Антон Тарасов - Сплетение песен и чувств
– Ого, ты меня интригуешь! – Артём собрался с силами и разорвал бумагу.
Внутри в пакете оказался белый махровый халат – о таком Артём мечтал очень давно – и широкие семейные трусы в крупную клетку.
– Надеюсь, что налезут – заметила Аня и поцеловала Артёма.
– Да они не просто налезут, а туда еще и ты поместишься, – Артём рассматривал халат.
– А я на то и рассчитывала, Тёмочка, чтобы тоже туда поместиться и быть поближе к тебе! Иди ко мне, мой золотой!
– И будем танцевать шизофреническое танго – парировал он, уже будучи распластан на диване.
Они погасили свет – через незашторенное окно в комнату проникали отблески фейерверков. А они полчаса не видели и не слышали ничего вокруг, просто принадлежали друг другу и слегка стонали от этого яркого, неповторимого и самого что ни на есть настоящего юношеского счастья. Артём не справлялся со страстью Ани: она овладевала им и доводила до такого состояния, когда дважды два становится семь или восемь, а параллельные прямые вдруг начинают пересекаться, когда открывается второе дыхание, но лишь затем, чтобы подарить все силы любимому человеку, а самому упасть на диван без чувств и желания сопротивляться.
– Тёмочка.
– Что?
– Хочешь мороженого? – Аня попробовала встать, но запуталась в пледе.
– Хочу. А вообще-то лежи, я принесу – ответил он, уже ступая босыми ногами по холодному кафельному полу в коридоре. – Оно в морозильнике?
– Ага! Там, в пластиковой коробочке. И ложки тоже возьми!
Было слышно, как Артём ступает по полу, осторожно, боясь поскользнуться.
– Я уж испугался, что ты купила мороженое то, которое мы делали.
– Что я, по-твоему, совсем больная, – Аня покрутила пальцем у виска. – Специально искала. Это с клубничным джемом. Выглядит ням-ням.
Артём задумался – на первом свидании они ели жареную картошку и запивали ее дешевым пивом, вкус которого, впрочем, ему нравился. А теперь, спустя каких-то полгода, поедают дорогое мороженое и запивают его шампанским, устроившись не на грязном неудобном подоконнике, а на мягком диване, завернувшись в плед. Как быстро все меняется! Обстоятельства, люди, события, трагедии – сколько их было вокруг, случалось, вертелось за эти полгода!
– Аня, пообещай мне, что мы всегда останемся такими… такими… – он потерял мысль. – Ну, в общем, надеюсь, что ты меня поняла. Кстати, мороженое действительно вкусное, очень вкусное. Я, кстати, с лета мороженого не ел.
– Я тоже, видимо, летом объелась – призналась Аня. – А с чего это из тебя попёрли такие мысли, а? Признавайся, а то начну щекотать. Хотя, знаю, ты вспомнил ту встречу, когда я пришла к тебе в общагу. Нет, ну признайся, ведь ее, да?
– Ее – ответил Артём. – Ты мороженое ешь, а то сейчас таять начнет, капать, и мы испортим твой замечательный диван.
– Знаешь, те полгода, что мы вместе – самые счастливые в моей жизни. Мне никогда не было так хорошо, никогда. И не вздумай возражать!
Возражать было излишне, и не потому, что это была Аня, которая не принимала возражения ни в каком виде. Просто Артём и сам так считал, только никогда не посмел бы вот так взять и признаться, не моргнув глазом, не смутившись, искренне и наповал. Только бы она осталась такой, только бы он не изменился, не поддался усталости, искушению, сытости – да чему угодно! Артём был нетороплив, консервативен и нетерпелив к чьим-то пустым требованиям, обещаниям, к занудству и предательству. Все это он хотел сберечь для Ани, видевшей в нем если не свой идеал, то уж точно что-то близкое к нему.
Учеба, прогулки, праздники, походы в кино – из этого состояла их совместная жизнь. В ней не было каких-то потрясений, за исключением разве что бесконечных попыток Артёма найти какую-нибудь разовую работу. В основном его манил автосервис, возможностью быстро, всего за какие-то выходные, заработать денег на несколько походов в кино, или на кафе, или просто на то, чтобы заказать суши на дом. Сначала Артём никак не мог привыкнуть к такой еде, а потом вник и, несмотря на протесты Ани, заказывал суши домой.
Родители Артёма никак не отреагировали на изменения в его жизни. Он по-прежнему исправно звонил им раз в неделю, для того, чтобы осведомиться о здоровье, о том, каковы надои и не собираются ли они в этом месяце продавать бычка или цыплят, рассказать вкратце подробности своей учебы. На фразу о том, что он теперь живет у девушки, мама отреагировала странно: «Молодец, давно пора, а то мы с отцом думаем, когда же ты, наконец, устроишь свою жизнь и не будешь оглядываться на нас, стариков. Да и незачем оглядываться, живи, сам принимай решения и делай так, как должен».
