Виктор Дьяков - Поле битвы (сборник)
– Да у нас… У нас там все местные русские не живут, а от страха постоянно трясутся, наших ребят за километр обходят, а с бабами ихними и девками, что хотим, то и делаем, – гордо отозвался каптер. А когда футбол бывает, к нам в Нальчик никакие фанаты из Росси не приезжают. Боятся, знают, мы их там сразу на ножи поставим.
– К нам в Махачкалу тоже не ездят. Суки сыкливые, у себя там погромы, драки устраивают, а с нашими схлестнутся боятся. Знают, если сунутся, мы их всех как груз двести оформим и назад отправим, – в свою очередь прокомментировал футбольную тему Алисултанов.
– А я вот думаю, сейчас чечены чуть передохнут и опять воевать начнут. А мы с тобой тут в этой сраной русской армии сидим. Как бы отвечать не пришлось, если они одни всю Россию завалят, – вернулся к глобальной теме Шихаев.
– Не ссы, одни они не справятся. Все равно придется с нами, другими кавказскими нациями договариваться. Ну, Кисловодск там, Минводы, самое большое Ставрополь возьмут и там оттянутся. А больше нет, не смогут. Мало их, всего миллион. Если этой русни было бы миллионов тридцать-сорок, а их же больше ста. Нет, без нас им не справится. У нас в Дагестане два с половиной миллиона. У вас сколько?
– Нас, кабардинцев тысяч триста, и балкарцев около ста. Но если как ты говоришь, то надо весь Кавказ поднимать, там одних осетин с полмиллиона будет, – шептал Шихаев.
– Нет, осетин не надо, гнилой народ. Недаром их русские все время задабривали, вон землю у ингушей забрали и им отдали и пол города Владикавказа тоже. Когда русских разобьем на осетов надо ингушей натравить. Они их всех под корень вырежут, ингуши осетов еще сильнее, чем русских ненавидят, – внес свою реплику Алисултанов.
– Тогда нужно грузин с азербайджанцами привлечь. Их вообще по нескольку миллионов, тогда уж точно Россия под Кавказом будет, – воодушевленно фантазировал Шихаев.
– Не, этих тоже не надо. Азеры бздливый народ, только торговать умеют. В Карабахе они показали себя, от ар армянских как зайцы бегали. Грузины… у этих на Кавказе нет будущего, они не нашей веры, да и тоже сыкуны. Когда Гелаев с Басаевым в девяносто втором в Абхазию пришли, те от одного имени чеченцев вприпрыжку побежали. От двух батальонов вся грузинская армия разбежалась – разве это джигиты. Не, в войне с Россией нам ни азеры, ни армяне с грузинами не нужны, ни осетины, все они ненадежные. Объединиться должны чечены с ингушами, аварцы и прочие народы Дагестана, ваши кабардинцы, карачаевцы с черкесами и еще адыги. И все, хватит чтобы всю Россию вдоль и поперек пройти и выпотрошить. Только боюсь не выйдет, не договоримся, чечены уж очень загордились после своей победы, других в упор не видят. Придется как Расул советует, остаться в составе России, но ей не подчиняться и жить по своему, высасывать из нее кровь, резать, убивать, унижать, на силу их баб брать… Ой шайтан, как про это подумаю – не могу, сил нет как бабу хочу! – не то застонал, не то запричитал Алисултанов.
Но Шихаев, видимо, подобных «чувств» не испытывал и увлеченно продолжал «глобальный» разговор:
– Как же не договорятся? Этим же должна Конфедерация горских народов заниматься, всех объединить. Зачем же тогда она нужна?
– Должна, да что-то мало с нее толку. Что, так сложно объединить все кавказские народы ненавидящие русню в единый кулак? Если бы захотели давно бы объединили. А они не понятно чем там занимаются. Сейчас ведь самый удобный момент. Чечня свободна и может стать плацдармом, где можно людей и собрать, и вооружить. Чечены доказали, что разбить русскую армию ничего не стоит, потому что здесь ерундой всякой занимаются. РЛС эти, флот, да и авиация. Ерунда, главное это храбрый джигит с автоматом и кинжалом. Он русского Ваньку по любому победит, один десятерых победит, больше, двадцать победит. Вот, нас в этом батальоне двое, а они все равно нас боятся. Вдвоем мы, конечно, этот батальон на колени не поставим, а вот было бы нас здесь хотя бы человек десять-пятнадцать. Все бы тут перед нами раком стояли. Если мы вдвоем тут делаем что хотим… Погоди, этот ишак, что с дежурства пришел, не спит что ли?… Ты что слушал нас?… Заачеем ааа? Если кому скажешь, глаз вырву!?…
Джигиты поняв, что я стал невольным свидетелем их разговора, некоторое время молчали. А потом заговорили о другом, не трогая больше вопрос «заваливания» России. Они говорили о том, от чего у Алисултанова временами болело в паху. Я же лежал тихо и не отреагировал на угрозу остаться без глаза, хотя эти слова оказались пророческими, но не в отношении меня, а, наоборот, его… и не только без глаза.
