Елена Кардель - Странствие
А может так оно и есть, мы просто этого не замечаем?..
– Вообще-то, древнеримский календарь, положенный в основу современного, начинался со дня весеннего равноденствия, как и большинство календарей других стран. Об этом свидетельствуют названия месяцев: сентябрь – седьмой, октябрь – восьмой, ноябрь – девятый, декабрь – десятый. А значит, первый месяц выпадал на март, точнее, на 21 число.
– И наши древние предки, которые поклонялись дневному светилу и жили в гармонии с природой, до XIV века отмечали наступление Нового года весной, также в день весеннего равноденствия. Но происходило это не ночью за уставленными яствами столами, а с утра, когда выходили встречать восходящее солнце. Они прославляли наступление “Нового дня”, знаменующего собой пробуждение природы от зимнего сна и начало нового цикла.
Кстати, в некоторых восточных странах до сих пор 21 марта отмечается праздник наступления Нового года. Он называется Навруз или Новруз от персидского слова “Ноу-руз”, что так и переводится – “Новый день”.
Встречая Новый год в середине зимы, посреди ночи, да ещё в период поста, мы нарушаем все мыслимые и немыслимые ритмы: от космических и природных до индивидуальных биоритмов.
Это – чудовищно. А потом удивляемся: “Почему всё не так, вроде всё, как всегда… ”.
Отмечая наступление Нового годового цикла зимой, когда природа мертва, мы, тем самым, празднуем победу холода над теплом, ночи над днём, зла над добром, и признаём свою несвободу и рабскую подчинённость.
И после этого, “рождение Христа” – посланника Света на фоне торжествующего мрака невежества выглядит крамольным и издевательским.
Что-то нужно менять. Или, как у Михаила Жванецкого, “Может что-то в консерватории подправить?..”.
– Так что, новогодняя ночь отменяется?
– Ночь-то будет, но стоит ли эту кощунственную традицию, это насилие над собственной природой так радостно праздновать?
“Мы – дети Галактики,
Но самое главное,
Мы – дети твои,
Дорогая Земля!”
Чтобы наступил Новый Космический день, знаменующий победу Света над тьмой, Жизни над смертью, Добра над злом, прежде нам необходимо самим преобразиться, изменив себя и осознав всю нелепость существующих в нас традиций!
Путь девятнадцатый. Власть
День был в самом разгаре. Горожане танцевали и веселились по случаю священного праздника. Под звуки зажигательной музыки они кружились и прижимались друг к другу.
В душе Странника царили радость и счастье. Он готов был остаться здесь до окончания праздника, но какая-то сила толкала его вперёд. Он вспомнил о Времени, о его текучести и конечности. Пора отправляться в дальнейший путь.
Он посмотрел на свою мистическую возлюбленную. Поймав его взгляд, она ласково улыбнулась. Конечно, она всё понимала. Ей нельзя было уйти с ним, но и удерживать Странника ни в её власти. Свет, струившийся из небесно-голубых глаз, проникал прямо в его душу. Странник знал, что испытанное вместе с ней чувство сможет в будущем, словно искра, разжечь в нём Любовь. Горечь неизбежной разлуки скрашивали сладостные воспоминания.
Обойдя место праздничного представления, Странник с вакханкой вышли к заветной тропинке. Поблагодарив её и попрощавшись, Странник двинулся в путь. Твёрдо шагая среди высокой травы, он уходил всё дальше и дальше, но продолжал чувствовать, что вакханка по-прежнему смотрит ему вослед.
За лугом начинались пшеничные поля. Они пролегали по обе стороны от тропы. Аккуратно разделённые на участки, они были похожи на огромные золотые слитки. Созревшие колосья плавно покачивались от дуновенья лёгкого ветра, создавая едва уловимую музыку.
Солнце клонилось к закату, а из-за горизонта начали наползать тучи. Вначале они были светло-серыми и бесформенными, но постепенно, затягивая всё небо, образовали небесный щит в серо-лиловых тонах.
Вдалеке засверкали молнии, послышались раскаты грома. С неба упали первые капли и, вскоре, начался дождь.
Укрыться Страннику было негде. Он ускорил шаг, надеясь где-нибудь впереди найти хотя бы деревья. Но вокруг по-прежнему были только поля и луга.