Все это было для него удивительным даже в большей степени, чем знакомство с Аней в цеху и их встреча на набережной. Он больше не вспоминал об Алине – она исчезла из его жизни окончательно, бесследно, и даже если бы и предпринимала какие-нибудь попытки вернуться, он не позволил бы ей подойти к себе даже на десять метров. А Аня – она никогда не упрекала его за прежние отношения, как это делают многие девушки ее возраста, стараясь прибрать парня к рукам и как-то им манипулировать. «Прошлое – оно и есть прошлое» – любила повторять она.
Как-то в конце зимы, в субботу, Артём вернулся из автосервиса грязный и уставший, положил на тумбочку у кровати тысячу рублей, долго отмывался от копоти и черной автомобильной смазки, а на следующий день слег с простудой.
– Ну и зачем ты мучаешь себя этой халтурой, скажи? – Аня сидела рядом с ним на постели, поджав под себя ноги, и внимательно смотрела на градусник, – Тридцать восемь, Тёма, тридцать восемь.
– Простудился, с кем не бывает.
– Тёма, ты как будто специально это простуду искал. Мало того, что весь перепачкался, дышал бензином, в конце концов убил на эту работу целый день, а теперь убьешь неделю, чтобы поправиться – так еще и заработок, Тём, очень мал для такой работы.
– Не так уж и мал – ворчал Артём. – Тысяча – это все-таки деньги, они не валяются где попало.
Аня встряхнула градусник и заставила Артёма поставить его еще раз.
– Понимаешь, это не дело. Помнишь, что тебе сказал мой папа? Он готов платить тебе за то, что ты мне помогаешь по хозяйству и содержать квартиру, чтобы не нужно было никого нанимать хотя бы для того, чтобы помыть окна. А ты гоняешься за деньгами по старой памяти.
– И что?
– А ничего, Тёмочка. Пообещай, что не будешь больше так делать, хорошо?
– Ну, мне же надо где-то подрабатывать! – застонал Артём. – Не могу я на твоей шее сидеть и что-то требовать. Да, я благодарен твоему папе и тебе за все. Но и я сам должен что-то зарабатывать, иначе обленюсь, буду валяться дома перед телевизором, портить воздух и пить пиво.
Аня рассмеялась, а за ней и Артём, он поперхнулся и закашлялся.
Смеяться было больно, сильно отекло горло и был заложен нос.
– Ты настаиваешь?
– Да, настаиваю! – Аня повысила голос.
– Ну, не надо так кричать, голова же болит. Слушай, доставай-ка этот градусник, надоело уже, сижу с ним, как дурак, по второму разу измеряю. Ну, сколько?
Аня ловко выхватила градусник из подмышки и снова накрыла Артёма одеялом.
– Тридцать восемь и две.
– Ой, спаси меня, моя медсестричка, сделай мне хорошо! – Артём притворился, что бредит и закатывает глаза.
– Сделаю, сейчас клизму тебе сделаю, тепленькую, согревающую, ой как будет хорошо! Стонать будешь от удовольствия!
– Я вообще-то другое удовольствие имел в виду! – обиделся Артём.
– Нет, Тёма, в таком состоянии тебе сексом заниматься точно нельзя! Мало того, что меня, свою любимую медсестричку, заразишь своими соплями, так еще и с температурой ты. Нельзя. На сосуды огромная нагрузка! А нужно себя беречь.
Аня прочла целую лекцию о том, как нужно лечить простуду, соблюдать постельный режим и ограничить физические нагрузки.
– Ох, а что вообще можно? Работать нельзя, сексом заниматься нельзя. Не жизнь, а катастрофа какая-то!
– Никакая не катастрофа, – Аня снова стала строгой. – Потерпишь недельку.
Артём застонал и заерзал, в диване что-то заскрипело и треснуло.
– Ну ладно, не недельку, пару дней, а если сейчас сломаешь диван, то терпеть будешь до тех пор, пока мы не купим новый.
Артём отвернулся к стене и почти сразу уснул. Ему снилось что-то странное, будто бы он в общежитии, Аня живет там вместе с ним, им не дают покоя соседи по комнате и баба Даша, которая почему-то грозится заявить на них куда следует. А куда это – куда следует? Артём проснулся в поту, и как ему показалось, даже что-то закричал в момент пробуждения.
Аня спокойно сидела за столом – перед ней был ноутбук, в ушах наушники. Она кому-то что-то писала, потом получала ответ, читала его, улыбалась, снова отвечала. Она не видела, что Артём проснулся и наблюдает за ней. «Светло, значит, еще не поздно – думал Артём. – Сколько я проспал? Как болит голова!»
– Ну, проснулся? – Аня заметила, что Артём шевелится и пытается привлечь ее внимание. – Как ты? Живой?