– Как мы служим, служить, конечно, можно. Поставили себя мы здесь хорошо, никто не докапывается, боятся, а раз боятся значит уважают. Одно плохо, города рядом нет, чтобы в увольнение ходить, а так иногда припрет, выть хочется как бабу охота. В офицерский городок, что ли сходить. Да, мало тут нас, а то бы мы и офицерский городок на уши поставили. А так без бабы плохо… Эй ты, ишак… не спишь? Я слышал ты тут недалеко живешь, у тебя сестра есть, или дэвушка?… Вызывай сюда, мы ей тут покажем, что такое настоящие кавказские мужчины. Они ведь все у вас тут мечтают о кавказцах, даа? – джигиты негромко засмеялись, я же лежал не шевелясь, не в состоянии поверить во все то, что слышал… слышал в казарме отдельного радиотехнического батальона российской армии.
3
Меня потрясло услышанное. Я ведь до того был бесконечно далек от всех этих «кавказских дел», как и моя семья. Мы, конечно, знали, что с «черными» связываться опасно. Пока шла чеченская война, мама очень боялась, что она не кончится до моего призыва. Отец еще со времен своей армейской службы знал, что наиболее зверская дедовщина процветает в тех подразделениях, где много выходцев с Кавказа. Конечно, пара лежащих по ночам в койках рядом со мной джигитов погоды в нашей казарме не делала. Они вроде и присутствовали, но их старались не замечать. Они же в свою очередь, за редким исключением довольствовались тем, что действительно неплохо устроились и особо «не возникали». Разве что у Алисултанова время от времени случались какие-то урологические проблемы, вызываемые половым воздержанием. Тогда он не мог сдержаться и вопил на всю казарму:
– Ай суки… ай бабу… не могу, бабу хочу!!
Но к этому все привыкли и не обращали особого внимания. Тем временем служба моя шла ни шатко, ни валко. Я совершенствовался в своей воинской специальности, готовясь занять ставшее вакантным после увольнения в мае 98-го года дедов, место командира отделения. Таким образом я, что называется, «примеривал» сержантские лычки и хотел именно в них предстать перед своими родителями. Нет, в отпуск меня бы никто не отпустил, ведь я прослужил всего лишь чуть больше полугода, а таковые предоставляли только на втором году. Просто, как я уже упоминал, мой родной город находился всего в нескольких часах езды и родители, едва узнав мое местоположение, обещали вот-вот приехать, навестить. Кстати, ко мне в «учебку» они приезжали, хотя она располагалась гораздо дальше.
Разговоров меж Алисултановым и Шихаевым я больше не слышал и вскоре действительно был поставлен на должность командира отделения и сменил место ночлега – мне определили койку в «голове» своего отделения. Потому я больше уже не думал о друзьях-джигитах, ибо ждал присвоения мне сержантского звания, что являлось следствием постановки меня на должность. Я принял царящие здесь «правила игры», и как и вся казарма, не замечал, не думал чем живут эти чуждые мне во всем Алисултанов и Шихаев. Точно так же как и вся Россия старалась не замечать, что творится в автономиях Северного Кавказа, словно в упор не видя, что они живут совсем по иным законам, нежели прочие регионы страны.
В июле я получил желанные лычки, стал младшим сержантом, меня поздравили непосредственные командиры, однопризывники. Удивительное дело, увидев на мне сержантские погоны, высказал свою оценку и Алисултанов. Мне казалось, что его и Шихаева совсем не интересовали этот, так сказать «наш» мир. Ан нет, я ошибался. Так вот, Алисултанов бросил на меня взгляд… Ну, что он на всех без исключения смотрел с этакой пренебрежительной ненавистью, к этому уже все тоже как-то привыкли. Но сейчас в его взгляде явно читалась и зависть. Он тут же поделился своим мнением, конечно же, с Шихаевым, но достаточно громко, чтобы слышали все, в том числе и я:
– Какой с него сержант, разве его будут слушать? – и помолчав добавил, то что в нем, видимо, давно копилось. – Меня если бы сержантом сделали, я бы тут сразу порядок навел, меня бы все слушались, все боялись, хоть молодые, хоть старики.
И на этот раз это довольно «красноречивое» высказывание не вызвало никакой реакции, будто никто ничего не слышал. Я тоже не подал вида, и ничуть не смутился нелестному прогнозу перспективы моей сержантской деятельности. Более того, я был уверен, что с обязанностями справлюсь, хотя конечно для меня «молодого» сержанта особенно в ближайшие полгода проблем вырисовывалось предостаточно. Действительно, пока что полноценно командовать я мог лишь своим призывом и только что призванными «салагами». Но наша служба заключалась не в шагистике, марш-бросках или авральных работах. Нет, наша служба, это в основном боевое дежурство на технике и обслуживание ее же. А я свою технику неплохо изучил еще в «учебке», а в батальоне еще больше напрактиковался. Так что в этой ипостаси я уже соответствовал должности. Ну и еще, в моем отделении не было не то что джигитов, а вообще нерусских. Я, конечно, лавировал, со старослужащими пытался наладить мирный контакт и в общем за тот месяц-полтора, что успел пробыть в должности командира отделения никаких эксцессов с подчиненными у меня не возникало.