Наступила ночь, но дождь не унимался. Он, то слабел и переставал, то вновь усиливался. И вот сквозь эту стену дождя Странник увидел неясные очертания каких-то предметов. Приблизившись, он узнал в них деревья. Появилась возможность переждать дождь и отдохнуть.
Переходя от одного дерева к другому, Странник выбрал самое раскидистое и устроился под его ветвями.
Когда дождь всё-таки прекратился, Странник уже дремал, прижавшись к стволу. Его разбудила звенящая тишина, наступившая перед самым рассветом.
Покинув своё убежище, он пошёл вдоль деревьев, ища тропу. После дождя на земле остались глубокие лужи, трава была холодной и влажной.
И вот из предрассветной мглы начали проступать невысокие горы. Они находились как раз на пути Странника. Обведя своим взором неожиданное препятствие, он заметил, что с левой стороны горы круто обрывались и там было возможно пройти. Да и тропинка сворачивала туда же.
Когда Странник приблизился к горам, лучи восходящего солнца осветили вершины и ., сверкнув, упали на водную гладь. Рядом с горами текла река. Свет, отражаясь в воде, превращал реку в огромное серебряное зеркало. Река была настолько широкой, что её другой берег скрывался за горизонтом.
Пройдя между Великой рекой и горами, Странник вскоре увидел перед собой большой город. У города не было границ, строения различной формы находились на расстоянии друг от друга, образуя причудливые пустоты.
День ещё едва начинался, а между строениями были видны вереницы людей. Извилистой змейкой они шли через город и неведомым образом где-то скрывались. С виду все они напоминали мужчин. Большинство было одето в светлые короткие рубахи, а у некоторых одеяния были длинными, украшенными странным орнаментом.
В центре города возвышался огромный дворец. По всему периметру дворца располагались высокие колонны, на которые опиралось его верхнее строение. У ворот дворца стояли неподвижные стражи.
Странник остановился у врат и спросил у стражников позволения войти. Внимательно его оглядев, стражники утвердительно кивнули.
В основании дворца были три высоких ступени. Когда Странник поднялся на верхнюю из них, дверь перед ним распахнулась. Далее одно за другим, располагались три пустых помещения. Когда последняя из дверей отворилась, Странник увидел перед собой огромный зал. Он оказался достаточно светлым, хотя ни окон, ни ламп, ни свечей не было видно. Вдоль стен на одинаковом расстоянии друг от друга находились необычные изображения.
В самом центре круглого зала стоял коричневый трон, на котором сидел Правитель. Точнее, стоял, скрестив ноги и опёршись о трон. Фигура Правителя была неподвижна, а лицо – невозмутимо.
Страннику показалось, что перед ним находится безжизненное окаменевшее тело, а душа его странствует в иных мирах. Какое-то время он тоже стоял, не шелохнувшись, но потом, осмелев, подошёл ближе.
Перед ним был фараон. Его фигуру до самых колен закрывало белое одеяние, шею и плени скрывало массивное золотое украшение. На голове у него была необычной формы корона с золотым уреусом посередине. Правой рукой он сжимал жезл, направленный вверх, а в левой руке держал анкх – символ жизненных сил.
Уловив на себе взгляд Правителя, Странник склонился пред ним и произнёс:
– О, мой господин, великий и мудрый! Я покинул предел моего божественного отца, чтобы в скитаниях по дальним мирам собрать бесценные сокровища и принести их ему. Я познал уже радости и печали, страхи и боль, получил уроки мудрости и любви. Ныне путь привёл меня в твой дворец. Ты – богат и велик, могуществен и справедлив, тебе повинуются и звери, и люди.
Скажи мне, в чём твоя сила и как её обрести?
Оставаясь недвижим, Правитель ответил:
– Я давно жду тебя, Странник. О твоём приходе мне поведали звёзды. И вот в назначенный час ты пришёл.
Сила, о которой ты спрашиваешь, называется ВЛАСТЬ. Она вожделенна, но очень опасна. Власть, словно огонь, – для мудрого она будет светочем, для невежественного духа – всепоглощающим пламенем. Огонь способен не только согреть, но и спалить.
Чтобы управлять другими, нужно научиться властвовать над собой, а значит, использовать свои способности осознанно и разумно.
Любой порядок основывается на законах. Когда закон выполняется – возникают гармония и равновесие. Зло не существует как нечто изначально рождённое, оно есть извращение Добра через свободную волю. Зло есть незнание, нежелание знать, неумение прислушиваться к своей совести.
