Райдо Витич - Скиф
― «Курить… Значит буду дольше жить: значит будем корабли в моей гавани жечь.
…И поджег меня – ариведерчи. Не учили в глазок посмотреть и едва ли успеют…
Я разобью турникет и побегу по своим. Обратный ченч на билет.
Я буду ждать – ты звони. Мои обычные – шесть. Я стала старше на жизнь.
Наверно надо учесть…
Корабли в моей гавани – не взлетим, так поплаваем.
Стрелки ровно на два часа назад»… [1]
Интересно, а если сейчас напиться и обкуриться – организм скажет: хватит? Жаль, не доползти пока не то, что за бухлом – в курилку.
Глава 19
Варя встретила Макса тяжелым давящим взглядом с порога, и тем сразу насторожила.
– Не ходи больше, ― кинула в ноги ай-фон. Мужчина глянул на игрушку, замешкавшись на минуту, и прошел к тумбочке, выложил передачку, словно не гнали, словно ничего не услышал.
– Опять не кушала. Голодовку объявила?
– Ты меня слышал? ― отчеканила.
– А ты меня?
Он терялся. Несмотря на наставления Даричевой, несмотря на свое желание помочь Варе, он каждый раз сталкиваясь с ее негативизмом, словно шел в бой, и терялся от напора, непонятных выпадов.
– Пошел на, сказала! ― прошипела.
Смелков глянул на нее, потом на дверь и опять уставился на девушку. Уйти – самое простое.
– Что-то случилось?
– Не твое дело, гоблин.
Начинаем все сначала, ― понял. И вспомнил предупреждение Ларисы, что так и будет. Ну, в конце концов, он знал, на что идет.
Макс сел прямо на постель к девушке, сложил руки на коленях и уставился на нее. Варя притихла, испугавшись его близости.
– У меня есть опыт выхаживания больных, и я знаю, насколько они бывают капризны. Мимо. Вторая серия есть или первым блоком обойдемся?
– Я тебя ненавижу, ― прошипела, но голос был неуверенный.
– Аа, ― выгнул бровь Макс, кивнул. ― Только меня?
Варя молчала. Мужчина ставил ее в тупик. Она никак не могла понять, что ему надо, а в те «отмазы», что он выдавал – не верила. Мужчина не может дружить с женщиной – эту аксиому она зарубила не то, что на своем носу – на своей душе. Чем старше мужчина, тем больнее и изощреннее будет от него подлянка – это тоже стало для Вари аксиомой, а не теоремой. У этого был еще один минус – Макс был ровесником Тома.
– Тебе нечего здесь делать, незачем ходить, и лапшу о добреньком да сердобольненьком, развешивай на другие ушки.
– Лихой местный таракан ночью покусал? ― улыбнулся.
То, что он много старше ее, серьезно подавляло. Был бы ровесник или немногим отличался по возрасту от нее – нашла бы что сказать и как отправить, чтобы больше прописное не разжевывать.
– Тебе незачем сюда ходить, ― отчеканила волнуясь. Макс молчал, не спускал с нее пространного взгляда, и было непонятно, услышал ли что сказала.
– Что молчишь?
– Что должен сказать?
– Что не придешь больше, оставишь меня в покое!
– Нет. Причину уже озвучивал.
– Ложь твоя причина!
Макс отвернулся, набираясь терпения:
– Я сказал правду. Именно чтобы не попадать в такие ситуации, я предпочитаю доделывать дела, доводить до конца. Не люблю возвращаться, переделывать, объяснять двадцать раз с паузой в недели. А в твоем случае… Я так сильно тебя беспокою? Чем?
– Мужчины просто так ничего не делают.
– Ага? Опыт? Права. С одним уточнением – люди. Женщины тоже просто так ничего не делают. Но люди разные и у каждого свой мотив.
– Выгода и секс – других мотивов нет.
Макс чуть искоса смотрел на нее и понимал, что ее душевная травма много глубже, чем он подозревал.
Грянувший рок, что девушка поставила на звонок, взорвал тишину. В других обстоятельствах Варя бы проигнорировала, но тут схватилась, как утопающий за соломинку.
– Привет, Маня.
– Я – Маша! Влад, хватит издеваться!
– Не шипи, старушка, ― хмыкнула, не спуская взгляда с Макса. ― Соскучилась?
– Я… я хотела узнать, что с тобой, где ты? Может быть тебе, что-нибудь нужно? Влад, я ночь не спала, все думала, что с тобой. Это какой-то кошмар…
– Маня, хорош истерить. Со мной все ок. Скоро выйду и порадую мою девочку.
Волнение Маши сменилось недоумением, зато губы Смелкова невольно изогнуло в улыбке. Уловки Вари были как на ладони, но она, видно, об этом не подозревала. Мурлыкала какую-то чушь, а глаза были настороженными, взгляд холодным.
– Скифарин, ты там колес наглотался, что ли?
– Почему? Люблю. Тебя, мое провинциальное счастье. Ба-ай.
И отключила сотовый.
