу знакомиться. Может, у него это серьезно, раз уже и домой пригласил, а у тебя одно на уме… Не обижайся, но ты бы иногда не только о себе думал!
– Ну… Знаешь, если бы мне такую головомойку устроила какая-нибудь из моих жен, я бы не спустил…
– Так я тебе не жена! – Женщина энергично хлопнула в ладоши, официантка вздрогнула и покосилась на них.
– Тонька, вот такая ты была всегда! Кажется – протяни руку и бери. А фиг!
– Забирай коробочку. – Антонина указала глазами на красный бархатный шарик на столе.
– А может…
– Забирай! – тихо, но со сталью в голосе сказала Антонина.
– Ну… Тогда она будет ждать тебя. В спальне. – Роман улыбнулся.
Антонина проводила Романа взглядом, он дошел до перекрестка, вдруг оглянулся, словно чувствовал все это время спиной ее взгляд. Вынул одну руку из кармана, махнул на прощанье и пошел через улицу вместе с другими пешеходами. Антонина сдержанно улыбнулась и глубоко вздохнула.
Роман прошел два квартала пешком, больше не оглядываясь. Под ногами чавкала снежная каша, растоптанная пешеходами на нечищенном после утреннего снега тротуаре. Руки в карманах, поднятый воротник, взгляд под ноги. Что творилось с ним, и сам не очень хорошо понимал. Не сказать, что в этой истории бушевала душа или бесилось тело, не оставляя мозгу права голоса, нет. Хоть и не без того, но не настолько. И самооценка у него тоже была ничего себе, знал, что в сегодняшнем мире зрелый мужчина с набором его достоинств без проблем найдет себе жену под стать, и даже молодую, была бы охота. Да и сам уже имел такой опыт. Так почему же его словно перемкнуло на Антонине? Пусть бы еще была свободна! Как будто мало вокруг разведенных женщин или овдовевших! В тот вечер, когда узнал ее на выставке, он, собственно, и не находился в серьезном поиске. И зачем отправился тогда в галерею? Никогда не ходил на такие мероприятия, а тут испанский компаньон сманил с собой, мол, надо заводить полезные связи, ведь время подумать о дизайнерском решении современного интерьера отеля… Вот и сходил.
Вряд ли это было любовью. И страстью вряд ли стало, хотя их тела звучали в унисон и воспоминания о постельных безумствах каждый раз прогоняли по его телу горячую волну. Видимо, Антонина вынырнула из их совместного прошлого в благоприятный момент, когда Тарчинский вдруг остро ощутил отсутствие рядом человека, который пойдет с ним рука об руку до конца, который нужен не только для того, чтобы подать немощному водички, а чтобы много успеть вместе на этом последнем отрезке пути. Ему нужен был настоящий партнер. Но не в офисе, и не на стройке, и не как соучредитель. Нужен был человек, который был бы с ним одним целым, делил бы все 24 часа в сутки. А он вместо этого имел каких-то случайных девушек в постели и бизнес-партнеров, которым не слишком доверял, и он для них был таким же случайным партнером…
И вот в перерывах между их безупречным сексом и разговорами, оставаясь наедине, Роман все отчетливее понимал, что именно Антонина, как никто другой, сможет «закрыть вакансию» или даже несколько вакансий в его в общем налаженной жизни. При всем положительном имидже его бытия он не понимал до конца, зачем и ради кого он все это делает. Скорее просто по привычке быть на коне, быть первым, заметным, уважаемым. А дальше что?
Так, расставив воображаемые фигуры по шахматной доске своей жизни, он не знал только одного – как убрать с дороги профессора. А как уж тот это переживет, беспокоило Романа меньше всего – каждый борется в этой жизни за себя, за свой кусок хлеба, за женщину, за свою комфортную жизнь. Не то чтобы его грызли угрызения совести, но жаль было Антонину, которая стояла перед необходимостью выбирать способ, как «рубить хвост». В глубине души Роман верил в то, что Антонина согласится на его предложение, хоть уже много лет живет сыто и комфортно. Но разве это жизнь для Антонины? Сытая и стильно одетая тень профессора Соломатина… Как она такой стала? Тьфу!
Роман в сердцах сплюнул себе под ноги, поднял глаза и вдруг увидел перед собой молодую стройную девушку с микрофоном в протянутой к нему руке, а позади нее – парня с видеокамерой на плече.
– Скажите, а что такое, по-вашему, счастье? – спросила девушка изумленного Романа.
– Вы ко мне?
– Да. К вам. – Улыбаясь и смешно наклонив голову набок, она ожидала ответа.
– Счастье? Ну, вы и спросили… – Роман на какое-то время «завис». – Знаете, что я вам скажу… Счастье – это не забывать, каким ты был в молодости! А еще – не забывать, кем и каким ты тогда хотел, мечтал стать! Понятно?
– Вроде да, – обольстительно улыбнулась девушка. – То есть вы хотите сказать, что, если человек не изменяет мечте своей юности, он счастлив, я правильно поняла?