– Я – лесбиянка, ― брякнула, сама не сообразив что. Мужчина ухом не повел – примерно это он и ожидал услышать. Иначе, зачем разыгрывать столь нежную сценку с неизвестной Машей.
Макс не поверил Варе, но понял, чего она боится больше всего. И не удивился. Смотрел молча и соображал. И вот ладонь выставил:
– Давай дружить?
– Ты не слышал?
– Слышал. Но мне ровно на твои пристрастия в постели. Так уж сложилось, что любовница у меня есть, а вот друзей – нет. «Немца» считать не будем, ― улыбнулся слегка и натянуто.
– Как друг я тебе невыгодна.
– Наоборот. Разница в возрасте – иной взгляд на мир. Плюс, у нас разные компании, нет точек соприкосновения, значит, мы можем оказаться очень полезны друг другу.
Варя насторожилась, и Макс понял, что получил шанс, что выбрал верную тропку.
– Поясню. Иногда бывают ситуации, когда нужен совет или просто слушатель, но беспристрастный, тот, что не сольет услышанное знакомым со мной, тот, кто не заинтересован, а значит, непредубежден. В этом плане мы можем стать хорошим тандемом. У тебя проблемы и с высоты своих лет или возможностей ты не можешь их решить – я могу помочь. У меня что-то не ладится, овчарка в качестве слушателя не тот вариант – я бы пообщался с тобой. Ты неординарна, имеешь свой взгляд на мир, и достаточно умна, чтобы дать дельный совет или увидеть, чего, возможно, не увидел я. Все просто, и действительно, взаимовыгодно.
Варя смотрела на его ладонь, то и дело, поглядывая в лицо мужчины. Она словно сверяла одно с другим, решая для себя. Он не торопил, ждал терпеливо, но мысленно давил, чтобы она приняла нужное для него и для себя решение.
Девушке вспомнилась ситуация, когда совсем не было денег, когда проблемы с Машей случились, и подумалось – после больницы надо будет искать работу, и вообще, случаются… в общем, друзей много не бывает. И несмело вложила свою ладонь в его, пожала, как и он.
– Отлично, ― улыбнулся.
А у самого внутри дрогнуло от этой махонькой ладони, от ее тепла.
Варя отняла руку и вовсе отодвинулась.
– И что дальше?
– Ничего, ― пожал плечами. ― Но если ты хочешь увидеться со своей Машей, тебе нужно…
– Свалить отсюда!
– Верно, ― кивнул – губы сами в улыбке изгибались. Смотрел он на нее и не мог сдержать глупой улыбки: эта девочка совсем еще ребенок. И все так же наивна и доверчива, как была. А то, что рядится в ежика и постоянно выставляет колючки – ерунда, нормальная реакция. Главное, что внутри она все та же Варенька.
Это радовало его и даже, где-то, умиляло.
А ведь умница – девочка, неординарна. Кому бы в голову пришло устроить такую форму защиты, как ей?
– Надо вставать. Ходить. Давай помогу, ― подсадил.
– Я… встаю, ― перевела дух. ― Тяжело пока.
– Вот и потренируемся.
Халат подал, помог застегнуть и приобнял за талию, когда девушка встала на ноги.
– Я у тебя в сумке баллоны с краской нашел – стены расписываешь?
– Машины, ― буркнула.
– Серьезно? ― удивился деланно. Сам уже понял, что натура у Вари творческая. Такие особо ранимы.
Они двинулись в коридор и девушка принялась путано рассказывать об аэрографии. Макс слушал в пол уха и все смотрел на нее, странно ощущая себя. Он словно вновь выхаживал маму и этот ее шаг, первый, тяжелый, но все же шаг, был как подтверждение надежды – все будет хорошо. И сейчас, придерживая Варю, слабенькую, исхудавшую за эти полторы недели, он чувствовал нечто сходное теми ощущениями – радость и надежду, почти уверенность, что все будет отлично.
– Распишешь мне машину?
Девушка смолкла, покосилась и отрезала:
– Нет. Выкинули меня из салона.
– Найдем другой – не проблема.
– Серьезно? ― глянула недоверчиво и качнулась – так далеко и долго она еще не ходила, и устала, словно пять километров в бодром темпе пробежала. Макс усадил ее на кушетку в коридоре.
– Поищу, ― заверил. ― Друзей у меня нет, но знакомых более, чем достаточно.
– Если найдешь – с меня работа бесплатно.
– Нарисуешь мне дракона.
Варя заулыбалась и стала похожа на светящегося эльфа – нежного, ранимого и доброго, доброго. Улыбка шла ей настолько, что Смелков забылся, глядя на девушку.
– Дракона? ― зрачки девушки расширились от удивления, и прыснула. ― Ты и дракон. Неожиданно.
– Почему?
– Тебе бы пошло, что-нибудь лояльное, из маринистики или пейзажей. Типаж не мальчика, но мужа.
Макс отвернулся, сдерживая эмоции – ему понравилось, как Варя его воспринимает и оценивает, и вспугнуть ее не хотел.
